Джулия Веллсли - Комната в башне

Расплатившись с носильщиком, я устроилась на заднем сиденье. Во время поездки Мэри обстоятельно отвечала на все мои вопросы, но после каждой фразы, поджав губы, умолкала, так что мне только и приходилось, что изобретать новые вопросы для поддержания хотя бы подобия беседы.

Дорога огибала старую гавань. С правой стороны, насколько хватало глаз, простиралась серебристая гладь Бристольского залива. Минут через пятнадцать мы свернули на узкую улицу, оказавшись в мешке из каменных стен. Какое-то время ничего не было видно, но внезапно дома кончились, и перед нами открылась нескончаемая холмистая равнина. Возле самого горизонта поблескивала узкая полоска морского берега.

Новые, необычные запахи, носившиеся в чистом, прозрачном воздухе, раздражали и в то же время манили. Что-то колдовское таилось в странном пейзаже, представшем перед моим взором.

Дорога круто пошла вверх, и вскоре за поворотом показался дом, утопавший в зелени. Мы прибыли в поместье Лонг Барроу.

Место действительно оказалось пустынным: на протяжении нескольких миль мы не встретили никакого жилья. Что ж, это и хорошо: наконец-то у меня появится возможность сполна насладиться тишиной и покоем вдали от городской суеты.

«Наша максималистка Несси, как всегда, преувеличивает, — усмехнулся бы по поводу моих мыслей Терри. — Сказывается пылкая южная кровь».

Машина притормозила на посыпанной гравием дорожке с цветочными клумбами, разбитыми по обеим сторонам. Вокруг буйно разросшегося сада кольцом протянулась странная песчаная насыпь — впечатление создавалось такое, словно мрачный трехэтажный особняк, где мне предстояло жить, находился в воронке лунного кратера.

— Мэйкинс принесет ваши вещи, — сказала Мэри, открывая двери и приглашая меня войти.

Просторную прихожую покрывал пушистый ковер, с облицованных деревянными панелями стен угрюмо смотрели пыльными стеклянными глазами две оленьи головы. В углу, возле громоздкого гардероба, торчала неуклюжая деревянная подставка для тростей в виде слоновьей ноги. Видимо, это был необходимый набор для здешних мест, чтобы не ударить лицом в грязь перед гостями. Широкая лестница вела вверх.

— Входите, пожалуйста!

Мэри Веннер провела меня в гостиную — большую и довольно уютную, уставленную мягкими креслами с потускневшей, изрядно потертой обивкой. Стены украшали старинные картины в тяжелых золоченых рамах.

В Лондоне такая обстановка едва ли пришлась бы по вкусу: «Слишком громоздко! Вот если вынести всю эту рухлядь, а здесь повесить пару приличных постеров…»

Под картинами стояла несколько выпадавшая из общей обстановки стереосистема. Странно, но я нигде не заметила телевизора. Возле окна, занимавшего почти всю стену, расположился большой концертный рояль.

— Прекрасный инструмент, — не удержавшись, я подняла крышку и коснулась пальцами клавиш. Звук был безупречным.

— Вы сами играете? — Я повернулась к своей молчаливой провожатой.

— В детстве училась, — неохотно ответила Мэри, — но это было так давно… Я думала, ваша специальность скрипка.

— А также фортепиано, кларнет и гитара. — Я улыбнулась. — Разве что труба и барабан мне не очень хорошо знакомы.

— Ваши родители были музыканты?

— Да. Музыка не смолкала в доме с утра и до позднего вечера.

— Как прекрасно, должно быть, расти в такой семье! — с неожиданным блеском в глазах воскликнула Мэри, но продолжить ей не удалось: в гостиную вплыла чопорная пожилая дама.

— Мама, познакомься, это мисс Оршад.

— О, я очень рада, что вы добрались к нам благополучно. Мэйкинс уже отнес ваши вещи наверх. Мэри, милая, ты покажешь мисс Оршад ее комнату?

— Конечно, мама.

Мэри была не просто похожа на мать; обе женщины выглядели словно две куклы, вышедшие из-под резца одного мастера: на лицах застыло совершенно одинаковое напряженное выражение. Глаза казались пустыми и безжизненными, как у оленьих чучел в прихожей.

Я поднялась вслед за Мэри. Комната оказалась приятной неожиданностью для меня: светлая, просторная, с тяжелыми гардинами на окнах. Разочаровывал лишь вид из окна: взгляд упирался в глухую стену флигеля.

— Ванная рядом, — сказала Мэри. — Правда, в нее есть вход и из комнаты для гостей, но там сейчас никто не живет и вряд ли будет жить в обозримом будущем. Так что можете пользоваться ею в любое время. Когда будете готовы, спускайтесь вниз.

В ее отсутствие я умылась, переоделась и слегка подкрасила ресницы, пребывая в сомнении: стоит ли вообще пользоваться косметикой, если ее принципиально избегают обе хозяйки?

Обеденный стол накрыли в столовой. Комната оказалась довольно мрачной, мебель — громоздкой и массивной. Здесь более подошло бы яркое электрическое освещение, а не скупой дневной свет, едва пробивавшийся сквозь тяжелые пыльные гардины.

Обед подавала пожилая служанка, миссис Бартон. Не проронив ни слова, она лишь покорно кивнула, когда нас представили друг другу, и сразу занялась своими делами. Движения ее были не по возрасту проворными и легкими.

Что ж, утешила я себя, по крайней мере в этом доме никто не будет надоедать мне пустой болтовней.

Во время трапезы мне как бы между прочим сообщили, что мистер Веннер уехал по делам в Куллин Комб и взял с собой сына.

— Тарквин ждал вас с нетерпением, мисс Оршад, — скучным голосом произнесла миссис Веннер. — Учителя признают, что их знаний уже недостаточно. Мальчик превосходит все ожидания.

Ее лицо немного оживилось.

— Вы писали, что ему недавно исполнилось одиннадцать?

— Да. — Взгляд ее серых глаз потеплел. — Такой милый, воспитанный мальчик. Вы должны найти общий язык, я просто уверена.

Миссис Веннер выглядела не слишком молодо. Возраст? Наверное, пятьдесят. Тогда сколько лет Мэри? Здесь я затруднялась ответить. Тридцать с небольшим, может быть, старше. Значит, миссис Веннер было почти сорок, когда на свет появился Тарквин — поздний, долгожданный. Вполне возможно, что родители потеряли к тому времени всякую надежду, и неудивительно, что ребенка здесь обожествляли. Оставалось только надеяться, что сей вундеркинд не будет чересчур избалован.

Миссис Веннер наконец разговорилась. Ей было чем гордиться. В Куллинтонской начальной школе Тарквин обогнал всех одноклассников; со временем посещать занятия ему стало попросту скучно. Потом была учеба в Куллин Комб, но и там он не задержался. К моему приезду было решено, что образование мальчику придется продолжать дома — во всяком случае до некоторых пор. Учителя менялись едва ли не каждый месяц, не задерживаясь более нескольких недель.

— Ни один не оправдал наших ожиданий, не правда ли? — миссис Веннер выразительно взглянула в сторону Мэри.