Кэтлин Росс - Раненое сердце

Ей совсем не хотелось встречаться с медсестрой Мэри Гибонс!

Когда Сьюзен легла в постель, в ее года лове царил хаос. Нескончаемой чередой возникали фрагменты случившегося за день: пьяный и подавленный Роджер, светская женщина, толстый злой человек из дешевого отеля, старания Дженнифер найти как можно больше информации, Мэри Гибонс…

Она никак не могла избавиться от этих образов. Но день оказался очень тяжелым и длинным, поэтому, как только ее голова коснулась подушки, она уснула.

Наступившее утро разбудило не только весь мир, но и прояснило все ее мысли тоже.

Она проснулась с непреодолимым желанием увидеть Дженнифер, узнать, что же она обнаружила прошлым вечером.

Конечно, Роджер собирался куда-то идти в тот судьбоносный вечер, когда вся его жизнь рухнула. Он был одет для ужина, когда звонил по телефону от миссис Кортни. Что может быть естественнее? Он звонил своей жене, чтобы встретиться с ней позже.

В одной из газет тоже была такая версия. Доктор попросил жену заехать и забрать его. Он бы ждал ее, чтобы ей не пришлось звонить в дверь и тревожить больную женщину.

Сейчас Сьюзен все поняла.

Роджер впустил ее и сказал что-нибудь вроде: «Я только посмотрю, все ли в порядке». Возможно, он провел некоторое время в спальне. А миссис Кортни была в таком состоянии, что не могла с уверенностью сказать, приходил ли в дом еще кто-нибудь.

Возможно, он еще раз звонил по телефону.

А его жена, Хильда, знала весь дом. Они бывали там вместе раньше. Не сложно представить, как она нашла ключи и открыла сейф, где хранились ценности.

Сьюзен резко села на кровати.

Она была уверена, что именно так все и произошло.

Конечно, оставалось еще много ниточек, которые надо было связать. Но Сьюзен была рада, что поняла основную схему событий.

Роджер не виновен!

Хотя это еще нужно доказать…

Ей хотелось скорее сказать ему, что она все знает. Это значит, что придется опять ехать в это ужасное место под названием «Джем-отель». Но нет! Роджер должен появиться в адвокатской конторе сегодня утром. Самое лучшее — поговорить с ним там.

Она приехала в контору на полтора часа раньше, чтобы посоветоваться с Хьюго Рэдинджером.

— Все, что я могу сделать, — это задать вопросы и попытаться убедить доктора говорить в суде «невиновен» вместо «виновен», — сказал адвокат. — Если он согласится, то мы можем начать готовиться к защите. Но, судя по тому немногому, что я видел вчера, это последнее, о чем он думает. Ты хочешь его увидеть?

— Нет. До того, пока ты не поговоришь с ним и не выслушаешь его мнение. Здесь есть какое-нибудь место, куда бы я могла укрыться, чтобы он не увидел меня? — спросила Сьюзен.

— Конечно, — сказал Рэдинджер. — В такого рода офисах мы всегда стараемся разговаривать с людьми раздельно. У нас разработана специальная система для этого.

Он показал ей маленькую комнату для ожиданий с двумя удобными креслами и столиком. Там было несколько дверей.

— Одна ведет в главный офис, — объяснил адвокат. — Вторая — в мой офис, а третья — в другую комнату, а затем в коридор.

Он казался маленьким мальчиком, зачарованно объясняющим выходы из секретной пещеры. Она не могла не улыбнуться.

Они все — маленькие мальчики, решила она.

И Роджер тоже с его идеей защиты жены.

Жены, которая больше беспокоится о себе, это Сьюзен поняла и без знакомства с ней.

Он никогда этого не признает, но именно детское понятие о чести привело его в тюремную камеру.

Честь. Патриотизм. Самопожертвование.

Все это замечательные качества, если только правильно ими пользоваться.

Львы борются друг с другом, чтобы доказать, кто сильнее, тоже самое делают и быки, и собаки.

Мужчины в борьбе друг с другом нередко теряют все.

Бороться за то, что действительно важно, за свой дом или мужчину остается женщинам.

В джунглях именно самка охраняет свою территорию и может даже убить, если туда вторгнется чужак.

Неожиданно Сьюзен Армстронг почувствовала себя львицей, защищающей свою собственность. Хотя она ни разу не слышала ни слова ласки, не видела ни единого дружеского знака, не ощущала теплоты от Роджера Элвина, она просто знала, что он ее мужчина, а все остальное — ничего не значащая иллюзия.

Напрасно Сьюзен пыталась убедить себя, что ее отношение к нему в корне неверно. Она поняла это при первом прикосновении его руки. Он принадлежит другим женщинам, он не тот, ради кого стоит бороться.

Снова и снова она твердила это своему сердцу, но оно не хотело прислушиваться к голосу Рассудка.

Здравый смысл его не интересовал. Сердце знало лучше.

Сьюзен сидела в комнате для ожиданий, пытаясь читать какие-то журналы и газеты. Время тянулось невыносимо медленно.

Вдруг дверь офиса Хьюго Рэдинджера открылась, и он вошел в комнату.

— Я попросил доктора подождать в главном офисе немного. Он не передумал. Виновен. Если ты хочешь его увидеть, то я не советую… — ее заинтересовало, был ли это профессиональный или личный совет, — он выйдет сюда через двадцать минут. Ладно?

Девушка кивнула, чувствуя, как все ее тело напряглось, а голос внутри произнес: не волнуйся. Держись уверенно.

Она встретила Роджера как будто случайно у лифта.

Он был побрит и причесан, но на нем все еще был тот же поношенный тропический костюм.

— Привет, — сказала Сьюзен просто.

Его глаза оглядели ее сверху донизу. Затем одна бровь озадаченно поднялась, уголок губы дернулся, и Роджер слегка улыбнулся.

— Вы здесь, конечно, случайно, — сказал он. — И вы не собираетесь беседовать со мной. По крайней мере, я на это надеюсь.

Дверь лифта плавно открылась, хлынула волна входящих и выходящих людей. Они вошли в лифт, но обнаружили, что едут вверх, вместо того чтобы ехать вниз.

— Мы всегда совершаем ошибки, — сказал Роджер Элвин, прижатый толпой вплотную к Сьюзен.

— Но на этот раз мы сделали это вместе, — ответила она.

Больше они ни о чем не говорили, пока лифт не оказался на первом этаже. Они вместе вышли из здания.

— Кофе? — спросил он.

— Кофе, — согласилась она.

Ближайшим местом было кафе-автомат, где любители ранних завтраков уже образовали очередь. Мужчины и женщины из соседних офисов стояли здесь в ожидании сандвичей и гамбургеров.

Сьюзен огляделась по сторонам. Все куда-то торопились. Большинство жадно заглатывало еду. Но думали они о других вещах. Их лица были обеспокоенными и несчастными.

Она вдруг заинтересовалась чужими проблемами. Случилось ли что-нибудь у них в семье или на работе?

Или они были влюблены в того, кто не любил их?

В этом помещении, должно быть, около двухсот людей. Двести отдельных проблем, волнующих только тех, кому они принадлежали.