Кей Хупер - Затруднение Джареда

— Макс звонил этим утром, чтобы сказать мне — вчера вечером в Куинна стреляли. Рана не смертельная, но достаточно серьезная.

Даника нахмурилась.

— Что он такого сделал, что в него стреляли? Я имею в ввиду, коллекция еще не в музее. Капкан не поставлен.

— Нет, но Куинна убедили, что Паслен уже в городе. Что он, может быть, даже живет здесь. И Куинн оглядывался.

— Вламываясь в частные дома?

Джаред слегка поморщился:

— Я просил его не говорить, если он сделает нечто подобное. Куинн утверждает, что, главным образом, следил за ночной активностью в городе, дабы только выявить игроков. Но мы убеждены — Паслен, коллекционер, так что искать секретный тайник в частном доме не такая уж плохая идея.

— Именно этим Куинн и занимался?

— Нет, он сказал, что вчера ночью был около музея — нашего музея, и заметил кого-то на крыше здания. Куинн планировал проследить за этим человеком до дома, квартиры, или гостиницы. К сожалению, примерно около порта, его жертва, вернулась по собственным следам и застала Куинна врасплох. В него выстрелили из пистолета с глушителем.

После секунды раздумий Даника сказала:

— Разве пулю нельзя использовать в качестве доказательства? Я хочу сказать…

— Я знаю, что ты хочешь сказать. Да, если мы когда-нибудь достанем этого парня, если у него будет оружие, и если эксперт по баллистике сможет сличить это оружие и пулю, которую доктор достал из плеча Куинна, мы могли бы, по крайней мере, повесить на него обвинение в покушении на убийство. Пулю уже отправили эксперту. Что меня интересует сейчас, так это — соответствует ли пуля, тем, которые были извлечены из четырех предыдущих жертв Паслена.

Даника поняла, что он имел в виду.

— Если они соответствуют, то ты будешь знать, что Паслен в городе, и что Куинн очень близко подобрался к нему вчера ночью.

— Точно. Джаред мгновение смотрел на нее, затем улыбнулся.

— Я думал, что мы не собирались об этом говорить.

— Один, последний вопрос?

— Я должен это услышать.

— Где Куинн сейчас? Я имею в виду, конечно, он же не в больнице. Разве доктора не должны сообщать об огнестрельных ранениях?

Джаред откашлялся.

— Они должны, и Куинн не в больнице. Макс вызвал доктора, который обычно принимает вызов на дом, осмотреть Куинна тайно. Он в квартире Moрган.

Даника полностью повернулась к Джареду, уперлась локтем в низкую спинку кушетки, и подперла рукой подбородок. И выглядела при этом чрезвычайно задумчивой.

— В квартире Морган?

— Угу. Это оттуда Макс звонил мне сегодня утром. Вместо того, чтобы пытаться добраться до меня или до Макса — чья квартира ближе всего к месту, где в него стреляли — Куинн пошел к Moрган.

— И сейчас он там?

— Сейчас, и следующие несколько дней, как мне кажется. Пока не встанет на ноги.

Теперь пришла очередь Даники откашляться.

— Я так понимаю, ты имеешь в виду, что ситуация стала еще более сложной.

— Ты и половины об этом не знаешь — немного уныло пробормотал он, вспоминая реакцию Вульфа.

Макс действительно мог "справиться" с Вульфом, но эпизод с объяснением в его офисе в музее был не слишком приятным. Так как Вульф еще не простил Джареда за то, что тот, рискуя жизнью Шторм, не дал информацию, которая сделала бы ее более осторожной, он живо обвинил Джареда и в последнем несчастном случае.

— И ты не хочешь мне рассказать — сказал Даника.

Мужчина повернулся к ней чуть больше. Так, чтобы они оказались лицом к лицу. Дани была одета: в строгую, золотистую рубашку мужского фасона и темные брюки, и выглядела невероятно женственной, такой красивой, что у него замерло сердце.

— Я уже и так сказал тебе больше, чем хотел — ответил Джаред, не в состоянии сопротивляться стремлению протянуть руку и коснуться ее сверкающих темных волос, теплой щеки. — Остальное может подождать.

Даника кивнула, соглашаясь.

— Хорошо, я больше не буду задавать тебе вопросы. Пока. Вот только…

— Вот только что?

— Ну, Куинн временно выбыл из строя и коллекция здесь в безопасности, разве это не значит, что ты какое-то время будешь совершенно свободен?

— Да, думаю так и будет — пробормотал Джаред.

Она серьезно кивнула.

— И я так близко к окончанию работы, теперь это только вопрос времени. Я могу легко все сделать к середине следующей недели, даже если возьму несколько выходных. Как ты думаешь, Макс будет возражать, если я возьму выходной?

— Не думаю, что он будет против. — сказал Джаред, обнимая ее.

Уикенд для них выдался спокойным. Большую часть времени влюбленные провели в квартире, все еще по-настоящему узнавая друг друга, даже теперь, став любовниками. Их не прерывали несвоевременные телефонные звонки или любые другие запросы из вне. Они спали вместе, готовили и ели вместе, вместе мылись — душевая кабина оставалась любимым местом, но у гигантской овальной ванны в огромной ванной комнате, как оказалось, были свои преимущества. Джаред и Даника были в такой гармонии, что иногда, казалось, читали мысли друг друга. В воскресенье на улице стоял такой прекрасный день, что решено было выйти и насладиться им, расположившись после обеда, отдохнуть на солнечном участке газона в уединенном уголке парка.

Откинувшись назад и прикрыв глаза, Даника пробормотала:

— Такое ощущение будто, сегодня, наконец, наступило лето. Ты помнишь то лето в Париже? Первое время, я имею в виду. В начале.

— Конечно, я помню.

Его тень упала на ее лицо, когда Джаред приподнялся на локте рядом с ней и закрыл солнечный свет.

Даника открыла глаза и посмотрела на него, чувствуя как сердце начало биться в ускоренном ритме. Только смотреть на него, видеть настойчивое, голодное выражение в его глазах, этого было достаточно, чтобы пробудить желание.

— Я помню, какой сладкой ты была тогда — пробормотал Джаред хрипло. — Застенчивой и наполовину испуганной мною. Помню, как солнечный свет создавал всполохи огня в твоих волосах, такие же, как и сейчас. Помню свежий запах летней грозы, проникающий в окно нашей спальни ночью, пока ты лежишь в моих объятьях. Я не забыл, как просыпался в раскаленной от жары квартире, сбрасывал ногой простыни с нас, и наблюдал, как ты спишь, расслабленная и доверчивая, и настолько прекрасная, что мне было больно смотреть на тебя…

Даника хотела спросить его, помнил ли он месяцы, которые последовали затем, увеличивающуюся напряженность в их отношениях, споры, враждебное молчание, и растущее расстояние между ними, но подумала, что плохие воспоминания исчезали у него так же, как у нее. Почти невозможно было помнить все это, с любой эмоцией кроме слабого удивления, казалось, все плохое случилось с двумя другими людьми, не с ними.

Девушка дотронулась до лица своего мужчины, любя ощущение его кожи под кончиками пальцев.