Дэвид Лоуренс - Дочь леди Чаттерли

И девушка горестно вздохнула.

— Единственный твой изъян — твое совершенство. Других изъянов, родная, не вижу.

Она обхватила руками колени и положила на них голову.

— Как чудесно слышать это от тебя. Ко мне с каждой минутой возвращается уверенность в себе.

— Поверь мне, Клэр, нашему с тобой счастью не помешает никто и ничто.

Она смотрела на него сквозь слезы, которые внезапно застлали ей глаза.

— Без тебя мне все равно уже не жить, Колин.

— Тогда почему бы нам не попытаться попробовать жить вместе? Пошли расскажем о нашем решении твоим родителям, а местного викария попросим сделать оглашение.

— С удовольствием, — прошептала она.

И Колин вдруг вздохнул.

— Мне кажется, Ивлин была бы рада, — вырвалось у него.

— Я тоже так думаю. И все-таки ты неправ — она любила тебя по-настоящему.

— Спасибо тебе за эти слова, родная. Мне бы очень хотелось в них верить. Только давай больше никогда не будем говорить о ней. Ты не Ивлин и с тобой у нас все будет иначе. Ты для меня все — моя сестра милосердия, мой друг, моя возлюбленная. Мы будем счастливы с тобой.

— Будем…

В душе она отчаянно молила Бога, чтобы так оно и было.

Клэр стояла возле открытого окна и смотрела вдаль. На противоположном берегу реки был Шекспировский мемориальный театр. Страна грез, залитая закатными лучами цвета червонного золота.

Час назад они с Колином обедали в ресторане гостиницы «Доспехи Авона». Перед войной ресторан славился своей кухней и винным погребком. Однако и сейчас здесь оказался очень даже не плохой выбор фирменных блюд и отнюдь не скромный ассортимент вин.

Минуло десять дней с их свадьбы. Колин переодевался в соседней комнате, готовясь ко сну. Она была благодарна ему за чуткость — когда она переодевалась, он всегда выходил. Хотя поначалу она очень боялась, что он… Да мало ли чего она боялась? Эти свои страхи Клэр вспоминала теперь чуть ли не со смехом.

…Она лежала в широкой двухспальной кровати и ожидала Колина, холодея от страха при мысли о том, что наступил тот самый момент, которого она так страшилась. О да, сегодня она должна отдаться человеку, за которого вышла замуж.

Сейчас она улыбалась, чувствуя, как все ее существо полнится благодарностью к Колину. Господи, а она его боялась! А все потому, что в душе чуть ли не каждого мужчину считает насильником. Но ведь Колин другой, совсем другой! Тогда он прилег на кровать, как был в одежде, обнял ее за плечи, сказал на ухо что-то ласковое, погладил по голове. И не чувствовалось в нем ни напряжения, ни похоти. Потом встал, потянулся и сказал:

— Я устал. И ты, моя куколка, наверное, тоже. Эти свадебные торжества всегда утомительны. И больше всех, разумеется, достается жениху и невесте. Барометр показывает «ясно», поэтому завтра будет чудесный день. Кстати, на всю неделю обещают хорошую погоду.

Он отправился в ванную, оставив открытой дверь, и рассказывал ей какие-то смешные истории. Сердце Клэр разрывалось на части — она боялась того, что должно было неминуемо случиться, но в то же время жаждала осчастливить любимого человека. Ей хотелось отдаться ему душой и телом, хотелось довериться во всем. Ведь Колин обещал, что все у них будет хорошо. О, если бы не ее горький опыт, от которого в душе остался осадок, и сейчас это мешает ей испытать наивысшее из наслаждений чувственной любви — счастье принадлежать любимому. Когда Колин вернулся из ванной, Клэр лежала в кровати с закрытыми глазами и крепко стиснутыми зубами и вся обливалась потом.

Он посмотрел на нее сверху вниз. Снял халат, скользнул под одеяло.

— Колин, я… я…

У нее сорвался голос.

— Трудный был день, любимая. Давай спать.

И она почувствовала, как расслабляются ее напряженные до предела мышцы. Колин привлек ее к себе, обнял, но это было объятие друга. Она чуть не расплакалась. Милый, чуткий, всепонимающий Колин! Мой чудесный, единственный!

Он гладил ее по голове, потом нежно коснулся губами ее губ, шеи, плеча.

— Спокойной ночи, моя самая, самая любимая на свете…

Она схватила его за руку, в порыве благодарности прижалась к ней губами. И расплакалась.

— Я так люблю тебя, — шептала она. — Ты… ты такой… добрый!

— Ты мне слишком дорога, любимая. Спи спокойно.

Она была изумлена. Колин вскоре заснул, а она лежала с открытыми глазами и думала о том, что… Впрочем, мысли ее были сбивчивы, а душу заполняло новое, доселе неизведанное чувство удивительного покоя. И счастья. Колин рядом, он ее понимает, он вовсе не осуждает ее за то, что она такая. Они как двое маленьких детей лежат в одной постели, счастливые чистой близостью друг друга.

Утром она проснулась от солнечного света. Колин уже встал. Из ванной доносилось журчание воды и его веселое насвистывание. Наконец он вошел в спальню, пахнущий хвоей и свежестью. Улыбнулся ей издалека, потом подошел к кровати, наклонился и поцеловал ее в губы. Она подумала о том, что они похожи на супругов, давно и счастливо живущих бок о бок. И его присутствие в спальне казалось ей таким привычным.

— Доброе утро, моя самая любимая на свете.

За завтраком они смеялись и шутили, испытывая былую легкость.

И так продолжалось уже несколько дней. Ночами Клэр часто лежала без сна. Она очень переживала за Колина и не знала, как ей быть. Ей хотелось ему отдаться — из благодарности за то, что он относится к ней с таким пониманием. Но ведь медовый месяц, их медовый месяц, должен навсегда остаться в памяти обоих как пора страстной любви.

Может, Колин ее вовсе и не хочет? Эта мысль тайком прокралась в ее сознание и теперь доставляла ей беспокойство. До свадьбы она была абсолютно уверена в том, что Колин любит ее душой и телом, теперь же вдруг стала спрашивать себя: а что если это не так? Может, он понял, что в нем еще жива память об Ивлин, об их коротком, но счастливом медовом месяце?..

Что касается всего остального, то Колин был безупречен. Он носился с ней точно с маленьким ребенком и ни на секунду не отпускал от себя. Они разлучались лишь во сне.

Еще Клэр очень переживала, что Колин, не дай Бог, вообразит, будто она испытывает к нему физическое отвращение из-за его шрамов. Им нужно поговорить на эту тему, и чем скорее, тем лучше. Они слегка коснулись проблемы секса в тот день, когда Клэр призналась Колину в любви, потом он вел себя так, словно этой проблемы не существовало. Долго ли им удастся протянуть как сейчас, душа в душу и в то же время по разные стороны невидимого барьера?..

Она отошла от окна — со стороны реки потянуло прохладой.

Было очень одиноко и тревожно на душе. Она скучала по Колину — его ласковой улыбке, нежным поцелуям. Без него она чувствовала себя слабой и беззащитной, хотя в данную минуту, очевидно, стоило побыть одной, поразмыслить. Она села за туалетный столик и достала из среднего ящичка их свадебные фотографии, которые недавно прислала мать.