Кэтрин Куксон - Возвращение к жизни

Когда раздался удар, я закрыла глаза ладонями, но все же успела заметить: ноги Алекса взлетели высоко над землей, и послышался всплеск потревоженной воды. Через несколько секунд я открыла глаза и с опаской взглянула на берег: было тихо и пустынно. Может быть, мне пригрезился этот кошмар? Но рядом сидел живой свидетель — испуганная и дрожащая тетя Мэгги.

На зеленой опушке не осталось ни души, за исключением двух призрачных фигур; поддерживая мокрое, облезлое существо, они быстро скрылись во тьме рощи. И если бы я не знала, что эти «призраки» были двумя собутыльниками, помогавшими пьяному крикуну, которого ударил Маквей, я вполне могла бы принять их тени за покачивание деревьев.

— Мой боже! Смотреть на столь безобразные сцены в мои-то годы! — сокрушалась тетя Мэгги. — Какое унижение!

Я ничего не ответила. Добрейшая мисс Фуллер ласково похлопала меня по руке, желая приободрить свою любимицу.

— Не обращай внимания на мерзкие куплеты этого пьяницы, моя дорогая девочка! И это… — она широко развела ладони, — …и это называется «прибежищем тишины». Придется подождать, пока я не увижу нашу «благодетельницу» мисс Клеверли.

— Когда вы ее увидите, можете ей сразу сказать: мы уезжаем.

— Да, конечно, я так и сделаю. Вокруг столько прекрасных мест. В конце сезона люди будут рады сдать нам любой коттедж. На хорошее всегда найдется лучшее. Ну а сейчас, как ты думаешь, сможем мы заснуть после этой свистопляски?

— Надо постараться. Иначе утром будем совершенно разбитыми, а ведь нам, по всей видимости, предстоит еще одна длительная поездка.

— Спокойной ночи, девочка.

— Доброй ночи, тетя Мэгги.

Я проспала до самого утра, ни разу не проснувшись. А разбудил меня не столько аппетитный запах поджаривающегося бекона, сколько появившаяся рядом с кроватью и ласково теребившая меня тетя Мэгги.

— Внизу кто-то ходит, родная, и потом, ты чувствуешь запах?

Я ничего со сна не понимала.

— Я думаю, что это искупительная жертва могущественного владельца поместья, — прошептала озадаченная тетушка.

— Вы считаете, что он готовит завтрак? — тихо ответила я, сделав ударение на слове «он».

— А кто же еще? Ведь мы не привезли с собой бекона. Наверное, не очень удобно высказывать свои претензии человеку в момент, когда он подает вам полную тарелку яичницы с беконом?

Я свесила ноги с кровати, нащупала шлепанцы, набросила халат. Застегнув молнию до самой шеи, я заявила:

— Вы же знаете, я никогда плотно не завтракаю.

Несмотря на всю акробатическую сложность спуска с голгофы, называемой лестницей, я смело шагала лицом вперед, так как не собиралась давать мистеру Маквею повод для насмешки, представ перед ним пикантной частью своего тела.

Сойдя с последней ступеньки и осмотревшись, я увидела стоявшую на плите сковородку и два прекрасно сервированных для завтрака подноса на столике у плиты. С надменно поднятым подбородком и негнущейся спиной я вошла в гостиную и… перестала вообще что-либо понимать, потому что увидела не Дэви Маквея, готового снова бросить мне перчатку, а незнакомую женщину. Ей было уже за шестьдесят; наверное, столько же, сколько и тете Мэгги. Стройная, среднего роста, с пышными рыжеватыми волосами без единой серебряной нити. Однако ее лицо было все изборождено тонкой сетью морщин.

Я чувствовала, что она давно знала о моем присутствии, прежде чем повернуться ко мне и заговорить.

— Как славно! Вы уже проснулись. — В учтивом голосе слышалась фальшь. — Вы можете еще полежать, ведь у вас вчера была такая длинная дорога. Вы уж меня простите за то, что коттедж не был готов к вашему приезду. Досадно очень, но я не получила вашу телеграмму — она терялась среди свадебных поздравлений, а половину из них так и не прочитали. Я совершенно закрутилась, понимаете?

У пожилой дамы был миндалевидный разрез глаз, и, вероятно, когда-то они были красивы, а теперь она широко раскрывала их каждый раз, когда произносила: «Понимаете?»

— Ничего не убрано, грязь как в свинарнике. Дэви — вы знаете Дэви? — он здесь иногда ночует, и вы же представляете, чего можно ожидать от этих мужчин. Вы понимаете? — Ее глаза опять широко открылись. — Поверьте, я ничего не знала — я говорю о том, что не знала о вашем приезде до тех пор, пока они не приволокли в дом Алекса Брэдли и все не выяснилось. Они мне сказали, что скрыли безобразия, творившиеся на берегу, боясь меня расстроить. Это я бы расстроилась? Как будто я не справилась бы с подгулявшими гостями! А вот и вы, доброе утро!

Она смотрела мимо меня на тетю Мэгги. Словно испорченный патефон, рыжеволосая женщина продолжала трещать:

— Вы мисс Фуллер? А это ваша племянница. Я уже извинилась перед ней. Мне так неудобно, но в дальнейшем все будет тихо и спокойно, тихо как в могиле, так, по-моему, говорят. Здесь больше ничего подобного не случится. Весь переполох и неурядицы — только из-за свадьбы. Понимаете?

Я отодвинулась в сторону, чтобы пропустить мисс Клеверли в кухню. Мы переглянулись с тетей Мэгги, подумав об одном и том же: какие бы обязанности ни исполняла мисс Флора Клеверли у Дэвида Бернарда Майкла Маквея, она не могла быть его любовницей.

— Ваш завтрак готов. Вы можете позавтракать на лужайке перед домом. Сегодня тепло, и вас никто не побеспокоит. — Экономка погрозила нам пальцем. — Я вам это обещаю. На завтрак яичница с беконом и тосты с грибами. Еще я принесла две бутылки молока. Молоко у нас свое. Мы держим семь коров, овец, кур и несколько свиней, но главное увлечение мистера Маквея — выращивание грибов. Понимаете?

— Вы очень любезны. Но зачем так беспокоиться, мисс Клеверли. — Тетя пыталась охладить пыл ее гостеприимства.

— Никакого беспокойства. Для меня это только удовольствие.

Разговаривая, рыжая особа бесшумно летала по кухне, то заваривая чай, то перевертывая тосты. Она действовала с точностью часового механизма и, казалось, черпала энергию из скрытого неиссякаемого источника. Это поражало с первого взгляда.

— Мы… — тетя Мэгги запнулась, — …мне не совсем ясно, кто есть кто в этом доме. Насколько я понимаю, владелец поместья — мистер Маквей.

— Да, да. Конечно. Тот, кого вы встретили, — это Дэви. Он старший. Дэви владеет Лаутербеком, а тем, что осталось от его когда-то богатых земель — сейчас это не более пятидесяти акров. Вы не поверите, раньше поместье измерялось в тысячах акров. Да… — она покачала головой, — когда-то Лаутербек был великолепен. Тем не менее, мы благодарим Бога и за то, что осталось. Мы просто обязаны Его благодарить.

— Кто-нибудь еще из Маквеев живет здесь? — поинтересовалась тетя Мэгги.

— Есть еще Рой, он на три года моложе Дэви. Рой — чудесный молодой человек. Это все, что осталось от семьи Маквеев. Но с нами живет еще юная Дженни. Это ее сестра Дорис вчера вышла замуж. Они двоюродные сестры Дэви и Роя.