Нора Робертс - Ночная тьма

Это было чертовски подходящее место для встречи с осведомителем. Холодная ночь, мрачная улица, запах виски и пота из двери бара. Колт слегка затянулся тонкой сигарой, оглядывая пузатого типа, который согласился продать ему информацию. Смотреть-то не на что, поморщился он: низкорослый, волосатый и страшный как смертный грех. В кричащем свете неоновой рекламы бара информатор выглядел почти комически.

Но на самом деле ничего смешного не было.

— А вы человек слова, Биллингс.

— Ага, ага… — Биллингс покусывал грязный ноготь большого пальца, его пристальный взгляд обшаривал улицу. — Хочешь сохранить здоровье — держи слово. Слышал, что вы мной интересуетесь. — Он изучал Колта, то глядя на него в упор, то нервно отводя взгляд. — Знаете, человек в моем положении должен быть осторожен. Если вы хотите у меня что-то купить, это обойдется недешево. И это опасно. Я себя чувствую лучше со своим копом, на которого работаю, но нельзя же встречаться с ним каждый день.

— А я себя чувствую лучше без вашего копа. И я из тех, кто платит.

В подтверждение своих слов Колт достал из кармана рубашки две пятидесятидолларовые купюры и заметил, как жадно вспыхнули глаза Биллингса при виде денег. Колт, возможно, и любил риск, но покупать кота в мешке было не в его правилах, поэтому он сунул деньги обратно.

— Поговорим лучше за выпивкой. — Биллингс мотнул головой в сторону бара. Оттуда долетал женский смех, дробный и рассыпчатый, как пулеметная очередь.

— Поговорим лучше здесь.

Колт видел, что этот человек — сплошной комок нервов. Биллингс стал переминаться с ноги на ногу. Если сейчас не настоять на своем, он может удрать, как заяц. А Колт зашел уже слишком далеко и ставка была очень велика, чтобы упускать его.

— Сначала расскажите мне то, что я хочу знать, потом поставлю вам выпивку.

— Вы вроде бы нездешний?

— Да. — Колт выжидательно поднял бровь. — А какая разница?

— Никакой. Даже лучше, если вас не знают… — Биллингс вытер рот тыльной стороной ладони. — Но вы вроде из тех, кто может постоять за себя.

— Надеюсь.

Колт глубоко затянулся, прежде чем выбросить сигару. Ее красный огонек прощально вспыхнул, падая в водосток.

— Мне нужна информация, Биллингс! — Чтобы доказать свою добрую волю, Колт вытащил одну из купюр. — Давайте займемся делом.

Не успели пальцы Биллингса коснуться денег, как тишину разорвал визг шин резко тормозящего автомобиля.

Колту не надо было даже видеть ужас в глазах Биллингса — он чувствовал его кожей. Под влиянием инстинкта самосохранения в кровь ему хлынул адреналин, мышцы напряглись, и он нырнул в укрытие до того, как раздались первые выстрелы.

Алтея в принципе не возражала против усталости. После трудного дня усталость была даже приятна, так как влекла за собой предвкушение отдыха души и тела. Она ничего не имела и против необходимости торчать за банкетным столом в ресторане «Браун Хаус», дурея от спичей, один за другим вонзающихся в уши.

Но вот против чего она возражала, так это против ладони своего спутника, которая гладила ее бедро под прикрытием льняной скатерти. Мужчины так предсказуемы!

Она подняла свой бокал и, подвинувшись на стуле, склонилась к его уху.

— Джек!

Его пальцы крепче сжали ее ногу.

— М-м-м?

— Если ты сейчас же не уберешь свою блудливую руку — слышишь, сейчас же! — я всажу в нее, очень-очень глубоко, вот эту десертную вилку. Будет ужасно больно, Джек. — Она откинулась и начала потягивать вино, вызывающе улыбаясь своему спутнику. — Ты с месяц не сможешь играть в теннис.

Джек Холмсби, привлекательный холостяк, строгий прокурор, почетный гость ежегодных банкетов, которые устраивала ассоциация городских адвокатов, умел обращаться с женщинами. Однако с Алтеей ему не везло — вот уже несколько месяцев он безуспешно пытался ее обольстить.

— Тея… — выдохнул он, одарив ее своей самой очаровательной, самой изощренной улыбкой. — Мы уже так близки! Почему бы нам не пойти ко мне? Можно было бы… — и он прошептал ей нечто неопределенное, изобретательное и вряд ли возможное физически.

Алтею избавил от необходимости отвечать — а Джека от небольшого хирургического вмешательства— сигнал ее вызывного устройства. Она встала, наклонила голову.

— Прошу прощения. Это меня.

Она шла между столиками, слегка покачивая стройными бедрами. Красивое изящное тело в пурпурном платье с обнаженной спиной приковывало к себе взгляды сидящих мужчин.

С беззаботным видом Алтея вышла из бального зала в коридор и подошла к телефону. Открыв вечернюю сумочку, в которой находилась пудреница, помада, удостоверение личности, небольшая наличность на всякий случай и девятимиллиметровый пистолет, она выудила двадцатипятицентовую монету и набрала номер.

— Это Грейсон.

Слушая, она отбросила назад гриву огненно-рыжих волос. Ее желто-карие глаза сузились.

— Хорошо, иду.

Алтея повесила трубку, обернулась и увидела спешащего к ней Джека Холмсби. Симпатичный мужчина, беспристрастно оценила она. Хорошие внешние данные. Жаль, что внутри так пусто.

— Извини, Джек. Мне надо идти.

Тот раздраженно нахмурился. Дома его ждала бутылка «Наполеона», груда яблоневых поленьев в камине и стопка белых сатиновых простыней.

— Ну в самом деле, Тея, неужели больше никто не может принять вызов?

— Нет. Работа на первом месте. Так всегда было. Хорошо, что мы встретились здесь, Джек. Ты можешь остаться и наслаждаться жизнью.

Но Джек не хотел уступать. Они вместе вышли на свежий осенний воздух.

— Почему бы тебе не вернуться, когда закончишь, — настаивал он. — Мы можем продолжить с того места, где остановились.

— Мы нигде не остановились, Джек. — Алтея вручила привратнику квитанцию о парковке. — Чтобы остановиться, нужно начать, а я не намерена что-либо начинать с тобой.

Она уныло вздохнула, потому что он вдруг обнял ее.

— Послушай, Тея, но ведь ты же пришла сюда сегодня не для того, чтобы жевать шашлык на ребрышках и слушать, как куча юристов произносит бесконечные спичи. — Он склонил голову и приблизил свой рот к ее губам. — Ты надела такое платье не для того, чтобы держать меня на расстоянии вытянутой руки. Ты надела его, чтобы распалить меня. И распалила.

Ее охватило острое раздражение.

— Я пришла сюда сегодня, потому что уважаю тебя как юриста. — Быстрый толчок локтем под ребра сбил Джеку дыхание и позволил ей отстраниться от него. — И я думала, что мы сможем прекрасно провести вечер. А что я надеваю— это мое дело, Холмсби, но я выбираю платье не для того, чтобы ты меня лапал под столом или делал смехотворные предложения насчет окончания вечера.