Юлия Шилова - Я стерва, но зато какая, или Сильная женщина в мире слабых мужчин

— Куда? Мне некуда идти. Меня со дня на день оперировать начнут.

— К Генриху очередь за огромные деньги на операцию выстраивается. Ты первая, кого он решил оперировать на халяву. Теперь я нашла объяснение, почему это произошло. Проваливай отсюда.

— Куда мне идти??? — Я перепугалась не на шутку. — У меня ни денег, ни документов.

— Проваливай туда, откуда Генрих тебя взял.

— Он нашёл меня в морге.

— Старый извращенец. Вот и проваливай в морг. — Девушка подошла ко мне ближе, замахнулась и закричала: — Уходи прочь, чтобы я тебя в этом доме никогда больше не видела! И не приближайся к Генриху даже на пушечный выстрел! — Она пошла в коридор, сняла с вешалки куртку с большим капюшоном и кинула мне: — Надень, чтобы народ на улице не пугать! Закрой своё уродство!

— Я никуда не пойду.

— Пошла вон, я сказала!

Она забегала по дому и стала срывать с зеркал ткань.

— Смотри на себя в зеркало! Знай, какая ты! Уродам в этом доме не место! Уходи!!! Сегодня я буду здесь ужинать с любимым мужчиной! И спать тоже буду с ним я! Я прощу ему эту маленькую слабость — любить уродливых баб! Генрих весь такой положительный! Должна же у мужика быть хотя бы одна вредная привычка. Закрою глаза на то, что мой любимый — извращенец.

Я всхлипнула, схватила куртку и бросилась прочь из дома. Девушка шла за мной по пятам и, распахнув мне калитку, завизжала:

— Только попробуй вернись! Я сама лично пробью твою лысую голову!

Я натянула капюшон прямо на глаза и пошла по незнакомому городу. Шла очень долго, куда глаза глядят, и тихонько всхлипывала. Затем села на лавочку, сунула руки в карманы и, к своему удивлению, обнаружила в кармане телефон. Набрала номер мамы и, изменив голос, спросила:

— Здравствуйте, а Анфису можно?

— Она умерла, — тихо ответила мама.

— А когда?

— Уже второй год как её нет. А вы кто?

— Подруга. Просто мы давно не общались. Я звоню ей на мобильный, а оказывается, этого номера больше нет. А что с ней произошло?

— Разбилась на машине в Германии. Не справилась с управлением. — Услышав, как мама всхлипнула в трубку, я почувствовала сильный укол в сердце.

— Вот горе‑то какое. Она мне звонила, приглашала на свадьбу, а я не смогла приехать. Она же вроде замуж вышла.

— Вышла. И месяца в браке не пробыла, как погибла.

— Муж как всё пережил?

— Не знаю. Я с этой семьёй не общаюсь. Встретилась с ним всего один раз на похоронах. Леонид стоял бледный и молчал. А на девять дней меня никто и не позвал. Может, они и не поминали вовсе. Мы своей роднёй и девять дней, и сорок, и год сами отметили.

— Примите мои соболезнования.

— Спасибо, — сказала мама и положила трубку.

Я хотела было набрать номер Влада, но побоялась. У Влада так развит слух, что он определит меня по голосу. В этот момент в моей руке зазвонил мобильный, и я от волнения чуть не уронила его на землю. Сняла трубку и затаила дыхание.

— Анфиса, ты где?

— Не знаю, — всхлипнула я.

— Оглянись вокруг. Скажи, что ты видишь.

— Очень красивые здания.

— Дойди до какого‑нибудь магазина и опиши его, чтобы я смог тебя найти.

— Я вижу памятник.

— Что за памятник?

— Какой‑то мужик стоит на пьедестале. А за памятником большой магазин. Очень много огней. Тут площадь какая‑то.

— Всё. Я понял, где ты. Сиди, жди и не вздумай никуда уходить.

Я села на лавочку, натянула капюшон и смахнула слёзы с глаз. Господи, ну почему я теперь такая?! Ведь совсем недавно весь мир лежал у моих ног, мужчины кидали на меня заинтересованные взгляды…

У меня было много любовников. Кто‑то отложился в памяти на долгие годы, а кто‑то промелькнул, как эпизод. Кто‑то вызвал глубокое разочарование, кто‑то оставил кровоточащий шрам в моём сердце, кто‑то проехался по моей жизни трактором так, что мне казалось, будто конец света настал. Одни отношения были слишком лёгкими, незаметными и совершенно безболезненными, другие — нервными и тяжёлыми. Был и просто секс без обязательств.

Иногда мне казалось, что с мужчинами у меня не складывается из‑за того, что я слишком много знаю о них… У меня был муж, в конце концов. Правда, я не уверена, что наш брак продлился бы долго. Интересно, Лёня играет в казино и встречается со своей Мариной? Помнит ли обо мне? Вспоминает хоть иногда?

Недалеко от меня остановилась машина. Из неё вышел Генрих. Я смахнула слёзы и приподняла голову. Генрих сел рядом на лавочку и взял меня за руку:

— Прости, что так получилось. Я забрал у неё ключи от дома. Больше она никогда тебя не побеспокоит. Я встречался с Леной весь этот год. Она работает в моей клинике. Её навязчивость переходит все границы. То, что она тебя выгнала, — непростительно. Я приказал уволить её. Как можно вышвырнуть изуродованного человека на улицу?! Как же хорошо, что ты взяла эту куртку! Я тебе специально купил модель, где капюшон побольше, и положил в карман мобильный, просто забыл про него сказать.

— Я не хочу жить, — всхлипнула я и прислонилась головой к плечу Генриха.

— Потерпи немного. На следующей неделе первая операция.

— Я всегда была желанной, сексуальной, интересной. А теперь… Мне уже никогда не увидеть взглядов, которые раньше бросали в мою сторону мужчины. Сейчас на меня можно посмотреть только с презрением и жалостью. А ведь совсем недавно я так уверенно шла по жизни… Мне всегда хотелось иметь у своих ног самых лучших мужчин. Хотелось увлечь, завоевать, покорить и бросить. Я умела вертеть людьми так, как хотела. Мне нравилось получать удовольствие от самого процесса завоевания. Для меня это наслаждение. Мне было интересно: до какого момента мужчина сможет продержаться, пока мои чары не сделают своё дело. Когда это происходило, мой интерес тут же ослабевал. Я была всегда занята поисками подходящей жертвы. Хорошо овладела искусством манипулировать сильным полом посредством флирта. Я никогда не боялась зависти, не брала в расчёт мнение окружающих и умела вызывать всеобщее поклонение. Я умела сканировать мужчин взглядом, а сила воздействия взгляда неоценима. Меня сравнивали с кошкой, которая гуляет сама по себе, но не теряет надежды обрести хозяина. Я всегда была сексуальной. А кто я сейчас??? Урод!!!

Я бросилась на колени перед Генрихом и взмолилась, чтобы он вколол мне яд. Прохожие останавливались и с интересом поглядывали в нашу сторону. Наверное, никогда не видели девушку, которая стоит на коленях перед мужчиной…

Генрих силой посадил меня в машину и повёз обратно домой. Этой ночью мы впервые были близки…

Каждый раз, перед тем как меня везли в операционную, я закрывала глаза и молилась, чтобы всё прошло хорошо. Самый страшный и тяжёлый период начался сразу после операции. Я лежала, словно прикованная к кровати, теряла сознание от диких болей и боялась пошевелиться. Временами приходила в сознание, а порой впадала в забытьё и не понимала, жива я или уже нет. Я вообще перестала понимать, когда сплю, а когда теряю сознание. Больше всего боялась не проснуться после наркоза.