Лаура Ван Вормер - Последний любовник

Женщина за прилавком — миссис О'Харн — несколько секунд растерянно молчит, затем, опомнившись, так же неестественно весело щебечет в ответ:

— Неужели вы так сразу узнали? Всходы еще такие крохотные! Сразу видно профессионала!

Еще несколько минут они разговаривают в таком же стиле — избегая встречаться глазами, всплескивая руками и вежливо улыбаясь. Речь идет о замеченной матерью рассаде — странно изогнутом стебле данного вида томатов, крупных, красивых, имеющих своеобразную форму плодов.

Мама приобретает пару лоточков с рассадой и передает их мне. Расплатившись, мы движемся дальше. За нашей спиной раздается взрыв смеха. Боковым зрением замечаю, как миссис О'Харн негромко комментирует состоявшийся разговор кружку собравшихся зевак. Мама, услышав язвительный смех, собирается обернуться, но я одергиваю ее:

— Не надо! Я позабочусь об этом. Пошли дальше, и я открою тебе свой план.

Мы продолжаем свой путь вдоль улицы, здороваясь с прохожими, заглядывая в лавки. Я негромко рассказываю матери, что уже успела сделать для достижения цели и что еще собираюсь. Больше всего ее удивляет, что я смогла вовлечь федералов в столь неоднозначное дело.

— Но неужели они не могут просто выдвинуть против Филиппа обвинение? Наказать? Оштрафовать, на худой конец?

— У них еще мало доказательств, мама. Пока остается ждать.

Она вздыхает:

— Ведь так несправедливо, что он чувствует себя здесь королем. С ним нужно поквитаться!

— Я сделаю это, не волнуйся. Скоро, очень скоро.

Мы как раз собираемся миновать «Салун Кленси», паб в ковбойском стиле. Все двери распахнуты, слышен стук пивных кружек и гул телевизора. Я вижу монитор, светящимся глазом уставившийся на меня, заставку Си-эн-эн и… не веря своим глазам останавливаюсь в растерянности.

— Салли! — удивленно восклицает мать, которой я впихиваю в руки рассаду.

Я бросаюсь к бару. Из темноты слышится приветствие, но я даже не оборачиваюсь. Прижавшись к стойке, не отрываясь смотрю на экран.

— Господи, не может быть! — Желудок готов вывернуться наизнанку.

Как раз показывают машину «скорой помощи» и санитаров с носилками, на которых покоится укрытое неподвижное тело. Всюду полно полицейских, слышно завывание сирен. Комментарий в углу: «Калвер-Сити, Калифорния», за кадром голос ведущей:

— …Джонатан Смолл — глава отдела производства студии «Монарх энтертейнмент». Полиция отказывается давать комментарии произошедшему событию, но наши источники сообщают, что Джонатан Смолл был как-то связан с Ники Арленеттой, известным гангстером, державшим в своих руках целый…

— Дорогая, — слышу из-за плеча голос матери.

— Это о моем знакомом. — Я готова расплакаться. — О чем был репортаж? — спрашиваю бармена.

— Какого-то парня замочили, — равнодушно отвечает тот.

— Какого? Кого именно?!

Сбоку от меня просыпается мужчина, явно перебравший с напитками. Он поднимает на меня мутные глаза и бормочет:

— Речь про этого, как его, со студии.

— Это его убили?!

— Не-е… — криво ухмыляется пьянчуга. — Это он замочил мафиозника! Хороший мужик, правильный!

— И это твой друг? — пытливо спрашивает мама.

— Эй, леди, — вспоминает бармен о своих обязанностях. — Пиво будете или устроим здесь конференцию садоводов? — Он недовольно тычет пальцем в рассаду, стоящую на стойке бара.

Понимая, что федералы не всесильны и могут не суметь защитить его семью от Арленетты, Джонатан Смолл, он же Тейлор Презарио, решил сам разобраться с ненавистным врагом. Он связался с Ники и сказал, будто знает, что за Американской федерацией технологий теперь стоит Арленетта, а потом пригласил гангстера в свой офис, чтобы обсудить дальнейшее сотрудничество Американской федерации технологий и «Монарха».

Не успел Ники расположиться в глубоком кресле в кабинете Смолла, как Джонатан выхватил пистолет и застрелил его.

— Вот так все и вышло, — рассказываю я Александре.

— Секретарша Смолла сказала, что слышала, как они разговаривали о матери. О чьей матери? Смолла?

— Понятия не имею, — отвечаю я. Думаю, без этой правды Александра вполне обойдется.

— Ну что? Сделаешь репортаж?

— Нет.

— Салли?

— А что? — Я уже готова повесить трубку.

— Ты как-то связана с этой историей, я чувствую!

— Я не возьмусь за этот репортаж, прости.

— Но он хладнокровно выстрелил Арленетте между глаз! Это было тщательно спланированное убийство!

Я молчу.

— Хорошо. Подъезжай ко мне в офис, когда сможешь. Тут и помимо истории с убийством полно работы.

Отключив телефон, я сворачиваюсь калачиком в постели. Скотти подлезает мне под бок, лижет руку.

Ужасно хочется позвонить Лилиан, посочувствовать ей. Но Скайлер Престон все еще запрещает подобные контакты, опасаясь возмездия дружков Ники Арленетты.

Итак, Джонатан убил Ники. Значит, мне больше нечего бояться. Интересно, смягчат ли ему обвинение?

Черт, я даже немного завидую Джонатану, его сильному характеру и решимости: он отомстил за смерть своей матери, он не опозорил чести семьи.

А я? Ведь Филипп О'Харн повинен в смерти моего отца, а ему даже штрафа не назначили. Больше того, он считает себя вправе клеветать на нас и порочить наше имя! И большая часть города на его стороне!

Что ж, кое-что я все же могу сделать. Пусть это немного, пусть я не убью и не покалечу подонка, зато заставлю его понервничать, а в моем случае даже это дорогого стоит.

— Скажите «сыыыыр»! — требует сосед, застывший с фотоаппаратом.

Мы послушно растягиваем рты в улыбках и мычим «сыр». Мы — это мама, Мак, Роб, Даглас и я. Срабатывает вспышка. Наша композиция распадается на отдельных людей — мы ослепленно моргаем, улыбаемся друг другу. Мама благодарит соседа за помощь.

Сегодня она великолепна: в длинном платье из синего струящегося шелка, с жемчужным ожерельем на шее. На Маке и Даге черные галстуки, я в черном платье с глубоким вырезом. Брат нацепил отцовский пиджак и галстук эпохи семидесятых — выглядит стильно.

— Последний шанс, ребята, — предупреждает мама, словно крупье из казино.

— Я — за, — поднимаю я руку.

— Думаю, дело выгорит, — добавляет Даг.

— Я тоже согласен, — кивает Роб.

— Я с таким трудом достал билет, — возмущается Мак. — Только попробуйте отказаться!

Мы все ужасно нервничаем. Больше того, нам даже немного страшно. Уж мне-то точно.

Каждый год в клубе Каслфорда устраивают бал, а собранные средства обычно идут в фонд поддержки больных раком. Сами понимаете, для мамы подобное мероприятие особенно важно, ведь страшная болезнь не обошла ее стороной. Но в этот год распорядителем бала выбрали Филиппа О'Харна, нашего заклятого врага, и мама собиралась пропустить вечер.