Лаура Ван Вормер - Публичное разоблачение

— И что все это значит?

— Это значит, что вчера мы с ним виделись, потом он ушел на свидание с другой, но позже звонил и сказал, что хочет со мной встретиться. Сказал, что вел себя грубо. Но когда я позвонила ему сегодня утром, его либо не было дома, либо просто не брал трубку. Подозреваю последнее.

— Ваши отношения никогда не были простыми.

Я вздохнула и погладила Абигейл. Вместе со Скотти она прибежала на террасу в поисках еды.

— Значит, хочешь встречаться с этим человеком в Нью-Йорке?

— Да, очень.

— Но если он окажется пустым местом — что скорее всего так и будет… Ты же его совсем не знаешь…

— У меня нет никаких обязательств перед Дагом, — раздраженно прервала ее я.

— Значит, хочешь расстаться с Дагом? Отпустить его, Салли? Позволить ему уйти?

Я молча смотрела на нее.

— И ты не переменишь своего решения, если у тебя ничего не получится с этим парнем? Ты не захочешь снова вернуть Дага, когда окажешься в одиночестве? — Она пыталась убедить меня вернуться к Дагу. — Салли, — сказала она с особым напряжением в голосе, которое означало, что она изо всех сил старается не читать мне нравоучений и все же чувствует себя обязанной внушить мне, как себя вести, — пожалуйста, пойми меня правильно…

Я ждала.

— Ты должна повзрослеть.

Она застигла меня врасплох.

— Ты больше не должна позволять себе играть с людьми, Салли. Тебе уже тридцать лет, а не двадцать или пятнадцать. Ты должна научиться держать язык за зубами и сдерживать себя до тех пор, пока окончательно не поймешь, как далеко можешь зайти, чтобы выполнить данное тобой слово.

— Но Даг… — начала я.

— Дагу тоже надо повзрослеть! — Сейчас она почти сорвалась на крик. — Вам обоим! Порой мне кажется, вы оба думаете, что вы еще в школе, вы просто не замечаете, что другие уже взрослые, они приняли решение и двинулись в путь! — Она улыбнулась, чтобы ослабить удар, который только что нанесла мне. — Вы с Дагом все еще в подвешенном состоянии, как это было с вами в школе, и никак не можете проснуться, потому что каждый из вас цепляется за другого, чтобы остаться в этом состоянии и продолжать думать, что впереди у вас есть время. Вы не состоялись.

То, что она говорила, причиняло мне боль, но было правдой. Это же относилось и к нашей с Дагом сексуальной жизни, которая не изменилась со времен школы. И то, как я повела себя на этой неделе, не убеждало меня, что моя связь со Спенсером, если применимо это слово, основана на зрелом подходе.

Сама эта мысль меня пугала. Я не знаю, я просто не знаю, что со мной.

— Возможно, это из-за того, что ты снова стала жить в Каслфорде, — сказала мать. — Но так это или нет, Салли, в ваших отношениях с Дагом я не вижу никакого прогресса ни для тебя, ни для него. Что же касается того, нового друга… надеюсь, он единственный.

— Конечно, мама.

Она кивнула, словно говоря: «Хотя бы здесь у тебя хватило ума».

— Чем он занимается?

— Он ответственный редактор в издательстве «Беннет, Фицаллен и К°».

— Сколько лет?

— Тридцать пять.

— Разведен, как я понимаю.

— Нет. Он такой же, как я.

Вздохнув, мать покачала головой.

— Тридцать пять лет — и все еще не женат…

— Мама!

— Я просто хочу, чтобы ты была осторожной.

— О, значит, Даг, будучи женатым и разведенным к двадцати семи годам, служит исключительным примером?

— Дорогая, позволь мне кое-что тебе объяснить, — сказала она, дотрагиваясь до моей руки. — Я люблю тебя и твоего брата больше жизни. Думаю, ты и твой брат — два самых чудесных человека на свете. Я считаю, что ты добрая, щедрая, трудолюбивая и — Бог знает — умная, очень умная… И ты счастливая, Салли, потому что мужчины находят тебя привлекательной, несмотря… ну сама знаешь, какой ты можешь быть.

— И какой же я могу быть, мама?

— Трудной.

Я ждала пояснений, но она молчала.

— Трудной, — повторила я, — Как ты?

Она сняла свою руку с моей и откинулась на стуле.

— А ты сама как думаешь?

— Хорошо. — Я подумала. — Я сумасбродна…

— Дело не в этом, — сказала мать. — Ты бегаешь по кругу, словно цыпленок с отрубленной головой.

— Премного благодарна, — не удержалась я от смеха.

— Мне не смешно. У тебя все хаотично, спонтанно.

— Хорошо, хорошо, хорошо, — затараторила я, сдаваясь. — Что еще? Для меня не существует авторитетов.

— Да. Никаких авторитетов, кроме твоего собственного.

— Как долго ты выжидала, чтобы свалить меня наповал? Догадываюсь, я должна научиться себя сдерживать.

— Но не слишком, — сказала мать, подбадривая меня.

— Я нетерпелива.

— Это не твоя вина, милая. Это генетическое, это у тебя от отца.

— Сожалею, что разочаровываю тебя, — сказала я, помолчав. — Но в данный момент я больше не могу думать о своих недостатках.

— Ты лояльна к своим недостаткам, — заметила мать. — И это твое чрезмерное чувство лояльности так долго удерживало тебя рядом с Дагом. Он встречался с другими женщинами, а ты по-прежнему смотрела на это сквозь пальцы.

— Уже нет, мама. — Я отвела взгляд.

Мать помолчала, а затем продолжила:

— Дорогая, послушай меня. Зная тебя так, как я… — Она вздохнула. — Хочу тебе сказать, как все может обернуться.

— Пожалуйста, — мрачно отозвалась я.

— Если в ближайшие несколько лет ты не определишься со своей будущей жизнью, то не будешь знать, что тебе делать, и в последующие десять лет. А если к тому времени захочешь иметь детей, будет уже поздно.

— О Господи, — вздохнула я, закрыв глаза.

— Я просто говорю тебе, что может случиться. Если не хочешь иметь детей, прекрасно — продолжай в том же духе.

— В каком?

— Продолжай вести себя как школьница, а не как тридцатилетняя женщина, которая должна определиться с карьерой.

— При чем здесь карьера? — Внезапно я почувствовала враждебность по отношению к матери.

— Потому что твоя карьера — часть проблемы. Ты должна перестать тратить время зря и сосредоточиться на том, чего действительно хочешь.

Я сидела совершенно ошеломленная и разбитая.

Мать смягчила тон:

— У тебя есть мозги и талант. Мы обе знаем, что работа в «Геральд американ» не цель твоей жизни. Но тебе почему-то захотелось осесть в Каслфорде и продолжать работать в этой газете. Совершенно ясно, что для тебя этого недостаточно. И сейчас, когда тебе выпал такой шанс…

Если я услышу эту фразу еще хоть раз, то закричу.

— И ты поехала в Нью-Йорк, чтобы осуществить мечту своей жизни. — Мать помолчала, затем продолжила: — И что же ты сделала? Проведя в Нью-Йорке всего два дня, ты сейчас сидишь передо мной и говоришь, что кого-то там встретила и потому хочешь порвать с Дагом.

— Но я уже порвала с Дагом!

— Салли, дело не в этом! Ты должна определиться! Ты должна принять решение относительно своей дальнейшей жизни! Ты не должна упускать такую возможность, как эта — статья для журнала «Экспектейшнз», одного из самых популярных в Америке, — и использовать ее как предлог, чтобы крутить роман с человеком, у которого достаточно своих проблем.