Елена Гордина - Идеальная ложь

– Но убивать-то зачем?! – выкрикнула Ольга и сделала шаг назад.

– В каждой убитой женщине я видел тебя. – Петр рассмеялся, и Ольга похолодела.

– В каждой?! О боже, так сколько их было?

– Я тебя слишком люблю и не могу причинить тебе боль, а над ними я измывался. Я выкалывал им глаза, потому что твои глаза – это самое прекрасное, что я видел на этом свете. Я убил твою сестрицу, потому что… потому что убил. Мне понравилось ощущение власти над человеческой жизнью, понимаешь меня, Оля?

Ольга пятилась, ее лицо, освещенное тусклым светом уличного фонаря, казалось белым пятном, на котором горели расширенные от ужаса глаза.

– Так Окулист – это ты???

– Ты куда, Оленька! Осторожно! – Петр сделал шаг вперед, Ольга вздрогнула и упала на спину.

Петр подбежал к лежащей в сугробе Ольге и склонился над ней:

– Ты знаешь, сколько ты мне принесла боли, а, Оленька?

– Отойди от нее! – В двух метрах от моста стоял Белинский, от быстрого бега он тяжело дышал и то и дело утирал пот, струившийся по лбу. – Отойди от нее, или я тебя застрелю!

Андрей вытащил пистолет и направил его прямо на Петра.

Петр оглянулся, выпрямился во весь рост и рассмеялся:

– Ну конечно, и ты здесь! Куда без тебя! Ты вечно путаешься у меня под ногами!

– Оля! – заорал Белинский. – Ты жива? С тобой все в порядке?

Ольга продолжала лежать в сугробе, с ужасом переводя взгляд с одного мужчины на другого. Она молчала.

– Что ты с ней сделал? – Белинский рванул к Ольге, но Петр преградил ему дорогу:

– Не прикасайся к моей жене, урод!

Петр, словно дикий зверь, бросился на Андрея, пистолет Белинского отлетел в сторону и упал на мост. Мужчины вцепились друг в друга мертвой хваткой, Ольга слышала глухие удары и стоны, но не могла подняться. И хотя яма, куда угодила Ольга, была не слишком глубокая, тем не менее, занесенная снегом, она стала для нее своеобразной ловушкой, из которой не было выхода. Ольга подтянула ноги к животу, сгруппировалась и резко повернулась на бок, снег набился ей в рот, в уши, в глаза, попал за шиворот и даже в обувь. Ольга барахталась в сугробе до тех пор, пока не смогла подняться на ноги. Она тотчас выпрямилась и подбежала к мосту. Белинский оседлал Петра, держал его за волосы и что есть силы бил головой о железное ограждение.

– Андрей! – Ольга увидела, что лицо бывшего мужа все в крови и с каждым новым ударом Белинского превращается в кровавую кашу. – Андрей, не надо!

Она подбежала к Белинскому и попыталась оттащить его от Петра.

– Уйди! – Андрей грубо оттолкнул ее в сторону, и Ольга снова упала.

– Не трогай ее! – Петр даже зашипел, из его разбитого рта текла кровь, но он продолжал говорить. – Не смей ее толкать!

Петр, собрав остатки сил, рванул вбок, Белинский потерял равновесие и упал, нелепо вывернув руку.

– Оля, что с тобой? – Петр пополз к ней. – Ты ушиблась?

Ольга видела окровавленное лицо бывшего мужа, его губы были рассечены, а нос сломан, она видела, как за его спиной во весь рост выпрямился Белинский. В руках у него был пистолет.

– Получи, сука! – четко произнес Андрей и спустил курок.

Раздался выстрел, Петр вздрогнул и упал. Ольга закрыла глаза, и наступила тишина.

– А в Углах тебя ждет Саша. – Старушка поправила седые волосы и похлопала Ольгу по руке. – Ты, когда очнешься, главное, не забудь, тебе надо ехать в Углы. Поняла меня? Там твоя судьба, там. А что сиротку пригрела, так это правильно, теперь Господь тебе помогать будет. Сиротка вроде твоего талисмана получилась!

Ольга открыла глаза – белая стена, на ней синяя лампа, полумрак и характерный запах хлорки.

– Так вы очнулись! – Медсестра как раз проверяла у Ольги капельницу. – Что чувствуете?

Ольга осторожно повернула голову и увидела больничную палату, пустые кровати и темное окно на противоположной стороне комнаты.

– А что со мной? – Ольга не ощущала боли, она вообще ничего не ощущала и ничего не помнила.

– Ранение головы, – медсестра склонилась над Олей, – но операция прошла успешно. А вы что, правда ничего не помните?

– Нет. – Ольга облизнула сухие губы. – Воды дайте, пить хочу.

Пока медсестра ходила за водой, Ольга пыталась собраться с мыслями, но как она ни напрягалась, голова все равно оставалась пустой и гулкой.

– Я ваш лечащий врач. – К Ольге вместе с медсестрой подошел молодой мужчина и, пока Ольга пила воду, не сводил с нее глаз. – Как вы себя чувствуете?

– Голова болит, – поморщилась Ольга, – тошнит.

– Это нормально. – Мужчина склонился над Ольгой и пощелкал пальцами у ее лица. – Следите за моими пальцами, так, так, все хорошо.

– Мои дети! – Ольгу просто подбросило на кровати. – У меня в квартире две девочки, они одни, надо срочно к ним ехать!

– Спокойно. – Врач осторожно дотронулся до Ольги рукой. – Я сейчас все узнаю, Вы, главное, не волнуйтесь.

Те несколько минут, в течение которых мужчины не было в палате, показались Ольге вечностью. Память постепенно к ней возвращалась, а вместе с памятью вернулась и тревога.

– Ваших детей забрала к себе ваша свекровь. – Лечащий врач похлопал Ольгу по плечу. – Вот видите, причин для волнения нет.

А Ольга едва не разревелась – ее свекровь, вернее ее бывшая свекровь, мама Петра, была женщиной сложной, нервной и крайне эмоциональной. За все одиннадцать лет брака Ольга видела ее всего несколько раз, и все эти встречи непременно заканчивалась грандиозной истерикой. А в последние годы Ольга вообще перестала общаться с Людмилой Александровной, и даже рождение Танечки не смогло сблизить этих женщин.

– Дайте телефон, мне надо ей позвонить, – попросила Ольга медсестру, стоявшую рядом. – Пожалуйста, это очень важно.

Девушка кивнула и принесла Ольге ее мобильный.

– Только недолго! – Лечащий врач погрозил Ольге пальцем и вышел из палаты.

– Людмила Александровна! – срывающимся от волнения голосом начала Ольга, как только свекровь ответила на ее вызов. – Вы взяли обеих девочек? И Наташу тоже?

– Здравствуй, Ольга! – сухо отчеканила свекровь. – Чей это ребенок?

– Это ребенок моей подруги. – Ольга отчаянно волновалась. – Пусть Наташа пока поживет с вами, я как выйду из больницы, сразу же ее заберу.

– Хорошо, – процедила свекровь сквозь зубы. – А Таню оставишь мне.

– Что? – Ольге показалось, что она ослышалась. – Вы что говорите?

– Я сына похоронила, так хоть внучку буду воспитывать! – И Людмила Александровна прекратила разговор.

У Ольги потемнело в глазах, она часто дышала и старалась собраться с мыслями. «Значит, Петра больше нет, – при воспоминании о бывшем муже Ольге стало нехорошо, – все-таки Белинский его застрелил!»

Ольга закрыла глаза. «Успокойся, все прошло. Петра больше нет, наверное, это даже к лучшему, в противном случае он предстал бы перед судом как серийный маньяк. О господи!»