Елена Тверцова - Кандидат в президенты

На другом конце провода повисла гробовая тишина.

— Юля, почему ты молчишь? — Повторила я свой вопрос. — Тебе нужно обязательно в травмопункт, слышишь?

— Лариса, я не могу его разбудить, — прерывистым шепотом ответила Юля. — Я не могу его будить, потому что это сделал… он.

— Как?! — Поперхнулась я, мгновенно вникнув в ситуацию. — А что он еще сделал?!

Было очевидно, что вывихом руки здесь не ограничилось, и, вероятно, Юльку сильно избили.

— Он… — Юлька снова всхлипнула. — Он меня ударил… Сильно…

— Юль, я вызываю милицию, — отчеканила я.

— Не надо милицию! — Заплакала Юля в трубку. — Ты только, пожалуйста, приезжай за мной, забери меня отсюда. Пожалуйста, приезжай!

— Хорошо, Юля, — я ни секунды не раздумывала. — Сейчас я за тобой заеду. Скажи адрес, пожалуйста…

Подрулив к незнакомому дому, я увидела у подъезда знакомую худенькую фигурку. Юля ждала меня — холодной осенью в легком пальтишке и в сапогах на босу ногу. Я не узнала ее. Нос был разбит, щека распухла, правая рука висела плетью вдоль тела.

— Садись, давай, — распахнула я дверь. — Осторожнее руку, сейчас в травмопункт поедем.

Пока доктор накладывал гипс и делал Юльке примочки, он сочувственно качал головой:

— Хорошо, что хоть нос не сломан. Давай вызовем милицию, протокол составим, — увещевал он. — Медицинское заключение я тебе дам.

Юлька только головой мотала.

— Да пойми ты, дура! — Рассердился врач. — Одним вывихом дело не ограничится. А если он тебя в следующий раз об косяк башкой и насмерть?

Юлька ничего не отвечала и только плакала.

— Дети хоть есть? — Участливо спросил врач.

— Нет! — Юлька снова замотала головой и вдруг завыла в голос. — Нет у меня детей! Нет у меня детей! Нет! Нет!

С ней случилась истерика. Она рыдала навзрыд, прислонившись к стене и закрыв голову здоровой рукой, не в силах успокоиться.

— Вот возьмите воды, пожалуйста, — тихо сказал доктор, поднося к ней небольшой граненый стаканчик. — Выпейте, Вам легче станет.

Стуча зубами об стакан, Юлька сделала несколько глотков и потихоньку начала успокаиваться, то и дело всхлипывая и глядя на меня, словно затравленный щенок.

— Я плеснул туда успокоительного немного, — объяснил доктор. — Дайте ей как следует выспаться теперь. И на прием к хирургу везите уже в районную поликлинику потом. Госпитализация ей не требуется.

— Спасибо…

Из травмопункта я повезла ее к себе домой. Мама причитала и охала, бегая вокруг Юленьки, еще недавно такой веселой и такой задорной, а ныне напоминающей просто живой труп. Я вообще не знала, что и сказать — на часах четыре утра, Юлька здесь у меня дома, мне завтра на работу. А Борис, проснувшись поутру, наверняка хватится жены и начнет обзванивать подруг.

Юльку уложили спать. Намыкавшись и почувствовав себя в безопасности — видимо, впервые за долгое время, она повздыхала немного и довольно быстро уснула, свернувшись калачиком и отставив немного в сторону больную руку.

Утром я еле выдрала себя из постели. Хочешь не хочешь, а надо было ехать на службу. Как назло, на сегодня были намечены важные переговоры.

«Ну что ж. Чему быть, того не миновать. Будет звонить — поговорю с ним».

Но через час позвонила мама.

— Лариса! — Кричала она. — Тут такой ужас! Пришла милиция, требуют открыть дверь. Что делать?

— Ничего не делать, — ответила я коротко. — Сейчас я приеду, оставайся на месте, дверь никому не открывай. Скажи, что одна, больная и старая, сейчас родственники подъедут.

Дав инструкции помощникам, я тут же примчалась к дверям своего дома.

У дверей меня ждали… Борис Мазуров и пара сотрудников милиции.

— Откройте дверь, — холодно потребовал Мазуров. — У Вас моя жена, ей запрещено выходить на улицу без разрешения, тем более общаться с посторонними.

— Кем запрещено? — Так же холодно ответила я.

— Некоторые знания приводят к неприятностям, — для вескости уточнил Мазуров. — Открывайте.

— Можно документы Ваши посмотреть? — Обратилась я к сотрудникам милиции. — И на каком основании Вы вообще вламываетесь в чужие квартиры?

Оба офицера молча достали свои корочки и предъявили мне. Пока я с пристрастием их изучала, один из них уточнил:

— Я Вам не советую раздувать скандал, Лариса Геннадьевна. — Просто откройте дверь, мы ничего Вам не сделаем. Просто заберем Юлию, ей требуется медицинская помощь. А если Вы откажетесь нам помогать, то известное Вам происшествие будет признано как Ваших рук дело.

— Это шантаж? — Вскинула я брови.

— Нет, что Вы, — дружелюбно пояснил офицер милиции. — Что Вы…

Я открыла дверь квартиры. Юлька уже ждала на пороге, обувшись в свои сапоги опять на босу ногу и кое-как напялив пальтишко, ни жива, ни мертва.

— Юль, — попросила я ее. — Одно только слово, и я не отпущу тебя, закричу на весь подъезд, позовем людей, всё будет хорошо. Хочешь?

— Нет, — тихо ответила Юлия. — Я поеду. Всё будет нормально. Не волнуйся, пожалуйста.

Она вышла за дверь, сзади тут же пристроились как конвой, сотрудники милиции. Я окликнула Бориса:

— Ваша жена сказала, что не хочет писать заявление в милицию, — отчеканила я, глядя ему прямо в глаза. — Но не обольщайтесь на этот счет. Вы подонок.

Мы смотрели друг другу в глаза, и во взгляде Бориса я видела скрытую угрозу — он был абсолютно спокоен, но в то же время это было обещание стереть меня с лица земли, если потребуется. Он промолчал. Через мгновение он развернулся и шагнул в подошедший лифт вместе с остальной троицей. Через пару минут я уже видела их — он, Юлька и пара милиционеров — выходящими из подъезда.

Я знала, что дело закончится трагедией. Так и вышло. Прошла еще пара месяцев до того момента, как снова раздался тревожный звонок.

— Лара, Лариска, приезжай, пожалуйста, скорее, — плакала Юлька навзрыд. — Приезжай, я его, кажется убила…

— О, Господи! — Воскликнула я, шмякнув трубку.

«Только этого не хватало. Сесть за решетку из-за зарвавшегося негодяя».

Я примчалась к перепуганной насмерть Юльке буквально за полчаса. Она открыла мне дверь, стоя на пороге с абсолютно безумными глазами и окровавленным охотничьим ножом в руке.

— Что… что ты сделала? — С ужасом выдавила я.

— Нет, нет, я его не зарезала, — твердила она как полоумная. — Он просто упал. Просто упал.

Юлька и сама выглядела не самым лучшим образом. Ее скулу украшал огромный багровый синяк и, бьюсь об заклад, на теле тоже было немало отметин. Я прошла в комнату, куда Юлька притащила меня, и увидела лежащего на полу Бориса. Он был без сознания. Даже я, не будучи доктором, быстро вычислила, что он пока еще жив.

— Срочно. Вызывай скорую и милицию, — скомандовала я.

Юлька посмотрела на меня жалобно.

— Быстро! Я кому сказала! — Заорала я, и Юлька, бросилась к телефону набирать 03. — Он еще жив, его нужно срочно в больницу… Иначе сядешь. Говорили же тебе, дура ты. Дура, — я с досадой уселась на кресло наблюдать за Борисом. — Надо было подавать тогда заявление и срочно разводиться.