Стелла Камерон - Несколько дней в аду

Эйнджел стоял рядом с полицейскими. Рядом с ним Эйлин увидела двух мужчин – судя по всему, работников свалки. Они держали в руках лопаты. Несколько фонарей давали ослепительный свет. Сэмпсон указывал на что-то. Эйлин не знала, что это было, но ее вдруг замутило.

– Черт, – сказал Мэтт, – бедняга… кто бы мог подумать.

– Ты привез меня сюда, чтобы я посмотрел на это? – спросил Эйнджел. – Или с какой-то другой целью?

– Сукин сын… конечно, я хочу, чтобы ты посмотрел. Если это тот, о ком мы думаем, ты должен опознать его.

Эйлин вышла из-за укрытия, она хотела быть рядом с Эйнджелом, не хотела оставлять его наедине с этим, что бы там ни было. Не успела она сделать и двух шагов, Эйнджел подошел к куче мусора и опустился на колени. Он покачал головой, но ничего не сказал.

– Я уже здесь, и ты ничего со мной не сделаешь, Мэтт Будро, – сказала Эйлин.

Мэтт посмотрел на нее, словно на привидение.

– Ты пожалеешь, что не послушалась меня, – сказал он, качая головой.

– Не подходи, Эйлин, – предупредил Эйнджел, – тебе не нужно этого видеть.

Поколебавшись, она сделала несколько шагов вперед.

– Что ты думаешь? – спросил Мэтт.

– Думаю, кто-то убил его и попытался похоронить, – ответил Эйнджел. – Его ошпарили кипятком, посмотри на его кожу.

– Нам нужно подкрепление, – сказал Мэтт.

Сэмпсон повернулся к напарнице.

– Ты знаешь, что делать. Звони.

– Ты должен был сделать это сразу.

Сэмпсон покраснел.

– Простите, шеф. Хотел, чтобы вы увидели это первым.

– Спасибо, но в следующий раз не делай мне таких одолжений. Это Баки Смит?

– Я его не знаю, – ответил Эйнджел. – Тебе придется спросить Лиланда Гарольфо… и парней, с которыми жил Баки.

Среди ошметков мусора виднелось лицо. Вернее, то, что когда-то было лицом. Эйлин зажала рот рукой. К горлу подступила тошнота. Глаза у трупа были открыты, но цвет у них был странный – молочно-белый, словно они были… сварены. Век не было. Эйлин несколько раз глубоко вздохнула, но это не помогло. Она сделала еще один шаг. Когда-то это было человеком, но, похоже, кроме нее, об этом никто не помнил.

– Что у него в волосах? – спросила она. – Похоже на пищу.

Мэтт вытянул руку, словно отстраняя ее, а сам подошел поближе.

– Это и есть пища, – сказал Эйнджел, – кусочек креветки и еще что-то.

Эйлин встала за его спиной.

– Где он был? – спросила она.

– В мусорном контейнере, – ответил Мэтт.

– Это я уже поняла. А где стоял этот контейнер?

– Это нам предстоит выяснить.

Один из рабочих указал лопатой на кучу мусора:

– Мы знаем, откуда поступает свежий мусор. Этот от ресторана Оны.

Эйлин вошла в торговый центр в сопровождении Эйнджела. Было уже поздно. Рождественская елка в пустом холле сверкала разноцветными огнями, здание было погружено в полутьму.

– Дом, милый дом, – сказал Эйнджел, не особенно надеясь на то, что его попытка пошутить встретит отклик у Эйлин.

Держа ее за руку, он прошел к частному лифту, нажал кнопку и взял у Эйлин сумку. Дверцы открылись почти сразу же, и они вошли в лифт. Эйнджел потратил много времени и сил, пытаясь уговорить Эйлин прийти сюда. Она сказала, что не может ночевать в своем доме, пока полиция не уйдет оттуда. Наконец ему удалось убедить ее, она собрала вещи и поехала с Эйнджелом.

Лифт был маленьким, и Эйлин некуда было укрыться от пристального взгляда Эйнджела. День выдался трудным, им пришлось многое пережить вместе, и Эйлин чувствовала, что это сблизило их. Она вздохнула. Сердце ее билось быстро и сильно.

Лифт остановился, и дверцы открылись, но ни Эйлин, ни Эйнджел не пошевелились. Очнулись они, только когда дверцы стали закрываться. Эйнджел поспешно прижал их.

– Приехали, – сказал он и улыбнулся.

Помещение было погружено во тьму, горела только одна лампочка в холле. Эйлин остановилась у стола с медными ножками. На нем стоял портрет женщины в старинном костюме для верховой езды. Она сидела на черной лошади.

Подойдя сзади, Эйнджел положил подбородок Эйлин на плечо, и она вздрогнула.

– Здорово, правда?

Его руки обвили талию Эйлин.

– Я думаю, она бы не поняла этого комплимента. Покажи мне, пожалуйста, куда идти. Обещаю, я уйду до вашего с Финном прихода завтра утром.

– Кровать в маленькой комнате, она изолированная, поэтому можешь спать сколько хочешь.

Эйлин повернула голову и взглянула на севрскую вазу. Эйнджел осторожно коснулся нежной кожи ее шеи, и Эйлин вздрогнула. Он улыбнулся. Обоими овладело возбуждение, и он надеялся, что Эйлин не захочет останавливаться.

– Думаешь, мы правильно сделали, позволив Аарону и Сонни остаться у Чузы? – спросил Эйнджел.

– Думаю, да. Чуза позвонит нам, если что, да и Мэтт рядом.

Эйлин попыталась забрать у него свою сумку, но он не позволил ей.

– Я совсем не беспомощная, – сказала она. – Но все равно спасибо. Ты прав, наш болотный чудак – хороший человек. Он мне нравится.

Ты ему тоже нравишься. Наверное, ему нравится любая более-менее привлекательная женщина, ведь он же мужчина, в конце концов, хоть и носит непонятные хламиды. Эйнджел знал, что Чузу опасаться не стоит, по крайней мере в отношении мальчиков точно.

– Я рад, что ты думаешь так же, как и я. Мне нравится знать, что Чуза на нашей стороне. Всякий, кто захочет добраться до мальчиков, должен будет иметь дело с ним.

Эйнджел повернулся, взял Эйлин за подбородок и быстро поцеловал.

– Что это было? – спросила она, прекрасно зная ответ.

– Ты хотела, чтобы я тебя поцеловал. И я тоже хотел. Хочу.

Комната, в которой он обычно ночевал, когда работал допоздна, находилась в конце коридора между кабинетами Финна и Эйнджела. Он вошел в эту маленькую комнату и положил сумку Эйлин на кресло.

– Здесь туалет, – сказал он, отодвигая зеркальную дверь. – Тут ванная.

Он открыл дверь и зажег свет. Эйлин нахмурилась. Единственное, чего она в этой комнате не видела, – кровать.

В темных джинсах, рубашке цвета хаки с расстегнутым воротом Эйнджел был невероятно привлекательным. Эйлин поняла – он ждет, когда она спросит про постель.

Ну жди, жди.

Она отвела глаза, сердце забилось сильнее.

– Здесь уютно, – сказала он, – я хорошо устроюсь. Я рада, что ты вернешься сегодня к себе домой.

«А я не собираюсь домой», – подумал Эйнджел.

– Как насчет стаканчика виски?

Эйлин нахмурилась, и он решил, что она сейчас откажется.

– Хорошо. Но мне ужасно хочется принять душ, поэтому давай поскорее.

– Ты можешь пойти в душ, – предложил он, – я пока посмотрю почту, а потом принесу виски. Кстати, наверное, потом тебе понадобится вот это.

Он нажал кнопку и опустил спрятанную в стене кровать. Теперь в комнате стало совсем тесно.