Стелла Камерон - Несколько дней в аду

– Пожалуйста, позвони Аарону или Сонни.

– Что случилось? Что тебе наговорил Чак? – Эйнджел откинул простыню и отвел прядь волос с лица Эйлин. – Эйлин?

– Ты не слышал, что он нес… Я не думаю… Я не знаю, что думать. Он много чего наговорил про Баки… и про Эмму. – Ее голос дрогнул.

Эйнджел продолжал нежно гладить ее спину. Что общего может быть между Баки и Эммой? Он поцеловал Эйлин в лоб.

– Успокойся. Все хорошо.

– Нет, не все. Чак напомнил мне, как я познакомилась с Эммой. Мы обе состояли в клубе «Секреты». Это было такое место, где каждый мог поделиться своими проблемами или радостью.

– Женский клуб?

В его голосе невольно проскользнула скептическая нотка.

– Не говори об этом таким тоном, – сказала Эйлин, садясь в постели и прижимая простыню к груди. Она не любила вспоминать о клубе. Да все они старались забыть о нем. – Некоторые считали это полной глупостью. Потом умер один из членов клуба, и это было ужасно.

– Какое отношение клуб имеет к тому, что происходит сейчас?

– Не знаю. Надеюсь, никакого. Чак сказал, что Баки был, скорее всего, убит в ту самую ночь, когда напали на Эмму.

Эйнджел по-прежнему не видел никакой связи между этими событиями и клубом.

– Чак сказал, что многие мужчины ненавидели наш клуб, потому что он менял женщин. Мы становились наглыми, он так сказал. Я, по его словам, тоже изменилась, и виновата в этом Эмма, потому что это она привела меня в клуб. Если бы не «Секреты», мы с Чаком до сих пор были бы женаты. Это Чак сказал.

– Не обращай внимания на его слова.

Эйнджел попытался вспомнить, говорил ли он когда-нибудь с Чаком наедине. Смотрел ли ему в глаза? Он не мог вспомнить, какие у Чака глаза.

– По его словам, неудивительно, что кто-то напал на Эмму на парковке, – сказала Эйлин. – Он не должен был так говорить. Он слишком много выпил и он идиот. Прости, что говорю все это, но меня просто трясет.

– Забудь о нем, – сказал Эйнджел и притянул Эйлин к себе. – Он понимает, что ты не хочешь иметь с ним дела, вот и бесится.

– Чак – отец Аарона, и Аарон хочет проводить с ним время. Я этого не хочу, но нельзя лишать ребенка отца. Аарон так надеется на то, что отец будет рядом.

Может, Эйлин и развелась с Чаком, подумал Эйнджел, но он знает, за какие ниточки тянуть. Эйлин и чувство вины – давние приятели, и Чак об этом прекрасно знает.

– Если Чак хочет быть Аарону хорошим отцом, он будет им, а если хочет использовать сына, чтобы добраться до тебя, его вряд ли можно назвать хорошим отцом. Кажется, я вмешиваюсь в твои дела. Прости. Я не знаю, каково это – быть отцом… или мужем.

Но Эйнджел знал, как быть настоящим мужчиной, подумала Эйлин. Она никак не могла унять дрожь.

– Чак почти в открытую сказал, что было бы хорошо, если бы Эмма умерла той ночью. Он все говорил, что, наверное, что-то пошло не так и это Эмму должны были найти на свалке.

– Грейси! – закричала Эмма. – Спускайся! Ты убьешься!

Мэтт подошел к дереву, на котором Грейси развешивала гирлянды колокольчиков, и приготовился подхватить ее, если она вдруг оступится и упадет. Главное, чтобы она при этом не убила его самого.

– Скажи Грейси, чтобы она спустилась, – попросила его Эмма. – Она лазает по деревьям как мальчишка.

– Вовсе нет, – отозвалась Грейси. – Я лазаю как женщина, которая лазает по деревьям.

Эмма развела руками:

– Она ничего не боится. Нет никакой необходимости вешать колокольчики так высоко.

– Ветки, наверное, скользкие, как стекло, Грейси, – сказал Мэтт, поеживаясь на холодном утреннем ветерке. – Легко поскользнуться.

– Иди поищи кого-нибудь, кому нужна твоя помощь.

Вот и вся благодарность.

Сегодня вечером должно было состояться открытие ярмарки. Вечеринка Санты, как называли тут это мероприятие. Первоначально предполагалось открыть ярмарку утром, но Эмма решила, что вечером открытие будет более зрелищным. К счастью, начальник пожарной команды дал добро на барбекю, так что котлы и мангалы должны были работать всю ночь. Манящий аромат жарящихся крабов, раков и креветок сведет всех с ума.

Базз, владелец бара, подал официальную заявку – решил получить лицензию на продажу пива. Мэтт был поражен. Раньше Базз предпочитал обходить формальности. В баре Борд в пластиковых стаканчиках уже томились «Дайкири» со льдом. Какой же праздник без этих красных и зеленых стаканчиков?

Вообще-то Мэтт должен был пройтись по городу, посмотреть, как завершаются последние приготовления к празднику, но он никак не мог сосредоточиться на вопросах общественной безопасности. И еще ему очень не хотелось встречаться с Лобелией Форестье.

– Ты подумал над тем, что я тебе сказала? – Лобелия выросла словно из-под земли.

Мэтт раньше не замечал, что у нее кончик носа слегка раздвоен.

– О чем ты? – спросил он.

– О мерах предосторожности против террористов.

– Против террористов? И много их ожидается на ярмарке, мисс Форестье?

Лобелия фыркнула:

– А что вы скажете о трупах на свалке или о том, что на мирных граждан нападают на парковках? Это произошло здесь, в нашем городе, и в Нью-Йорке происходит то же самое. Когда этот огромный стеклянный шар опускается… или поднимается? Ну, не важно. В общем, когда на Таймс-сквер в новогоднюю ночь собирается толпа, там огораживают площадь, проверяют сумки и не позволяют проносить рюкзаки. Все, что нам нужно, – посты вокруг ярмарки. Ваши офицеры могли бы проверять всех, кто идет на ярмарку.

Откуда-то доносился веселый стук молотка. Сотни колокольчиков, которыми Грейси украсила дерево, позванивали при каждом дуновении ветерка. Гувер, собака Аурелии Борд, носился взад и вперед, подбирая все, что лежало на мостовой. Сью-Джо украшала витрину «Безделушки» и, наверное, играла с каждой музыкальной шкатулкой или стеклянным шаром, которые доставала из коробок.

– Вы слышите меня, Мэтт Будро? – спросила Лобелия. – Террористы!

Лобелия сама была террористкой, но Мэтт не стал ей этого говорить, по крайней мере сейчас.

– Расслабьтесь, – сказал он, – это же маленькая ярмарка в маленьком городке, а не канун Нового года на Таймс-сквер. Но вы не волнуйтесь, мы будем следить за порядком.

Лобелия не двигалась.

– Мы знаем про тело на свалке, – сказала она.

– Я это уже понял.

Расти, владелец местной газеты, еще не успел опубликовать новости, но у Лобелии были свои источники информации, и в деле распространения слухов ей не было равных.

– У нас большие проблемы, – настаивала Лобелия. – Осторожность и еще раз осторожность!

– Мы будем осторожны, – терпеливо сказал Мэтт, глядя, как Грейси спускается со стремянки и направляется к другому дереву. Красивая девушка, но не в его вкусе.

Вот Эйлин в его вкусе, но здесь ему, кажется, ловить уже нечего.