Рамона Вингейт - Плененное сердце

Единственное, что я знала наверняка — нужно устроиться на работу. Денег не хватало. После ареста Эдди наш счет в банке был аннулирован. До суда я жила на небольшие деньги, которые оставили мои родители. Но они почти кончились. Я не знаю, как долго это может продолжаться, но утешало одно — пока в этом отеле самые дешевые недельные расценки.

Мне следовало вскоре что-нибудь подыскать, потому что у меня нет другого выхода. Кредиторы не тянули время, чтобы присвоить всю нашу мебель и другую домашнюю обстановку. После вынесения приговора, дом, машина и другое имущество немедленно конфисковали. И у меня ничего не осталось для продажи.

Я открыла сумочку и достала бумажник. Банкнот оставалось ничтожно мало. Обдумывая положение, я осознала, что должна победить страх, который парализовал меня, взять себя в руки и начать искать работу.

До и после замужества я работала секретарем-машинисткой в кредитном отделении большого местного магазина. Но узнав, что я жена Эда, директор мог не взять меня на работу.

Мне стало не по себе от таких мыслей. Сначала я подумала, что понимаю, почему Эд приказал изменить имя и увезти Робин как можно дальше отсюда. Он осознавал что, пока я буду носить его фамилию, на мне останется отпечаток преступления.

Через некоторое время мои колени и руки перестали трястись, и появилась какая-то новая сила. Я приняла душ и стала одеваться. В тот момент вдруг поняла, что у меня нет одежды, которая подходила для поиска работы. Днем я носила свитера и широкие брюки; по вечерам надевала длинные юбки и воздушные блузки. Эд любил, чтобы на вечеринках я выглядела обворожительно и сексуально. Ему нравилось покупать мне вещи из джерси, шифона и шерсти. Единственное, что я купила сама — голубое платье. Но Эду оно не нравилось.

Я разбудила Робин, одела ее, и мы пошли завтракать в кафе, которое было расположено за углом отеля.

Робин, яркая и болтливая, как птенец, слишком маленькая, чтобы беспокоиться о будущем. Она принимала все за чистую монету. Казалось, она особенно взволнована и счастлива от всего нового, что мы делали последние несколько дней.

Я купила газету и, пока Робин игриво макала сухарь в сироп, я пила кофе и читала объявления. Согласно рекламе, работу можно найти в маленьких городах южной части штата. Мой взгляд остановился на названии города, которое ассоциировалось с прекрасными воспоминаниями. Это был живописный курортный городок в нескольких милях от побережья. Однажды Эд приехал на превосходной спортивной машине. Он сказал продавцу, что прежде, чем купить, испытает ее.

— Давай, дорогая, прокатимся, — предложил он.

Я думала, что это нечестно. Но Эд усмехнулся:

— Кто знает, возможно когда-нибудь мы сможем ее купить. Как часто ты каталась в машине с мотором ценой в 5000 долларов?

Эта усмешка всегда растапливала во мне все сомнения.

Итак, мы ехали вверх по прекрасной трассе, с одной стороны возвышались холмы, с другой — бушующий океан разбивался о скалы.

Мы обедали во французском ресторане, какой можно увидеть только на картинке. Внутри все было изысканно. Мы сидели за столиком около окна, которое выходило на пляж. Нам было так хорошо вдвоем, и Эд предложил провести здесь ночь. Мы сняли небольшой домик недалеко от ресторана. В углу — камин и двуспальная кровать. Это было похоже на медовый месяц.

Я закрыла глаза и представила Эда рядом со мной. Вся наша семейная жизнь была медовым месяцем.

Я вновь взглянула на объявление. Прибрежному ресторану требуются официантки, привлекательные девушки, высокое жалование и хорошие условия работы гарантируются. Внизу был написан адрес и телефон. Это именно то, что нужно. У меня не было никакого опыта такой работы, но в объявлении об этом не говорилось. Правда, однажды я продавала мороженое, когда училась в старших классах.

Через два часа мы сели в автобус, и я решила обдумать все во время пути. Нужно убежать от страха, который вселился в меня в стенах убогого отеля. Я проезжала знакомые улицы и с болью вспоминала счастливые моменты нашей жизни. Невольно я заплакала.

Моя задумчивость была рассеяна вопросами Робин. Она неугомонно болтала и спрашивала о том, что мы проезжали. Она впервые ехала в автобусе, и все кругом производило на нее огромное впечатление. Затем устала и вскоре уснула.

Как только мы приехали в Океанвью, я позвонила в ресторан «Сидрифт», но никто не взял трубку. Затем я нашла комнату в недорогом мотеле. Я оставила Робин в кафе, а сама пошла к ближайшему телефону и еще раз набрала номер ресторана. Приятный женский голос в трубке сказал, что можно прийти завтра в девять часов.

Мы съели пару гамбургеров, яблочный пирог и попили кофе. Затем вернулись в мотель, и Робин заснула, не обращая внимания на смену обстановки. Я вымыла голову, накрутила волосы и критически осмотрела себя в зеркале. Завтра нужно хорошо выглядеть.

На следующее утро я с Робин отправилась в ресторан. С миссис Маклеуд оказалось встретиться очень просто. Она угостила меня чашкой кофе, а Робин горячим шоколадом. Это мне сразу понравилось. Я боялась, что меня могут не взять из-за отсутствия практики. Но хозяйка ресторана сказала:

— Вы очень хорошенькая и сообразительная. Нам нужны официантки, которые производят впечатление на клиентов. Каждая из них обслуживает четыре столика. Мы работаем до пасхи. У вас будет время, чтобы привыкнуть.

Потом она сообщила, что берет меня, не обращая внимания на то, что я развелась с мужем. Я ей сказала об этом. Мисс Маклеуд даже посоветовала, где можно снять домик за приемлемую цену.

Затем мы поехали на побережье. Таксист все время что-то рассказывал, но я была погружена в раздумья. Домик, который пришлось снять, был очень ветхий с крохотной лужайкой и небольшим забором. Таксист помог донести чемоданы, а Робин была очень рада, когда увидела песок, она закричала:

— Мама, смотри, такая же песочница, как у нас дома!

Я заплатила таксисту и вошла в дом. Долго не могла разжечь огонь в печке, чтобы натопить комнату. Затем сварила суп, и мы пообедали. Робин сказала:

— Мама, это похоже на поход!

Постелив постель и уложив Робин, которая сразу уснула, я не могла расстаться с мыслью о том, что одинока. Мне хотелось дотронуться до Эда. Эд был всем для меня, и когда он ушел, осталась пустота, которую ничто не могло заполнить. Я сидела около печи и, когда согрелась, легла в кровать, накрылась одеялом и ткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить плач. О, Господи, неужели Эд должен, как зверь, сидеть в клетке!

Я проснулась, встала тихонько, чтобы не разбудить Робин. Столь раннее пробуждение было необычным для меня. Эти мучения за три дня очень измотали меня.