Рамона Вингейт - Плененное сердце

— Одинокими вечерами я много размышляла и поняла, что эти парни из суда, приговорив мужа к 12 годам, к тому же сроку приговаривают его жену и детей. Теперь я задумываюсь, стоит ли наказывать себя, а не лучше ли начать все снова, пока еще молода?

Ее слова ужасно расстроили меня, может быть, потому что сказанное было правдой. Я это знала. И видела в ней, как в зеркале, свое отражение.

Когда подъехал автобус, она помогла мне войти и мы сели вместе. Подъезжая к остановке, она предложила пойти куда-нибудь посидеть и поговорить. Я ответила:

— Спасибо, но не могу. Моя дочь сейчас с другими людьми, и я должна поехать домой.

Она кивнула и пошла к кафе «Коктейль». Нужно было делать пересадку. Я ничего не ела, но есть и не хотелось. Вместо продуктов купила упаковку аспирина и запила пару таблеток газированной водой. Это позволит мне уснуть по дороге в Океанвью. Но уснуть не могла. В душе было слишком много горечи, чтобы успокоиться. Сейчас нужно время залечить рану, которую нанес Эд. Стало трудно дышать, я прислонила горячий лоб к стеклу. Я не смогла открыть окно. И мучилась от того, что эта поездка оказалась ужасной ошибкой.

Приехав в Океанвью, и почувствовав себя совершенно разбитой, я позвонила из автомата у автобусной остановки Мари Маклеуд и спросила, не возражает ли она, если Робин останется у нее еще на один день. Она сказала, что Робин уже в пижаме смотрит телевизор и что мне требуется хороший отдых. Маклеуд вероятно догадалась по голосу о моих неприятностях, но она не задавала вопросов.

Я доехала домой на такси, так как не было сил ждать автобуса. Когда я вошла в темную комнату, мне стало не по себе: закружилась голова, и стало знобить, несмотря на то, что летняя ночь была теплой. Растопив печь старыми газетами, протянула к огню ледяные руки и ждала, когда тепло проникнет в меня. Я перестала дрожать. Было трудно расставить по местам все события, которые произошли сегодня. Не могла отделаться от состояния, в которое поверг меня Эд своим поведением. Я почти сходила с ума.

Я сделала все, что он просил. Увезла Робин оттуда, где его арестовали и приговорили, изменила свое имя. Никому не сообщала новый адрес. В такое время, когда преступления и скандалы следуют один за другим в ежедневных газетах, только о некоторых из них можно вспомнить. Почему же Эд хочет разбить нашу семью окончательно? Я чувствовала себя униженно. Я любила его всей душой и телом. А он просит сделать это ради любви к нему. Я помню, как мы давали друг другу клятву не расставаться до гроба. А, может быть, это и есть смерть? Почему он пытается убить нашу любовь? Я была в недоумении и не могла найти ответ, который бы все объяснил.

Через некоторое время я встала, подошла к окну и посмотрела на ночной океан. Мне так хотелось броситься в него, чтобы волны поглотили мою печаль. Но взяв себя в руки, отвернулась от окна. Мысль о самоубийстве была невозможной, потому что у меня была Робин, о которой нужно заботиться. Ночь длилась бесконечно, я легла в постель, укрылась одеялами в надежде согреться. Некоторое время я вся дрожала, потом незаметно заснула.

Прежде, чем идти на работу, зашла к Мари Маклеуд, она накормила меня и настояла на том, чтобы я взяла еще один день. По ее словам, требовалось еще время, для отдыха. Пит Маклеуд взял Робин на рыбалку, и они вернутся нескоро. Я нуждалась в продолжительном сне и в солнечном свете. И была очень признательна ей за поддержку, понимание и сочувствие. Я сказала, что приду завтра.

Вернувшись домой, переоделась в джинсы и свитер и отправилась гулять по берегу. Я не заметила, как оказалась около старой пристани. Прошлась по узкой полосе пристани, наблюдая, как волны бьются о нее, чувствовала брызги соленой воды на лице и слушала ритм прибоя. Я была, как в гипнотическом сне. За последние два дня я ощутила внезапное спокойствие и стала смотреть на мир реально. Ради себя и дочери, нужно строить новую жизнь без него. И не только в течение этих пяти лет, а всегда.

— Все решено! — закричала я. Меня могли слышать только чайки. Счастливые времена исчезли, как исчезают следы на песке. Я повернула домой. Было как-то обидно за испорченные жизни, мою и Эда. Но когда-нибудь я не буду об этом вспоминать. Просто все нужно пережить.

Я подняла голову и увидела высокую фигуру Пита Маклеуда и маленькую Робин. Она сразу же побежала навстречу с распростертыми руками. В тот момент я осознала, что должна это сделать ради Робин.

Постепенно я пережила этот удар. По крайней мере, стала обращать на себя внимание.

Мари и Пит уехали в Мексику в конце сентября, и ресторан был закрыт до начала сезона. Я знала, что буду работать в следующем году в «Сидрифте». Но в настоящее время мне нужно было найти новое место. Я не хотела тратить те сбережения, которые откладывала.

Робин пошла в детский сад. Она уже проявляла интерес ко многим вещам, и приходилось часто отказывать ей, когда мы заходили в магазин.

Я работала неполный день служащей в магазине. Это было очень удобно, потому что утром я провожала Робин в школу, а после работы забирала ее. По ночам я занималась математикой, стенографией и машинописью.

К тому времени, когда Робин пойдет в школу, меня уже могут взять на более оплачиваемую службу. Работа в магазине не приносила большого дохода. Я платила за дом, деньги шли на еду и одежду. Когда летний сезон закончился, большинство людей, которые снимали небольшие домики во время отпуска, уехали, и побережье казалось пустынным.

Впервые приехав сюда, я была погружена в свои проблемы, сторонилась людей, боялась встречаться и разговаривать с соседями. Оскорбленная отношением моих бывших друзей в Медохэвене, избегала малейшего знакомства. Лишь интерес семьи Маклеудов и сослуживцев облегчал мое одиночество. Но зимою город пустел, даже Колли, сиделка Робин, уехала. Ее муж устроился в строительную компанию в Аризоне.

Адвокат Эда прислал письмо, в котором просил подписать документы о разводе, которые он выслал мне месяц назад. Я достала их из письменного стола, прочитала снова и отложила в сторону. Опять взяла и дрожащей рукой отбросила. Все, нет больше пути назад.

Погода стояла превосходная. В октябре днем было солнечно и тепло, как в середине июля. Но по утрам становилось холодно и океан окутывал густой туман, который рассеивался только во второй половине дня, покрывая все дома в округе. Поэтому я удивилась, увидев однажды дым, струящийся из трубы домика, расположенного недалеко от моего. Там жила семья Нельсонов, Робин любила играть с их детьми, и я подумала, что хозяева вернулись насладиться этой погодой. Но это были не они.

На следующий день я получила зарплату и вместе с Робин отправилась в магазин.