Ильгиз Хабибянов - Ярмо для жулика

- Богато живешь?

- Да нет, это машина Октябрьского торга, там я подрабатываю.

Начальницу как подменили:

- И что же там хорошего есть?

- Я продуктами занимаюсь.

- Колбасы сможешь без талонов достать?

- Конечно, какой разговор.

Через две минуты Илья с начальницей был чуть ли не на короткой ноге.

- Федька, поехали в общагу, если есть время.

- Ну, еще полчаса, не больше,- ответил Федя.

- Хватит.

Общежитие находилось в двух минутах езды. И Илья, пообещав, что вернется мигом, побежал к входу. В вестибюле ему преградила дорогу вахтерша:

- Куда, к кому?

- Плотником к вам, бабуль, направили, где у вас администратор?

- На втором этаже, проходи.

Илья прошел через вахту и обратил внимание на сидящих в кресле двух девиц (как позже он узнал, одна из них была кастелянша Лида, а другая - воспитатель Надежда Семеновна, обе глупые как пробки, но знающие удивительно все об обитателях общежития, которыми были большей частью алкаши и матери-одиночки. С ними Илье пришлось встречаться ежедневно и слушать по утрам последние новости). Они посмотрели на Илью презрительно, но его это не смутило, так как он знал, что мнение скоро они свое переменят. Любовь Павловна была самой алчной в этом заведении и тянула все, что можно, со своих жильцов, им же приходилось удовлетворять ее потребности, чтобы не оказаться на улице. Ей Илья также пообещал кусок колбасы, за что и получил отдельную комнату. Оформление и получение постельных принадлежностей должно было занять немало времени, так как помимо этого нужно было проходить медкомиссию, и Илья, отпустив Федю, взялся за благоустройство.

Через два дня он уже жил в сто двадцать четвертой комнате этого общежития. На работу нужно было выходить на следующий день, и Илья поехал в 21 магазин.

Федю он не застал и пошел шататься по подсобкам. На него никто не обращал внимания, так как Илья уже был здесь своим человеком. Пройдя к штучному отделу, он увидел Ежика, так прозвали вечно пьяного грузчика.

Он был неотъемлемой частью магазина, хоть и несущественной, но всем необходимой. Ежик восседал на облюбованной им бочке из-под масла и курил чинарик:

- Здорово, Ежик,- поприветствовал Илья.

- Здорово, здорово, никого не видел, не знаю, Федька на базу уехал,- протараторил он и отвернулся, сделав серьезную мину.

Илья понял, что с чудаком разговаривать не о чем и, повернувшись, пошел к директрисе. Проходя мимо подсобок бакалеи, он наткнулся на пухленькую девицу лет двадцати с большими очками на переносице. Она адресовала ему открытый и властный взгляд, какой можно ожидать от властной особы или оборзевшей проститутки.

Не теряя времени, он прижал ее к перегородке и нежно поцеловал. Девица вытаращила глаза и стала протирать очки, а Илья сказал:

- Если вы считаете, что мой поцелуй неприятен вам, то я непременно вынесу этот вопрос на суд женщин, которые это знают наверняка,- и с этими словами нежно прикоснулся к груди правой рукой и обхватил за талию левой.

Девица тяжело задышала, и Илья продолжил наезжать на уши, сказав, что ему нравятся прелестные и чем-то взволнованные девушки, но это было излишне, так как девица, мягко выражаясь, не отличалась высокой нравственностью и легко шла на связь с любым Мужчиной, который ей хоть немного нравился. Для нее главное с него хоть что-то взять. Чуть позже он узнал, что это Оля Бутова, продавщица из отдела бакалеи, и незамедлительно пригласил ее вечером к себе, пообещав к концу смены зайти за ней.

Вскоре приехал Федя и сообщил, что Толик действительно достал никель, не семь, а девять тонн.

- Ну и когда теперь отправишь?

- На следующей неделе, я в пьяной конторе с дальнобойщиками договорился на десять штук, восемь есть, надо еще две наварить.

- Хорошо, Федя, наварим, но давай сначала в ЖЭК и общагу колбасы и всякой ерунды, которая есть в наличии, подтюхаем, а то меня не отпустят.

- Добро, сейчас у Нины Ивановны, заведующей гастрономическим, мясное возьмем, а потом мне на базу ехать, там шампанское и шоколад получать, заодно потюхаем на обратном пути.

- О'кей, Федя, поехали.

Управившись с делами, Илья забрал Бутову и повез в общежитие, заранее прихватив съестное и водки.

У входа в общежитие он взял ее под руку, надеясь этим пресечь возможное выражение восторга обитателей общежития, которые любили хватать руками то, что им нравится. Поднявшись к себе, он с ходу пригласил ее к столу, но Бутова сказала, что она не голодна, что не помешало ей съесть килограмм колбасы, выпить бутылку водки и попросить чего-нибудь легкого. Так как последнее у Ильи отсутствовало, то он, не теряя времени, сделал, как обычно делают порядочные мужчины, раз и на матрац, после чего, в своем репертуаре, пообещал много всякого дерьма и, встав с кровати, стал одеваться.

Бутова, сев на край кровати и надев очки, спросила:

- Ты куда-то собираешься?

- Слушай, Оля,- ответил Илья,- официально я впервые нахожусь в обществе продавщицы, у которой вся одежда состоит из очков.

Она посмотрела на него поверх очков, спросив:

- Тебе не нравиться ансамбль?

- Нет, почему, даже очень ничего, просто я очарован тобой.

- Спасибо, но ты мне не ответил, собираешься куда-нибудь?

- Да, я забыл, меня сегодня ждет человек по срочному делу.

Сочинив сценарий, Илья проводил ее до остановки и, возвращаясь к себе, услышал стоны из соседней сто двадцать пятой комнаты, толкнув дверь, а она была не заперта, ему предстала удивительная картина: маленький мужичок, с виду кавказской национальности, сношал соседа Яшу, и тот издавал стоны с блаженной улыбкой на небритой физиономии.

- Извините, что помешал,- сказал Илья и закрыл Дверь.

Через пять минут к нему пожаловал Яша, объясняя свою прихоть и умоляя, чтобы Илья никому не говорил.

- Хорошо! - сказал Илья.- Я никому не скажу, но ты мне будешь отстегивать двести рублей в месяц, и первый взнос за два месяца вперед, так как мне скоро в командировку ехать, и предстоят кое-какие расходы.

- Да я всего триста получаю,- взмолился Яша.

- У тебя сколько любовников?

- Трое,- ответил Яша.

- Тогда какие проблемы, дай им понять, чтобы немного раскручивались, как подобает джентельменам, пусть приносят с собой продукты, не можешь же ты всех прокормить.

- А жена, что я жене скажу? - заныл Яша.

- Зачем тебе жена, когда ты сам неплохо трахаешься, и вообще, можешь нет-нет посылать ее ко мне, когда к тебе кавалеры будут приходить. Я человек добрый и могу выручить соседа.

- Илюша, может сто рублей хватит,- взмолился Яша.

- Послушай, гребень! Торг здесь не уместен, если не отстегнешь бабки, то скажу бабаям, они тебя до смерти засношают.

Яша, весь разбитый, ушел и, прошатавшись в поисках денег, вернулся с двумястами семьюдесятью рублями.