Нора Робертс - Посмертный портрет

Было сделано все, что можно. Она приказала установить круглосуточное наблюдение за гаражом и фургоном. Спецы из ОЭС вставили в фургон «жучок». Если убийца придет за машиной, его схватят и бросят за решетку еще до того, как он закончит набирать код.

Почти все улики были собраны. Через двадцать четыре часа судебные эксперты отсортируют то, что принадлежит Эрнестине, ее подругам, работникам гаража и жертвам. Оставшиеся будут принадлежать убийце. Они получат образец его ДНК, а это улика неопровержимая. Ее люди находились в компьютерном клубе, в университете и в Джульярде; Луиза вела работу среди врачей. Что-то должно было сработать, причем очень скоро.

Ева села и пыталась расслабиться, но не смогла. Она была копом и прекрасно знала свои служебные обязанности. Однако там, куда она летела, лежала неизвестная территория. Территория жены. Она успела изучить кусочек этой земли и решила, что справится. Но этот район не был нанесен на карту.

Если Рорк действительно не хотел, чтобы она летела с ним, то ее присутствие только ухудшит ситуацию.

Тяжело вздохнув, Ева вставила дискету в свой карманный компьютер и еще раз прослушала сообщение. Рорк оставил его, когда она была в управлении и заканчивала дела перед вылетом.

– Надеюсь, что ты спишь. – У него был очень усталый голос. – Мне следовало позвонить раньше. Но… тут все сложно. Я сам собираюсь лечь. Здесь уже поздно. Точнее, рано. Вечно я забываю про разницу во времени! Извини, что не сумел поговорить с тобой сегодня… то есть вчера. Вот черт… Я плохо соображаю. Наверно, надо прилечь на пару часов. Со мной все в порядке, не волнуйся. События развиваются не так, как я ждал. Хотя я и сам не знаю, чего ждал. Позвоню тебе, как только проснусь. Не работайте допоздна, лейтенант. Я люблю тебя.

Ему не следовало быть таким усталым! В Еве неожиданно вспыхнул гнев. Не следовало быть таким сбитым с толку и беззащитным…

Может быть, он и не хотел, чтобы она была рядом, но теперь ему придется с этим смириться!

Когда Рорк вышел во двор, над холмами брезжил рассвет. Он спал недолго, но крепко. Его уложили в уютной спальне с косым деревянным потолком, старинными тюлевыми занавесками на окнах и красивым самодельным стеганым одеялом на широкой железной кровати.

Они обращались с ним, как с родным. Словно он был блудным сыном, вернувшимся домой. Приготовили жаркое из козленка и яблочный пудинг – ирландский вариант «упитанного тельца», – и устроили пирушку с музыкой и рассказами. Удивительно, сколько людей собралось, чтобы поговорить о Сиобан и о нем самом, посмеяться и поплакать.

Рорк не знал, как ему вести себя с многочисленными дядьями, тетками, кузенами, двоюродными племянниками, бабушкой и дедушкой, свалившимися ему, как снег на голову. Их гостеприимство выбивало его из колеи. Он все еще ощущал неловкость. Жизнь, которой они жили, и мир, в котором они обитали, были от него дальше, чем луна. И, тем не менее, это было у него в крови. Всю жизнь. А он и не догадывался.

Как он сумел за несколько дней решить такую сложную задачу? Как обнаружил правду, тридцать лет скрывавшуюся за ложью и смертью?

Засунув руки в карманы, Рорк бродил по заднему двору с ровными овощными грядками, яркими цветочными клумбами и теребил маленькую серую пуговицу. Пуговицу Евы. Которая отвалилась от жакета ее непрезентабельного костюма в тот день, когда они познакомились. И которую он с тех пор хранил, как талисман.

Будь Ева рядом, он чувствовал бы себя увереннее. О боже, как ему хотелось, чтобы она была рядом!

Рорк посмотрел в поле, где тарахтел трактор. За рулем сидел либо его дядя, либо двоюродный брат. Фермеры. В его жилах течет кровь фермеров. Вот так сюрприз! Простые, честные, работящие, богобоязненные… В другой половине его крови ничего подобного не было. Не этот ли конфликт, не это ли противоречие сделали его тем, кем он стал?

Было еще рано, и над травой курился туман, смягчавший освещение. Внезапно в мозгу Рорка всплыла строчка из Йитса [10] Йитс (Йетс, Ейтс) Уильям Батлер (1865—1939) – ирландский поэт и драматург, представитель символизма. Вдохновитель культурного движения 1890-х гг. «Ирландское возрождение». Лауреат Нобелевской премии (1923). : «Где холм с холмом играет в чехарду». Так оно и было. Он видел холмы, тянувшиеся во все стороны до самого горизонта, ощущал запах росы, травы, влажной земли и колючего шиповника. И слышал птиц, поющих так, словно жизнь была им в радость.

Всю свою жизнь – по крайней мере, после побега от ублюдка, который породил его, – Рорк добивался того, к чему стремился. Успеха, богатства и комфорта. Он и без доктора Миры знал, что делает это, стремясь возместить годы бедности, боли и унижения. Прогнать прочь даже воспоминания о них. И чем это кончилось?

Чем, черт побери?

Глупо считать, что богатство может принести счастье.

Он брал все, что ему требовалось или просто хотелось. Боролся, покупал и всеми способами приобретал то, что доставляло ему удовлетворение. А теперь не знал, что с этим делать.

Нужно было позвонить Еве.

Рорк посмотрел на поле, покрытое серебристым туманом, на ярко-зеленые холмы, но, вместо того, чтобы достать телефон, продолжал играть с пуговицей. Он не хотел звонить Еве – хотел прикоснуться к ней. Обнять ее, просто обнять и снова ощутить почву под ногами.

– Почему я прилетел один? – пробормотал он. – Если так нуждаюсь в тебе?

Внезапно Рорк услышал громкий гул и узнал его за мгновение до того, как реактивный вертолет прорвался сквозь туман, как большая черная птица прорывается сквозь тонкую сеть. А когда птица зависла над пастбищем, напугав коров и заставив его дядю – или двоюродного брата – остановить трактор и выскочить из кабины, Рорк узнал в ней свою собственную машину.

У него внутри все похолодело. Ева! Что-то случилось с Евой! От этой мысли у него подогнулись колени.

Тем временем вертолет пошел на посадку – и тогда он увидел ее. Ева сидела в кабине рядом с пилотом. Шапка коротко остриженных волос. Бледные щеки. Вполне естественно: она всегда боялась летать на таких машинах.

Трава на пастбище пошла кольцами. Потом шум умолк, и ветер стих. Ева спрыгнула на землю – и тут же его мир снова встал с головы на ноги.

Рорк, еще не очнувшийся от страха, прирос к месту. Ева, с опаской покосившись на коров, медленно пошла к нему. Когда их взгляды встретились, у Рорка перехватило дыхание. Ему показалось, что это самый счастливый миг в его жизни.

– Я только что мечтал о тебе. И ты явилась.

– Похоже, сегодня у тебя удачный день.

– Ева… – Рорк протянул руку и прикоснулся к ее щеке. – Ева, – повторил он, потом сжал ее в объятиях и оторвал от земли. – О боже, Ева!

Он зарылся лицом в ее волосы: Ева ощутила дрожь, прошедшую по его телу, и поняла, что поступила правильно. Что бы ни было, но она поступила правильно, прилетев сюда.