Кейт Уайт - Пока смерть нас не разлучит

Оказаться сейчас в лесу один на один с Пейтон мне решительно не улыбалось. Насколько велика прямая опасность для моей жизни? Еще десять минут назад я понятия не имела, что Пейтон — убийца. И Пейтон, видя мое очевидное незнание, была совершенно спокойна. Насколько страшное открытие изменило мое поведение? Как долго я, совсем не актриса, смогу скрывать свои чувства? Как быстро Пейтон ощутит решительную перемену в моем отношении к ней? Сейчас Пейтон в приподнятом настроении — смертельно опасная для нее фотография нейтрализована. Но уже через несколько минут она будет способна приглядеться к моим реакциям, вслушаться в тон моего голоса… На всякий случай я вынула из сумочки сотовый и сунула его в карман джинсов.

Пейтон вскоре спустилась и помахала мне: пошли! Через кухню она провела меня в «слякотную» — в этой большой комнате все переодевались в особенно мокрую погоду, чтобы не следить в холле. Сюда был отдельный вход со двора. Мы надели сапоги и непромокаемые куртки.

— А куда двинем? — спросила я, пытаясь скрыть тревогу в голосе.

— Сама увидишь. Лес там довольно густой, но есть тропка. Очень милые места.

Мы вышли из дома. Небо было затянуто облаками. У земли по-прежнему стлался туман.

Пока мы шли через двор, откуда-то из-за гаража появился мужчина в синем рабочем комбинезоне. Ему было на вид лет сорок, лицо в характерных морщинах от частого загара, длинные светлые волосы зачесаны назад. Когда он заговорил, я узнала его по акценту — австралиец, славинский сторож-смотритель.

— Добрый день, миссис Славин, — сказал он, приветливо улыбаясь. Он шел в том же направлении, что и мы.

— Ты куда собрался, Брайен? — нетерпеливо спросила Пейтон.

— Один из работников говорит, в северо-западном конце парка снег повалил дерево. Надо проверить до темноты.

— Завтра сходишь. А пока что взгляни на мою машину. Что-то с ремнями безопасности.

Брайен остановился, сбитый с толку, хотел было что-то возразить, потом передумал.

— Как прикажете, — сказал он, круто развернулся и пошел обратно к гаражу.

До леса пришлось долго идти по покрытому снегом газону. Справа был большой прямоугольный провал — по контуру я поняла, что это бассейн.

В лесу снег сохранился намного лучше — лежал футовым слоем. Хотя даже на глаз было заметно, что процесс таяния идет полным ходом. Время от времени с веток срывались ледяные наросты.

— Да сколько же тут у вас земли? — с удивлением спросила я.

Лес тянулся со всех сторон, и конца ему не было видно.

Пейтон шагала быстрее меня и ушла довольно далеко вперед. Мне пришлось почти кричать.

— Около пятнадцати акров, — с гордостью бросила через плечо Пейтон. — В Гринвиче большим земельным участком никого не удивишь. Но и по местным масштабам у нас по-настоящему солидная территория.

Минут десять мы шли по узкой тропинке молча — Пейтон впереди, я сзади.

На тропинке отпечатались чьи-то свежие следы в обе стороны; очевидно, кто-то из садовых рабочих проходил до нас.

Мы остановились у ручейка, вздувшегося от обилия талой воды.

Посередине ручья лежал большой камень. Пейтон прыгнула на него, а потом на другой берег. Я попробовала сделать то же, но поскользнулась, и моя нога дюймов на шесть ушла под воду.

— Осторожно! — сказала Пейтон, протягивая мне руку и помогая выбраться на твердую почву. — Набрала воды в сапог?

— Слава Богу, нет.

На самом деле я жалела, что вода не набралась в сапог. Вот был бы отличный повод повернуть назад. Хотя моя куртка была расстегнута, я обливалась потом. И совсем не от жары.

— Невероятно, правда? — сказала Пейтон. — Все так стремительно тает!

— Легендарное январское потепление, — кивнула я.

Мне было трудно вести непринужденную беседу с Пейтон, каждое слово застревало в горле.

Лес становился все гуще; нас обступили голые дубы, клены и ели, которые стояли сплошной стеной. Отсюда ни особняк, ни двор не были видны. А значит, и мы оттуда не были видны. Остатки моей храбрости покинули меня; я мечтала только об одном — побыстрее убраться из этого уединенного угла, в котором могло произойти что угодно.

— Не пора ли нам повернуть назад? — спросила я.

— Повернуть назад? — рассмеялась Пейтон. — Не узнаю тебе, Бейли. Ты ведь никогда не поворачиваешь назад!

— Когда кругом так сыро и вот-вот стемнеет, и такая упрямица, как я, готова образумиться, — в тон ей ответила я.

— Не будь букой. Пройдем еще немного. Я хочу показать тебе нашу большую поляну.

Мы спустились с холма и оказались у той поляны, о которой говорила Пейтон. Большое-пребольшое круглое, заваленное снегом пространство, свободное от деревьев. Очевидно, летом здесь чудесно, когда тут высокая трава.

— Прелесть, да? — Пейтон остановилась.

— М-м, конечно, — сказала я, подходя к ней. Сейчас, зимой, особой прелестью поляна не отличалась. — Послушай, давай пойдем домой. Я все еще сама не своя — не могу оправиться от вчерашнего шока и чувствую себя разбитой…

— Но ты же хочешь знать, почему я это сделала?

Повернувшись ко мне, Пейтон с лукавой улыбкой смотрела мне в глаза.

Мороз продрал меня по спине.

— Ты о чем? — спросила я, прекрасно понимая, о чем.

— Да брось прикидываться, Бейли. Я знаю, что ты знаешь. По глазам твоим увидела — там, в библиотеке. Очевидно, ты догадалась только что. Вид у тебя был такой смешной…

Я тяжело сглотнула и зачем-то посмотрела на небо. Цвета сажи. Господи, быстро-то как темнеет!

— Я ведь давно знала о существовании этих фотографий, — продолжала Пейтон. — Джейми хвалилась мне, что у нее есть вещественное доказательство. Но в ее квартире я ничего не нашла.

— Значит, вот зачем ты пошла к Джейми в тот вечер — найти фотографии? — спросила я. Делать и дальше вид, что я ничего не знаю, было бессмысленно.

— Нет, она сама пригласила меня к себе. Эта сучка желала поговорить о ее поганой кулинарии! Ей консервы продавать и дешевое калифорнийское пойло, а она туда же — гурманов обслуживать! Джейми шантажом вынудила меня финансировать ее дурацкое предприятие и на полном серьезе воображала, что это выгодное вложение денег. Она меня чуть ли не партнершей по бизнесу считала! И пригласила обсудить дела. На самом деле, я думаю, ей было приятно лишний раз насладиться моим унижением. Она сама вынудила меня убить ее.

— Почему ты мне все это рассказываешь? — спросила я.

Пейтон рассмеялась и подтянула молнию своей куртки до самого подбородка — солнце где-то за облаками садилось, и резко похолодало.

— А почему бы и не рассказать, если от этого хуже не будет? — сказала Пейтон, насмешливо пожимая плечами. — У тебя нет никаких доказательств против меня. А на слово тебе никто не поверит. У гринвичской полиции ты имеешь прочную репутацию дурочки и фантазерки из Нью-Йорка. Ты им уже предложила двадцать версий. И от двадцать первой они отмахнутся так же, как от всех прочих.