Наталья Калинина - Побег из страны грез

– Он может… Прости, – виновато пробормотала Инга. – Но я не стала бы так поступать, если бы у меня не было на то веских причин. Я уехала, чтобы не быть с вами рядом, чтобы не накликать опять беду.

– Говоришь ребусами, – хмуро произнес он. – Подробней?

– Я тебе уже все рассказала в том разговоре на пляже. Наказания не избежать. И не спрашивай, каким оно будет. Не знаю.

– Где ты сейчас? – в который уже раз спросил Вадим, но теперь другим тоном – не нервным, отрывистым, а сочувственным, наполненным беспокойством. Тоном старшего брата, хоть он и был младше. На пятнадцать минут. Но Инга всегда любила напоминать о том, что в их двойне старшая – она. А сейчас так важно было ощутить себя младшей, знающей, что есть кто-то старший, который поддержит хотя бы сочувствием, льющимся из мобильной трубки. Кто-то родной… Отец, которого уже давно не было в живых. Дядя, который тоже ушел. Или брат. Младший, но сейчас – старший.

– В надежном месте, Вадим. Не спрашивай, пожалуйста. Не скажу все равно.

– У Любы? – угадал он.

– Нет, – соврала она. Не слишком ли заметно из-за поспешности? – Не ищите меня, Вадим, очень вас прошу. Нельзя этого делать. Не обращайтесь в полицию. Поисками вы мне можете навредить. Я… Я еще поборюсь, ты меня знаешь. И вернусь.

– Обещаешь? – тихо спросил он. Она не сразу ответила. Бодро соврать не получилось, а сказать правду – свести просьбу к нулю.

– Нет.

Он тоже ответил не сразу. Помолчал, переваривая ее слова.

– Ну что ж… Спасибо за честность. Было бы хуже, если бы соврала. Я тоже не могу пообещать, что мы тебя не станем искать. Ищем и будем, хочешь ты того или нет. Одно уже хорошо: не стали друг другу врать. Как всегда, впрочем.

– Спасибо, брат.

– Тебе спасибо… за звонок. Пойду успокою, насколько это возможно, Алексея.

– Я… отключу этот номер.

– Догадываюсь. Ну что ж… Прощаться не будем. Надеюсь, что скоро пересечемся все вместе в какой-нибудь точке. Живые и невредимые.

– Я тоже этого хочу. Но пока вынуждена от вас удалиться.

Поговорив с братом, она вновь сменила сим-карту. Так спокойней. Но Люба была права, когда сказала, что ей нужно поговорить с братом. Теперь стало легче. Ненамного, но легче.

– Ну, что он сказал?

– Предположил, что я у тебя, – с улыбкой ответила Инга. – Видишь, мне нельзя оставаться, обязательно заявится если не брат, то Алексей, а то и оба.

– Если придут, обманывать не буду, скажу, что ты у меня была, – спокойно ответила подруга. – Но нахождение твое не выдам. Хотя не представляю, куда ты можешь пойти. И как я тебя вообще отпущу?

– Остановлюсь в каком-нибудь отеле. Средства позволяют. Сниму нужную сумму, и все. А отпустить тебе меня придется. Будем созваниваться, видеться, но жить здесь не останусь.

– Хорошо, – нехотя приняла ее позицию Люба. – Мужу Алисы можешь и позвонить, не обязательно с ним встречаться…

– Я пока не знаю, какие вопросы могу ему задать. Он ведь не был в курсе переписки своей жены с Виктором. И сны, возможно, девушка ему не рассказывала. А как искать исчезнувшего человека, тоже не знаю. Хотя… Муж Майи, подруги Алисы и моей невестки, следователь. Наверняка там уже к его помощи прибегли.

– С таким же успехом могут попросить помощи в поисках тебя.

– Надеюсь, Вадим понял, что меня лучше пока оставить в покое, – вздохнула Инга. И вздрогнула от неожиданного звонка мобильного. Новый номер знал только один человек. Виктор. Перехватив вспыхнувший надеждой взгляд Любы, Инга поднесла трубку к уху.

– Да, Витя?

– Инга! Мне нужно с тобой срочно встретиться! – затараторил он, находясь в каком-то возбуждении. – У меня кое-что есть, что может быть тебе интересно.

– Говоришь так, будто собираешься в обмен на это кое-что выманивать у меня что-то другое.

– Так и есть, – засмеялся он. – У меня к тебе и предложение, и просьба. Где бы мы могли увидеться?

Инга вопросительно посмотрела на подругу и, прикрыв трубку ладонью, сказала той:

– Просит о встрече.

– Пусть приезжает, – разрешила Люба. И, встав, принялась убирать со стола чашки.

– Записывай адрес.

Она просидела долго. Вечность или две. Но никто не пришел. Словно бросили Алису в этот подвал только затем, чтобы она умерла – от холода, голода, забытая всеми. Подумав, что она тут так и останется и ее косточки пролежат, возможно, не один век, Алиса разрыдалась. Сквозь всхлипывания девушка звала то мужа, то маму – шепотом, почти беззвучно, потому что голос оказался сорванным.

Слезы помогли. Помогли понять, что никто не услышит и рассчитывать нужно только на себя. Пора действовать, если она не хочет умереть от холода. Может, действия ни к чему и не приведут, но помогут хотя бы согреться. Алиса встала и для начала попрыгала на циновке. А потом неуклюже с непривычки сделала зарядку. Представив себя со стороны, делающую наклоны и приседания, она даже рассмеялась. Потом, если она когда-нибудь выберется из этой переделки (а в этом девушка не сомневалась просто потому, что не могла поверить в такую нелепую гибель), будет рассказывать про это с улыбкой. И даже демонстрировать, как неловко делала приседания и наклоны. И нравоучительно говорить внукам (обязательно доживет даже не до внуков, до правнуков!), что всегда нужно бороться до последнего, даже если оказываешься запертым в выстуженном пустом бетонном погребе. И борьбу надо начинать не со слез, а с… зарядки.

Впрочем, ее энтузиазм быстро сдулся: голова внезапно закружилась так сильно, что Алиса была вынуждена вновь прилечь. Сколько она тут уже провела времени без воды и пищи? А может, ее чем-то накачали? Наверняка, раз не помнит, как тут очутилась. Она, конечно, отличной физической подготовкой похвастать не может, но все же не настолько тщедушна, чтобы свалиться после пяти приседаний…

Что же случилось? Нужно восстановить цепочку последних событий. В пятницу, да, в пятницу она вышла с работы… Наряженная, накрашенная, причесанная, такая светящаяся и красивая, впервые за долгое время очень нравившаяся себе в зеркале (спасибо Майке за макияж!), потому что собиралась ехать на встречу с писателем. Лучкин больше не присылал сообщений, и поэтому она немного волновалась: не поменялись ли планы? Как ужасно было бы приехать и обнаружить, что в кафе нет Виктора, прождать его в волнении час-полтора и уехать, увозя в душе горькое разочарование пополам с обидой. Но написать самой и уточнить, все ли осталось в силе, Алиса не решилась. Почему-то казалось, что этот человек такие вещи говорит лишь один раз, и все. Это не с Майкой списываться-созваниваться каждые полчаса…

Значит, она вышла с работы. И даже дошла до метро. Алиса вспомнила, что, когда спускалась в подземку, ее толкнул какой-то мужчина, нахально влезший впереди нее в очередь к турникетам. До турникетов, значит, она дошла… А потом ехала в набитом вагоне метро, беспокоясь, не помяли бы блузку и не смазали бы помаду. Перед выходом из вагона она успела глянуть в стекла дверей и убедиться, что прическа не растрепалась…