Екатерина Черкасова - Сладкая ночка

— А теперь еще раз имя, год рождения, гражданство, место жительства, цель приезда.

— Мишель Амир, семьдесят первого года рождения, гражданка Франции, сопровождала мужа в его служебной командировке, — выпалила я без всяких интонаций, хотя больше всего мне хотелось разрыдаться.

— Отлично, — почему-то удовлетворенно произнес мой мучитель. — А теперь, Мишель Амир, я думаю, вам пора узнать, почему вы здесь. Можно сесть, — милостиво разрешил он.

Я присела на краешек стула. Предчувствия мои были ужасны.

— Вы обвиняетесь в убийстве вашего супруга Патрика Амира, совершенного в номере «Гранд-отеля». Также вы обвиняетесь в убийстве гражданина, личность которого сейчас устанавливается. Оба преступления были совершены вами семнадцатого июля сего года.

Я ошеломленно молчала. Я была так потрясена, что еще не понимала всего ужаса своего положения.

— Вы признаете себя виновной в данных преступлениях? — казенным тоном спросил полицейский.

— Нет! Конечно, нет! — воскликнула я. — Ну зачем, зачем мне было их убивать?

— Вообще-то об этом надо спросить у вас, — ухмыльнулся офицер. — Но у следствия есть версия. Вы приехали сюда с мужем, заранее договорившись с любовником о встрече. У нас есть свидетель вашего контакта с ним в отеле и ресторане. Надеюсь, факты вы отрицать не будете. Вероятно, ваш муж обо всем узнал и устроил вам скандал. В процессе ссоры вы перерезали ему горло.

— Я?! Перерезала горло?! — от возмущения у меня сел голос, и возглас был похож на воронье карканье.

— А что? Современные женщины совершают такие же преступления, как и мужчины, — заявил полицейский.

— Но я не могла! Я в это время находилась у бассейна! Есть свидетель, бармен. Я ушла, когда позвонили из рецепции и сказали, что муж меня ждет. Когда я вошла в номер, муж был уже мертв! А полиция приехала буквально через пять минут!

— Повторяю, — устало произнес офицер и вытер салфеткой пот с лица. — В четыре часа пополудни господин Амир вернулся в отель и попросил вас найти. В четыре десять портье позвонил в бар у бассейна и попросил вам это передать. В четыре пятнадцать вы вошли в отель и отправились в свой номер, у нас есть показания бармена и портье. В четыре сорок пять поступил звонок от соседей, сообщивших, что в номере семьсот шестьдесят один, то есть в вашем, громко ссорятся и кричат. В пять ноль пять полиция была в отеле. Вы, мадам, чувствуя свою вину и скрываясь от правосудия, покинули номер через соседнюю комнату, воспользовавшись одеждой постояльцев. Скажите спасибо, что мы не инкриминируем вам кражу.

— Спасибо, — механически прошелестела я, потрясенная сказанным.

— Хотите прокомментировать эту часть обвинения? — довольно вежливо поинтересовался офицер.

— Только одно: и бармен, и портье лгут. Я пришла в отель за пять минут до вашего приезда, я просто физически не могла убить его!

— И зачем же служащим отеля это делать? — саркастически спросил полицейский.

— Не представляю, — призналась я.

— Тогда я скажу вам самое главное, — торжественно заявил мужчина. — На орудии убийства, то есть на ноже, ваши отпечатки пальцев!

Мое сознание от услышанного отключилось, и я провалилась в душную, влажную черноту.

Я пришла в себя, лежа на полу с мокрым лицом. Видимо, полицейский приводил меня в чувство доступными ему средствами.

— Ну-ну, — он по-отечески похлопал меня по щеке и бросил несколько бумажных салфеток. — Нельзя быть такой чувствительной, право же, а уж если такая нежная, то зачем убивать?

Я молчала, понимая, что возражать бесполезно. Затем в голову мне пришла разумная мысль, и я спросила:

— А увидеть этот нож можно?

— А почему нет? — полицейский открыл сейф и вынул оттуда нож, упакованный в целлофан и снабженный биркой. — Узнаете?

Перед глазами у меня возникла картина: я сижу в шезлонге у бассейна, и любезный официант протягивает мне тарелочку с парой спелых манго и нож. Я еще удивилась, что нож не фруктовый.

— Спросите у бармена, это его нож, я ела манго у бассейна и сама чистила фрукты. Он должен помнить!

— Если вы настаиваете, спросим, — безразлично произнес мужчина и что-то черкнул в блокноте.

Я все яснее понимала, что это грандиозная подстава, а вовсе не недоразумение…

— Так вот, — продолжил полицейский. — Вы должны были встретиться в восемь с вашим любовником. Кстати, кто он?

— Я его не знаю! — в отчаянии выкрикнула я. — Почему любовник?

— Ну а какие же еще отношения могут быть у молодой женщины и молодого мужчины? — ухмыльнулся полицейский, похотливо оглядывая меня.

— Да не было у нас никаких отношений!

— Да? А записка? — резонно заметил офицер. — Или ее тоже не было?

— Записка была, — согласилась я. — Но это какая-то ошибка! Она не имела ко мне никакого отношения!

— И все же вы поехали на встречу, — язвительно заметил полицейский.

— А что мне оставалось делать? Мне нужна была помощь! Это был хоть какой-то шанс.

— Законопослушные граждане, не совершившие ничего дурного, обычно не скрываются от полиции. Своим побегом вы косвенно признали свою вину. Мы нашли в ваших вещах записку, но, к сожалению, не смогли предупредить второе преступление, — твердо заявил он.

Я подняла на него глаза, наполнившиеся помимо моей воли слезами.

— Только не это, — поморщился он, — ненавижу эти ваши женские штучки. Сколько видел здесь женщин, все сразу начинают рыдать, как будто это может что-то изменить.

Этим и вправду ничего нельзя изменить. Но что я могла поделать? Слезы так и катились из моих глаз.

— Так за что же вы его убили? — жестко спросил он.

Я не удержалась и зарыдала в голос.

Взяв себя в руки, я задала вопрос:

— Если все так и было, то кто меня запер в лавке снаружи? Может, убийца? И где хозяин лавки?

— Хозяин в отъезде, лавка была закрыта. Об этом знают многие. Вы вошли туда через черный ход. Вас ждал любовник. Почему он выбрал это место, нам пока неизвестно. Ясно только, что вы застрелили его из пистолета, кстати, на нем отпечатки ваших пальцев. Он что, не хотел на вас жениться?

— Я не знала этого человека! — закричала я. — Я вошла через главный вход! Какой-то человек запер меня снаружи и выключил свет. Я нашла труп и, возможно, взяла в руки пистолет, который валялся у трупа. Если бы все было так, как говорите вы, то почему, почему я не ушла через черный ход вместо того, чтобы сидеть в темноте с трупом и дожидаться вас?!

Полицейский открыл дверь и крикнул:

— Проводите задержанную в камеру!

Потолок камеры был покрыт трещинами, мокрыми пятнами и плесенью. Я лежала, поджав ноги, и смотрела на голубенький квадратик неба под потолком. Я чувствовала, как превращаюсь в забитое безвольное существо, с которым можно делать все что угодно.