Дафна дю Морье - Французова бухта

Дона не ответила, безучастно глядя прямо перед собой.

— В Навроне мне всегда чудилась какая-то чертовщина, — без умолку говорил Гарри. — Я никогда не чувствовал себя здесь хорошо. Воздух, что ли, слишком влажный? Мне не нравится здесь. И тебе, наверно, тоже. Мы уедем, как только покончим с этой историей. Жаль, что не удастся расправиться с подлым шпионом-слугой, повесить их одновременно. Господи, когда я думаю, какой опасности ты подвергала себя, доверяя этому негодяю… — Он запыхтел, возмущенно тряся головой.

Один из спаниелей терся у ног Доны; ласкаясь, он лизнул ей руку. И неожиданно она все вспомнила: и пронзительный лай собак, и события той ночи. Помраченный ум ее снова ожил, Дона осознала, наконец, весь ужас предстоящих событий. Сердце ее тревожно забилось, дом, деревья, сидящий рядом Гарри — все стало реальным. Гарри по-прежнему болтал, но теперь Дона боялась пропустить хоть одно слово, потому что оно могло иметь чрезвычайно важное значение. Она не знала, что делать, и приходила в отчаяние, сознавая, что счет времени идет уже на часы.

— Бедняга Рок, должно быть, с самого начала задумал перехитрить слугу, — тараторил Гарри. — В его комнате, видно, происходила отчаянная борьба, из нее по коридору шел кровавый след, но затем он неожиданно обрывался. Парень как сквозь землю провалился. Возможно, он выбрался наружу и успел присоединиться к остальным мошенникам, которые оставались на корабле, хотя это сомнительно. Они наверняка использовали какой-то незаметный участок реки как свою тайную стоянку. Черт, если бы знать заранее! — Гарри с ожесточением ударил кулаком по ладони другой руки, но, вспомнив, что Наврон посетила грозная гостья и говорить громко и чертыхаться — значит проявлять к ней непочтительность, он понизил голос и вздохнул. — Бедный Рок. Знаешь, я не могу представить, как мы будем без него.

Наконец Дона заговорила, с недоумением прислушиваясь к звуку собственного голоса.

— Как его схватили? — спросила она. Собака снова лизнула ей руку, но Дона даже не почувствовала влажного прикосновения.

— Ты о ком — об этом проклятом Французе? А мы надеялись, что ты поможешь нам пролить свет на эту историю, ведь ты находилась с ним одна, там, в гостиной. Я не хотел расспрашивать тебя об этом — ты делаешься такой странной и подавленной… Я понимаю, ты перенесла чересчур много. И если ты не хочешь вспоминать об этом — давай поставим точку.

Дона сложила руки на коленях и проговорила:

— Он вернул мне серьги. А потом ушел.

— Вот и хорошо, — замахал руками Гарри. — Но это не все, понимаешь, Дона. Затем он, должно быть, вернулся и попытался догнать тебя на лестнице. Просто ты не помнишь, оттого что в коридоре потеряла сознание. Одно ясно: почти сразу появился Рок. Угадав, что негодяй преследует тебя, он бросился на него. Завязалась схватка — из-за тебя, Дона, ты всегда должна помнить об этом, эта схватка стоила Року жизни. Дорогой, верный друг — вот кто он был.

— А потом? — спросила Дона, глядя в дальний конец лужайки.

— О, остальным мы тоже обязаны Року. С самого начала это был его план. Рок предложил этот план Эстику и Джорджу Годолфину, когда мы встретили их в Хелстоне: расставить посты по всему берегу и держать наготове лодки, если в верховьях реки появится судно, перехватить его ночью, когда с приливом оно будет спускаться вниз по течению. Захватить корабль нам, увы, не удалось. Зато мы задержали его капитана. — Радостно засмеявшись, Гарри притянул за уши собаку и пощекотал ей спину. — Да, Герцогиня, мы поймали их главаря. Теперь его повесят за пиратство и за убийство. Люди снова смогут спать спокойно.

— Так он был ранен? — спросила Дона ледяным голосом. — Я не поняла.

— Ранен? Как бы не так! Он отправится на тот свет без единой царапины. Заваруха здесь, наверху, задержала его и трех его сообщников. Потом они направились вниз по течению Хелфорда, где в условленном месте договорились о встрече со своими людьми. Когда Эстик с охранниками настиг их, шхуна стояла на середине реки, и трое матросов бросились к ней вплавь. Главарь же остался на берегу — неприступный, как скала. Он сразу вывел из строя двух нападавших и все кричал что-то на своем дьявольском наречии вдогонку тем троим, что улепетывали на корабль. Хотя сразу же за ними были спущены лодки, приготовленные нами заранее, ни пловцов, ни судна нам так и не удалось захватить. Шхуна рванулась к морю. Прилив и попутный ветер подгоняли ее. Француз смотрел ей вслед и, будь я проклят, смеялся. Так говорил Эстик.

Пока Гарри рассказывал, Дона представила себе реку в том месте, где она расширяется и впадает в море. Свистит ветер в снастях, и «La Mouette» быстро уходит в море. Но на сей раз она уплыла без капитана, впервые команда ушла одна. Пьер Бланк, Эдмон Вакайер и другие — они покинули своего командира, потому что таков был его приказ. Дона догадывалась о смысле его слов, обращенных к уплывающим товарищам. Встретившись лицом к лицу с неприятелем, он спасал свою команду, спасал корабль. И сознание того, что они на свободе, дает ему в тюрьме уверенность в своем освобождении. Он не из тех, кто сдается, он будет готовить свой побег. С облегчением Дона почувствовала, что страх и оцепенение оставили ее. Рассказ о пленении Француза пробудил в ней мужество.

— Где его содержат? — спросила она, вставая. Шаль, которой Гарри укутал ее плечи, упала на землю.

— Он у Джорджа Годолфина, под неусыпной охраной. В ближайшие двое суток за ним прибудет эскорт и препроводит его в Эксетер или в Бристоль.

— А потом?

— Ну, а потом его повесят. Если, конечно, Джордж и Эстик не избавят слуг Его Величества от сей досадной необходимости и не вздернут этого проклятого пирата сами в субботний полдень — на потеху всему народу.

Они вернулись в дом. Дона оказалась на том самом месте, где распрощалась со своим возлюбленным.

— Разве они поступят не по закону? — спросила она.

— Нет. Возможно, и нет. Но я не думаю, что Его Величество осудит нас за столь незначительное прегрешение.

«Нельзя терять время, — подумала Дона. — Предстоит так много сделать». Ей вспомнились слова Француза: часто самое безрассудное предприятие оказывается самым успешным. Она будет беспрестанно повторять про себя этот завет!

— Как ты сейчас себя чувствуешь? — беспокойно спросил Гарри, сжимая ее плечи. — У тебя был шок от смерти Рокингэма. Я думаю, поэтому ты была такая странная в последние два дня.

— Возможно. Я не знаю. Не имеет значения. Зато теперь все в порядке. Не стоит беспокоиться.

— Я хочу видеть тебя здоровой. Это все, к чему я стремлюсь, будь я проклят. Видеть тебя здоровой и счастливой! — Голубые глаза Гарри смотрели на нее с обожанием. Он неловко взял Дону за руку.