Irene - Умри красиво

— Помнишь, когда ты подарил его?

КТО?! Кто здесь еще? Мне до боли захотелось пискнуть от страха, но вскоре я поняла, что в кабинете нет никого, кроме нее… и меня под столом!

— Да, ты прав. Он мне больше не нужен, — она с остервенением рванула бабочку со связки, проволочная цепочка лопнула, и брелок полетел в мусорную урну прямо рядом со мной. Если она только нагнется, чтоб его достать… ох…

— Я больше не хочу о тебе знать. Убирайся к черту! — в голосе Елены зазвучали слезы. — С тобой покончено.

Она быстро запихнула ключи во внешний карманчик, схватила сумку и вышла из кабинета, заперев дверь. Я оказалась в ловушке. А Елена Владимировна пошла готовиться ко встрече с моим любимым. И кто знает, чем все это может закончиться.

Выбравшись из-под стола, я едва могла стоять — ноги и руки ужасно затекли, а спина дико болела из-за неудобного положения. Выхватив из кармана телефон, я набрала Наташу.

— Привет. Слушай, у нас немного изменился план. Ну, то есть, план тот же. Только мне нужно попасть в квартиру Елены до завтрашнего полудня. Я потом все объясню.

Наташа начала лепетать что-то о том, что моя задача непосильна, но я уже отключилась. Распахнув окно, выглянула на улицу. Н-да… Второй этаж, однако!

Больше всего в тот момент, когда я стояла на широком пластиковом подоконнике, меня почему-то волновали каблуки моих сапог. Даже не представляю, как они выдержат это! Хоть бы ноги не переломать… Хорошо, хоть внизу белел заледеневший к вечеру сугроб — после моего испытательного полета возле общаги я знала, что приземляться в снег не так страшно, как на голый асфальт. Так… раз-два-тр… Ой, нет. Ну почему изо всех людских фобий мне досталась именно боязнь высоты?!

Давай, Вика! Ты же прыгала в детстве с дедушкиного гаража. Плевать, что он был раза в четыре ниже… Только бы не зажмуриться. Только бы…

Удар оказался очень болезненным — одна нога таки подвернулась, и от боли у меня на несколько секунд потемнело в глазах. Зато я была на свободе! Кое-как поднявшись, почувствовала, что правой лодыжки у меня просто нет — удивительно, как я наступаю, не чувствуя земли. С трудом добрела до лавки и легла на нее, давясь слезами.

За те десять минут, что я провела под окнами кабинета эстетики, успела раз двадцать набрать Кирилла. Его телефон молчал — то ли он видел мой номер и не хотел отвечать, то ли просто засунул его в портфель и смотрел телевизор, факт есть факт — он оставался в неведении, с кем именно назначил встречу на завтра.

Времени на то, чтобы пострадать от адской боли в ноге, у меня не было. Я потащилась на стоянку такси и, выяснив адрес Наташи, отправилась в само логово минотавра.

— Вика, ну правда. Я же помру от страха, — нахмурилась моя школьная подруга. — Это… это слишком круто для меня!

— Попросить книгу по эстетике?!

— Украсть ключи из сумки! — закричала она, вскочив с дивана. — И потом: тебе надо в больницу, а не в квартиру к сумасшедшей! Ты же едва можешь ходить! Смотри, что у тебя с ногой!

Я покосилась на распухшую до невероятных размеров фиолетовую лодыжку.

— Это же Кирилл, Наташа. Он важнее, чем моя нога. Важнее, чем страх, — я помолчала. — Если завтра она и попытается кого-то убить, то пусть это лучше буду я, понимаешь?

Девушка замерла посреди комнаты, глядя на меня с невероятной жалостью.

— Понимаю. Я — понимаю.

— Я бы сделала это для тебя.

— Ты и так много для меня сделала, — вздохнула она. — Ладно, попробовать можно. Ходила же я раньше к ней за сахаром…

В коридоре послышался приглушенный скрежет открываемого замка. Мы замерли, глядя друг на друга круглыми глазами.

— Это Елена — я обогнала ее на такси, — шепнула я. — Ждем двадцать минут, пока она разденется, и можно идти.

— Мамочки… — Наташа наморщила лоб. — А если…

— Я буду возле двери. Ничего она тебе не сделает! — я хотела было решительно встать с дивана, но вовремя одумалась — каждое движение отдавалось мучительной волной боли, разливавшейся по всей голени. — Все будет хорошо, ты справишься. Главное, чтоб Елена была хоть в чем-то нормальным человеком и, придя с работы, бросала сумку на тумбочке в коридоре.

Минуты тянулись ужасно долго, и когда наконец первая часть плана была выполнена и Наташа скрылась за соседской дверью, я прислонилась к холодной стене подъезда пролетом выше, наблюдая за квартирой и сосредоточено прислушиваясь. Они о чем-то говорили, моя сообщница даже нашла в себе силы посмеяться, и когда она, рассыпаясь в благодарностях, вышла в подъезд, я мельком увидела, как Елена беспокойно огляделась по сторонам. Лицо эстетички было напряженным и немного грустным, будто она выискивала кого-то в темноте. Дверь захлопнулась, Наташа зашла в свою квартиру и я, выждав какое-то время, отправилась следом за ней.

Бедная девчонка без сил упала на табуретку в коридоре и не могла пошевелиться, прижимая к груди книгу по эстетике. Я даже не успела ничего спросить — в меня устремилась связка ключей и я еле успела схватить ее на лету.

— О… Наташенька, я должна тебе…

— … большой-пребольшой пакет с печеньками.

— Два, — улыбнулась я. — Так, где у нас тут ключи делают? Кажется, в супермаркете был отдел?

— Давай сюда, — она забрала у меня связку. — Не скакать же тебе на одной ноге. Переночуешь у меня.

Она вернулась через двадцать минут, и мы аккуратно положили ключи около квартиры Елены. Вряд ли она поверит, что потеряла их там, но не будет же она из-за своих подозрений пропускать пары и сидеть дома целый день? Когда дело было сделано, мы на скорую руку разогрели ужин и, не дожидаясь прихода Наташиных родителей, ушли смотреть какой-то дурацкий фильм, сосредоточиться на смысле которого из-за предстоящей операции никак не удавалось.

В расписании у Елены Владимировны значились две пары — первая и вторая, обе — на биологическом факультете. Этот факультет располагался в отдельном здании, дальше всех остальных, так что на осмотр ее квартиры времени у меня было предостаточно. Номер Кирилла с утра был недоступен, и эта ситуация уже начала меня пугать. Однако бежать к нему пока было бессмысленно — я должна использовать тот шанс, который предоставила мне Наташа своим героическим поступком.

Ради такого случая школу было решено прогулять — и моя сообщница заняла пост наблюдения во дворе, когда я, замирая от страха и прихрамывая, углубилась в темные маленькие комнаты эстетички.

Вещей было мало, везде царила почти идеальная чистота — даже ряд начищенной до блеска обуви стоял ровно, будто выстроенный под линейку. На кухне тихо журчало оставшееся с незапамятных времен радио с одним доступным каналом, иногда падали капли воды с крана. Ничего странного — узкая, довольно уютная комнатка, старенький кухонный гарнитур и газовая плита. Скорее всего, тут нет ничего интересного, поэтому я отложила ее осмотр на потом.