Энн Стюарт - Повелитель тьмы

Клер, так и не дождавшись, когда же ее начнут утешать, успокоилась сама по себе и перестала всхлипывать. Вместо этого она подозрительно уставилась на Элис и спросила:

— А не влюбилась ли ты ненароком в это чудище, сестрица?

— Думаю, что нет, Клер, — негромко ответила Элис. — Хотя, сказать по правде, и отвратительным он мне тоже не показался.

— Не показался?! — вскрикнула Клер. — Элис! Ведь он демон! Нет, не иначе он околдовал тебя. Нужно скорее возвращаться в монастырь, спасать свои души. Брат Эмори умеет снимать колдовские чары. А сестра Агнесса сделает для тебя отвар из трав…

— Он не околдовывал меня, — с досадой произнесла Элис.

Хотелось бы ей, в самом деле, быть уверенной в этом!

— Но чем тогда объяснить то, что ты спокойно приняла весть о своей свадьбе с демоном?

Элис вздохнула. Порой излишний интерес Клер к ненужным подробностям начинал выводить ее из себя.

— Хорошо. Он околдовал меня, пусть так. Я согласна быть околдованной, лишь бы жить при этом спокойно. Условия Ричарда нам известны: одна из нас должна стать женой его придворного мага. Волшебник выбрал меня, и слава богу, а что, как и почему — не наше с тобой дело.

— Я не стала бы ставить в одну строку с именем бога имя демона, — насупилась Клер и не удержалась, чтобы не задать вопрос, который ее весьма занимал все это время. — И что, ты станешь делить ложе с этим созданием?

Для самой себя Элис с этим вопросом разобралась уже давно. В конце концов, брак всегда остается браком, с кем бы ты ни вступала в него, верно? А значит, и супружеские обязанности касаются тебя в полной мере независимо от того, кем является твой супруг.

— Делить ложе со своим мужем — священная обязанность жены, — сказала Элис, стараясь не поворачиваться к Клер порозовевшим от смущения лицом. — И я буду исполнять свой супружеский долг, если только милорд Гренд… Саймон Наваррский не предпочтет жить в чистоте.

— Да, это последнее, на что можно надеяться, — сказала Клер. — Или на то, что он предпочитает иметь дело с мальчиками. Я слышала, что у них, у колдунов, такое часто бывает.

— Я сама предпочитаю женское общество мужскому, — недоуменно пожала плечами Элис, — только не понимаю, какое это имеет отношение…

— Я говорила не о том, с кем твой маг общается. Я говорила о том, с кем он чаще спит.

— Где ты набралась такой мерзости? — возмущенно вскинулась Элис.

Впервые за все утро на лице Клер просияла улыбка.

— В монастыре, где же еще, — ответила она. — О чем только не судачат монахини, когда думают, что их никто не слышит!

— Но как же может мужчина… с мальчиком… Не понимаю.

— Так же, как и женщина с женщиной. Это тоже довольно часто бывает, особенно между монахинями.

— Не могу поверить, — сухо промолвила Элис.

— А я не могу поверить в то, что ты, прочитав столько книжек, до сих пор не знаешь таких очевидных вещей! Неужели ты в самом деле настолько наивна?

— Могу сказать только одно: ты слишком много времени проводишь возле конюшни.

— Зато ты — слишком мало, — не задумываясь, парировала Клер. — А вместе с тем наблюдение за животными очень расширяет кругозор!

— Неужели ты хочешь сказать, что и у лошадей бывают такие… отношения?

— Не думаю. По-моему, этим балуются только люди. И, если окажется, что твой будущий муженек предпочитает мальчиков, поблагодари за это небеса. Кстати говоря, это и может быть объяснением тому, что он в конечном счете выбрал тебя, а не меня.

Элис только улыбнулась бесхитростной попытке сестры в очередной раз утвердить себя в роли неотразимой красавицы.

— Мне кажется, что ты без ума от самой себя, моя дорогая, — заметила она.

— Я знаю, — задумчиво улыбнулась Клер. — Обычная моя беда. Я понимаю, никакой моей заслуги в том, что я красива, нет. Просто господь одарил меня ею, и все. Знаешь, иногда мне даже хочется стать обычной, как все, с простыми чувствами и желаниями, с обыкновенными мечтами…

— Одним словом, вроде меня, — вставила Элис.

— Нет, не такой. Ты слишком умна, по-моему, девушке это ни к чему, я считаю. Нет, мне иногда хочется стать простой крестьяночкой, жить в своем домике вместе с детьми и любящим мужем.

— Думаю, что любая крестьянка была бы не прочь поменяться с тобой местами, — сказала Элис. Она посмотрела на свое отражение в полированном медном диске и решила, что сегодня выглядит неплохо, особенно если учесть обстоятельства минувшей ночи.

— И когда же Грендель намерен огласить вашу помолвку? — спросила Клер, зевая и снова забираясь с ногами на постель.

— Не знаю. Возможно, он уже сказал брату… И не смей называть его этим именем! — неожиданно вспыхнула Элис.

— Он сам себя так называет.

— Ерунда. Он не чудовище, Клер.

— А ты уверена? — серьезно спросила младшая сестра.

— Чудовищ на свете не существует, — не менее серьезно ответила старшая. — Это все выдумки. Сказки, которыми пугают маленьких детей.

— Да нет, — сказала Клер. — Я хотела спросить, уверена ли ты в том, что хочешь выйти за него замуж. Может быть, попробовать расстроить и эту свадьбу? Мы могли бы поискать поддержки у леди Хедвиги, когда она вернется. Как мне кажется, заставив его однажды изменить свое решение, мы можем добиться этого и во второй раз. Ты сделала так много для меня, и я сделаю все, что ты только захочешь. Все…

Элис знала, что это не пустые слова. Сердце у Клер было добрым, несмотря на ее строптивость и упрямство. За свою сестру Элис была готова умереть.

Брак с волшебником не казался ей сейчас таким уж тяжким испытанием. Если, как предполагает Клер, он любит мальчиков — что ж, тем лучше. В таком случае, правда, у нее никогда не будет своих детей, но зато они будут у Клер, и тогда Элис сможет посвятить жизнь своим племянникам и племянницам. Она станет доброй и любящей теткой.

Нет, все не так уж плохо в этой жизни, и все как-нибудь устроится с божьей помощью. Только бы избавиться наконец от этой гнетущей неопределенности.

— Я не боюсь Саймона Наваррского и не страшусь стать его женой, — негромко сказала Элис.

Это была ложь, однако Клер приняла ее и удовлетворенно кивнула головой.

— В таком случае, осталось поведать об этом брату. Интересно, что он предложит мне на этот раз.

Жизнь в Большом зале Соммерседж-Кип била ключом. Завтрак еще продолжался. Ричард отдавал распоряжения, не отрываясь от хлеба, сыра и меда, которые он щедро запивал крепким элем.

Саймон Наваррский сидел напротив. Еда и выпивка явно не числились среди его слабостей. Гораздо интереснее ему было исподволь наблюдать за поведением Ричарда и людей, с которыми тот общался.

Свой двор Ричард старался поставить на королевский манер, хотя, по большому счету, для этого у него не было особых оснований. Да, он приходился троюродным братом королю и вел свой род от самого Вильгельма Завоевателя, но от этого великого в прошлом короля вели свою родословную многие знатные люди Англии.