Джорджия Ле Карр - Сорок 2 дня (ЛП)

— Ничто не может разделить нас, — повторяет он снова. А потом дверь закрывается, и я опускаюсь на пол. Я плачу, фактически разваливаясь на части. Когда я полностью выплакалась в номере отеля «Ритц», я поднимаюсь на ноги, немного онемевшие, но готовые двигаться дальше. Мне необходимо это сделать для него и для Сораба. Это позволит сохранить их в безопасности. Я вхожу в лифт, у меня болит между ног, и моя грудь до сих пор ноет, от жестких ласк в течение ночи. Том ожидает меня в холле, у него на руке висит мое пальто.

— Мистер Баррингтон приказал мне привезти это для вас. Сегодня холодное утро.

Снова я поражена, насколько внимательно, и тщательно Блейк заботиться и продумывает все до мельчайших деталей. Он всегда находится на шаг впереди, за исключением наиболее важное случая, из всех имеющихся. Я снимаю свой легкий плащ и надеваю пальто, которое принес Том. Я поворачиваю голову и замечаю мужчину, который смотрит на меня, наши глаза встречаются, я отвожу взгляд первой. Мир изменился для меня. Несколько месяцев назад я бы предположила, что он находит меня привлекательной, теперь я не уверен, что он не является очередным охранником.

Снаружи ледяной ветер, который прямиком ударяет мне в лицо, и я рада, что укутана в теплое пальто.

В машине я смотрю в окно, но прибываю в каком-то полу шоковом состоянии, почти не замечаю куда мы едем. Мысли об уходе от Блейка вызывают внутри меня такую боль, что я стараюсь засунуть их подальше, отказываясь думать об этом сейчас. Я словно механическая кукла, которая совершает все действия чисто автоматически. Впереди авария, и Том едет длинным маршрутом через Южный Кенсингтон. Мы проезжаем мимо старой церкви, дверь в которой приоткрыта, вдруг что-то толкает меня вперед.

— Останови машину, Том.

Том притормаживает на обочине дороги.

— Я зайду в церковь.

Он смотрит на меня с мимолетной тревогой.

— Я не могу парковаться здесь.

— Я ненадолго, — говорю, и быстро выскальзываю из машины. Я вхожу через готические деревянные двери, и словно попадаю в другое измерение. Это холодное и приглушающее, все звуки улицы место, украшенное красивой каменной кладкой. Я вижу святую воду, но не могу заставить себя перекреститься, как учила меня мама. Я двигаюсь на отблеск свечи вперед, здесь никого нет. Мои шаги эхом отдаются о стены, сажусь на деревянную скамью и закрываю глаза. Я не могу сама себе ответить, почему пришла сюда, я не верю в Бога. Бог ничего не делает для меня. Все на что, он способен, это только забирать, забирать каждую чертову вещь, которой я обладаю. Я чувствую себя так невероятно грустно и потерпевшей крах, и мне становится так жалко себя, что я не в состоянии сейчас покинуть этот безмолвный храм. Горячие слезы катятся по моим глазам, жизнь так несправедлива.

Вдруг откуда-то я чувствую легкое дуновение холодного воздуха, и открываю глаза, осматриваясь по сторонам. Никого. Сквозняк? И вдруг у меня возникает странное ощущение, что моя мама находится рядом со мной. Я встаю.

— Мама? — зову я.

Мой голос звучит слишком громко в пустом пространстве.

— Мам, — зову я снова, на этот раз более отчаянно.

Ничего. Я опускаюсь назад на скамью и закрываю глаза, и опять я чувствую это ощущение, что моя мама со мной, меня успокаивает это.

— Я люблю тебя, мам, — шепчу я. — Ты оставила меня слишком рано, у меня даже не было шанса попрощаться с тобой.

Ощущение спокойствия накрывает меня, и нет слов, чтобы описать это. Я продолжаю сидеть в полной тишине и спокойствии, не зная сколько времени. Звук шагов выводит меня из оцепенения, я оглядываюсь назад. Возле одной из колонн у входа, стоит Том, я направляюсь к нему.

Мы молча идем к машине, на лобовом стекле которой болтается желтая штрафная квитанция за парковку в неположенном месте.

— Извини, — говорю я.

— Лора позаботиться о ней, я соблюдал свои инструкции.

Мы садимся в машину, и Том едет к Билли.

— Мы можем немного погулять вниз по каналу? – спрашиваю я ее.

— Что случилось?

Я кладу палец на свои губы.

— Я просто любитель прогулок.

— Ладно, — говорит она, нахмурившись.

— Там холодно, надень свое пальто.

Когда мы выходим на бодрящий прохладный воздух, я ей все рассказываю. Иногда она внезапно останавливается и смотрит на меня, разинув рот, и тогда я беру ее за локоть, и продолжаю наш совместный путь. Я никогда не видела, чтобы Билли стала такой бледной и лишилась своих язвительных острот, являющимся ее товарным знаком. Это свидетельствует совершенно четко насколько она испытывает шок, и мне придется вести себя и действовать ни так, как обычно.

После прогулки я целуй Билли, как бы прощаясь с ней так, и она крепко притягивает меня к своему телу, как бы пытаясь передать мне часть своей силы. Мы обе точно знаем, как связаться друг с другом, она пытается смахнуть, навернувшиеся слезы.

— Будь аккуратной, — говорит она, и я забираю у нее Сораба.

Затем я иду домой, чтобы ожидать дальнейших инструкций.

Как только я вхожу, звонит телефон, сообщающий инструкции, в соответствии с которыми я должна действовать, я оставляю свой мобильник на обеденном столе и подталкиваю коляску вперед к входной двери. Я машу рукой мистеру Наиру, который смотрит на меня с некоторой растерянностью, это и понятно, похоже, что всего несколько минут назад он, видел моего двойника, толкающего такую же коляску на выход из дверей, чтобы обосноваться в кафе, съесть торт и выпить кофе. Перед входными дверями поджидает автомобиль, человек моментально открывает заднюю дверь. Я забираю Сораба из коляски и проскальзываю внутрь.

Дверь закрывается мягким щелчком, мужчина укладывает коляску в багажник, и быстро садится на переднее сиденье. Ни один из нас не произнесит ни слова. Автомобиль трогается с места.

Я думаю, о своем двойнике, которая уже, наверное, достигла кафе, и возможно, даже закончила с тортом. Я думаю, что она должно быть актриса, которой заплатили, чтобы сыграла определенную, а потом исчезла. Возможно, она вернется, толкая коляску впереди себя, в пентхаус. Может быть у отца Блейка есть еще одна квартира, куда она может отвезти коляску и переодеться. Снять шапку, шарф, парик, прежде чем исчезнуть навсегда.

И Блейк мой несчастный родной и любимый вернется домой в свой пустой уютный уголок.

31.

Мы едем уже много часов, останавливаясь только на остановках. Наконец, мы приезжаем на ферму, стоящую на пустоши. Здесь в этой сельской местности слишком как-то дико и пустынно. Как только я выхожу из машины, дует сильный ветер прямо мне в лицо.

— Где мы? – спрашиваю я.

Но мужчины просто вежливо улыбаются.

— Вам скажут, когда придет время.

Внутри тепло, огонь горит в камине, из кухни доносятся запахи жареного мяса. Наверху мне показывают мою комнату. Она достаточно приятная, с голубыми обоями, с нарисованным узором, и двуспальной кроватью с толстым матрасом, рядом стоит детская кроватка. По инструкции я не должна была брать с собой никакой одежды, ни для себя, ни для Сораба. Мужчина показывает мне, что все необходимое находится в ящиках и шкафах. Я вижу, что одежда для Сораба точно такая, как и на квартире у Блейка.