Александра Гейл - Загнанная в ловушку. Дело Пентагона [СИ]

— Доктор Конелл, назовите цену, условия, что угодно.

А ведь это интересно. С чего бы вдруг ему меня умолять? Хотя пусть и интересно, но не настолько, чтобы сдаться. Я же не мазохистка.

— Вы мое условие выполнить не согласитесь.

— Я настаиваю, доктор Конелл.

Он ждет, что я присяду, а я не затрудняю себя подобными условностями, лишь опираюсь о спинку стула.

— Никакого Шона Картера.

— Это можно обсудить, — кивает Монацелли. — В каком смысле вы имеете в виду?

— Я имею в виду, мистер Монацелли, — сладко протягиваю я. — Что меня бы устроило, если бы он сдох. Это вряд ли удастся обсудить.

Глаза Манфреда снова начинают вылезать из орбит, и я не могу сдержать смех.

— В любом случае позвоните мне, если передумаете.

На стол ложится его визитка. Так и быть, пусть успокоится, беру ее с собой и танцующей походкой удаляюсь из комнаты, качая на ходу головой. И только в своем кабинетике я эту чертову карточку выбрасываю в урну.

Воспоминания о Шоне Картере преследуют меня весь день. И хотя со временем, говорят, стирается плохое, а остается хорошее… черт, я не могу вспомнить ни одного нормального дня, а если это не показатель паршивости, то уж и не знаю что! Я бросаю карандаш на стол и закрываю лицо руками. Я не любила Шона, никогда не любила. И он меня никогда не любил. Но мы жили вместе, и жили долго. Наверное, слишком долго, потому, крадучись по отношениям с Шоном осторожными шагами с ножом за пазухой, я все же радостно и бодро зашагнула на излюбленные женщинами грабли и всей этой силой гротескного вращающего момента мне залепило в лоб, да так, что напрочь отшибло желание иметь дело с подобными мужчинами, тем более программистами, тем более Бабочками Монацелли, кем он и является. В общем потирая ушибленный лоб и хныча, как истинная представительница слабого пола, я заказала билет на самолет до Индианаполиса и с психикой морального инвалида вернулась в родительский дом зализывать раны. Папа помог мне устроиться в ВВС США, и я доказала, что моральная инвалидка все еще не конченая личность. Хотя… особенной любви, надо сказать, я тут не добилась. Характер у меня далеко не военный.

— Миссиссипи, тебя вызывает полковник.

Ну и денек! С полковником я разговаривала пару минут в день прибытия. И все. С тех пор я его мельком видела, шепотом, опустив глаза, здоровалась и, пытаясь слиться с тенью, прошмыгивала мимо. У него какие-то жуткие черные глаза, мне от них аж тошно становится.

Когда я вхожу в кабинет полковника, сразу понимаю, что дела мои плохи. Потому что стоит он перед мониторами, на которых я уже вижу лица Шона Картера, Карины Граданской и еще нескольких человек, принадлежащих к братии Бабочек Монацелли. Грустно-то как…

— Я слышал, у вас состоялся интересный разговор с сеньором Хакером. — Полковник даже не оборачивается, стоит себе на месте, сцепив за спиной руки и демонстрируя мне блестящую лысую макушку.

— Я отказалась, сэр, — как-то хрипло отвечаю я.

— И почему же, доктор Конелл? — спрашивает он все тем же нейтральным тоном.

— Потому что верна ВВС, сэр, — бодро декламирую я.

— Я бы рад, доктор Конелл, чтобы это было так, но ведь вы врете, — вздыхает он. — А стало быть, ваш патриотический дух надо укреплять. И у меня даже есть идея как. Знаете ли вы о взломе Пентагона? — И я бледнею. Всю веселость как ветром сдуло. Слышала. И даже одно то, что об этом со мной говорят, доводит до крайней степени уныния.

— Слышала конечно, сэр, — намеренно равнодушно пожимаю я плечами. Только. Без. Паники.

— Тогда вы должны знать, что виновного не нашли. Но мы ведь должны. — И он, наконец, а на губах просто змеится улыбочка. Гадкая такая. И эти жуткие глаза такие холодные-холодные. — А точнее вы.

— Не понимаю почему я! Неужели мало программистов… — отчаянно бросаюсь на защиту собственной шкуры.

— Мало, — обрывает мою попытку самообороны полковник. — Вы прекрасно знаете, доктор Конелл, что мало кому предоставляется такой шанс, как работа на Манфреда Монацелли. А еще ваше Картер-прошлое… ммм… или вы думаете, что мы за красивые глаза ваш приятный нрав терпели столько лет?

Мой приятный нрав… да он вообще спятил?! Вот это удар под дых! Ну допустим, что характер у меня не подарок. Пусть так. Но я отличалась исключительной полезностью! Монацелли, значит, меня оценил, а они, видите ли, терпели!

— Я не стану этого делать… сэр.

— Так и знал, что патриотизм для вас пустой звук, — говорит он со вздохом. — Что ж, придется прибегнуть к крайним мерам.

Он кладет на стол какие-то бумаги, и я жадно их хватаю, не видя причин миндальничать. К горлу подступает тошнота. Эти бумаги просто ужасны. Фальсификация? Естественно, такого не может существовать, не в этой действительности! Ну нет, подобное по-настоящему низко. Думала, шантажируют только бандиты, уж никак не госструктуры.

— Мой отец ничего у вас не крал! Он бы и крошки в магазине не взял не заплатив! — повышаю я голос и, спохватившись, добавляю: — сэр.

— Возможно. Но он спустил воровство с рук. Да, иначе бы его друг оказался на электрическом стуле, но это дела не меняет. Его стараниями мы потеряли слишком многое. А по счетам, доктор Конелл, всегда приходится платить. Джон Конелл теперь соучастник, и все, что вы видите не фикция. Приказ на его арест вполне себе настоящий.

Мой папа всегда был слишком добр. А мама всегда любила его до безумия. Он был ее смыслом. Я даже не думаю, что она смогла бы жить дальше после его заключения… если это будет заключение. С военным шутки плохи. А ведь папа и мама — моя единственная семья. Знают куда бить!

— А если я соглашаюсь, — словно со стороны слышу я собственный бесцветный голос.

— То, разумеется… — И он чиркает зажигалкой, наблюдает за светом пламени со странным, пугающим интересом. Но к бумагам не подносит. — В общем сейчас в эти двери войдет человек, с которым вам стоит быть очень, очень любезной! Он же столько лет о вас мечтает…

И полковник уходит, оставляя меня гадать, кого я увижу. Но вопреки ожиданиям, вошедший человек не встречался мне ни разу в жизни. Я бы не забыла такие прилизанные волосы и дерьмовый полиэстеровый костюмчик.

— Кто вы? Интерпол? ФБР? — устало спрашиваю я.

— ФБР, разумеется. Агент Льюис Леклер, к вашим услугам.

— К услугам? Что-то я сомневаюсь, — фыркаю я, рассматривая собственные ядовито-розовые ноготочки. — Вы полагаете, что это Шон, да? Иначе зачем вам я?

— Я почти уверен, что это Картер, — кивает Леклер, а у меня от злости аж темнеет в глазах. — Давайте подружимся, Джоанна. Ведь нам придется много времени провести вместе.

Я с трудом подавляю рвотный рефлекс. Эх куда сразу замахнулся! Только вот не на ту нарвался.

— Для вас я доктор Конелл, агент Леклер!