Екатерина Кариди - Белое на голубом (СИ)

- А позволь узнать, с какой целью?

Она как-то странно посмотрела на потолок, потом на ее лице возникла мечтательная улыбка, и царица промолвила:

- Устраивать личную жизнь.

- Ээээ... Свою? - не удержался от вопроса Теврок.

- Возможно, - ответила царица.

И выражение ее лица при этом было ужасно лукавое.

***

Больше полугода жила Евтихия в доме Ли Сан Фу заточенная в клетке. Далекая страна Ши-Зинг, куда он ее привез, так и осталась для нее неузнанной. Потому что из клетки ее не выпускали, а окна в комнате были всегда закрыты и затянуты плотными шторами. Сначала она умоляла отпустить ее, потом пыталась отказываться от пищи. Но тогда ее стали кормить насильно. Девушка поняла, что теперь она просто рабыня, и от нее ничего не зависит, ей даже не удастся покончить с собой.

Она стала равнодушной ко всему, подавленной и давно уже не разговаривала. Однако Ли Сан Фу ничего не хотел замечать, он не оставлял ее в покое и со странной одержимостью прятал птицу словно самое дорогое сокровище. Но все-таки настал момент, когда даже ему стало ясно, что его пленница, эта дивная говорящая птица, чахнет.

Тот весенний день запомнился ему на всю жизнь.

Дом у Ли Сан Фу был довольно большой, по меркам страны Ши-Зинг. И двор был просторный. Но он неожиданно показался ему совсем маленьким, когда целый караван остановился посреди его двора. А из большой красивой повозки вышла темнокожая царственная женщина. Она прошла прямо в его кабинет, и велела немедленно отдать ему птицу.

- Ка-кааакую птицу..? - решил прикинуться Ли Сан Фу.

Женщина приподняла одну бровь, потом обернулась к одному из сопровождавших ее мужчин, которые показались капитану 'Ласточки' евнухами, взяла у него довольно большой кожаный мешок, явно с монетами, и бросила на пол.

- Ту самую птицу. Которую ты вез мне в подарок.

Внезапно осознав, кто перед ним, а заодно оценив размер мешка с деньгами, Ли Сан Фу смирился с мыслью, что с дивной говорящей птицей придется расстаться. Он вздохнул и пошел за клеткой, в которой сидела Евтихия, размышляя по дороге, золото или серебро в том мешке. Впрочем, зная великую царицу Астинит, он надеялся, что в мешке золото.

В своей повозке царица Астинит открыла клетку, достала из нее скучную, бесчувственную голубку, аккуратно сняла с ее лапок миниатюрные кандалы и тут же устроила ее в новой клетке, гораздо просторнее прежней. Запирая дверцу, Астинит поймала полный тоски укоризненный взгляд голубки, но она только улыбнулась, накрывая клетку пестрым покрывалом, и прошептала:

- Поверь, милая, это для твоей же пользы. Когда-нибудь потом спасибо мне скажешь.

Евтихия молчала. Ей было все равно.

А царица смотрела вдаль и улыбалась.

Теперь путь лежал в Версантиум.

***

В этот день он пришел к обрыву раньше чем обычно. Стоял, один как всегда, и смотрел вниз на острые камни, вокруг которых кружились и пенились волны.

- Довольно врать себе. Евтихия мертва. И ты это знаешь.

Дракон внутри него ответил волной неизбывной тоски.

- Ты ведь знаешь, давно уже понял, что именно здесь ее могила. Так что же держит тебя? Что держит тебя здесь? Твое царство прекрасно обойдется без тебя. Голен станет еще лучшим царем, чем ты. Зачем ты живешь? Что тебя держит? Что?

- Ничего, - ответил он себе.

- Тогда...

Он подошел к самому краю обрывавшихся отвесно в море скал. Если не жить вместе, так пусть хоть могила их будет...

А потом расправил руки, словно крылья и сорвался вниз.

Евтихия никогда не летала так быстро. Она неслась быстрее ветра, увидев его на краю обрыва и догадавшись, что он собирается прыгнуть.

Нет! Неееее... Неееет!!! Неужели она не успеет...

Прыгнул...

Она метнулась вниз, поровнялась с ним, с отчаянием выкрикивая его имя.

***

Высокий берег потому и назывался высоким, что он действительно высокий. Он только сорвался вниз, летя навстречу волнам, и вдруг услышал голос Евтихии. Неужели почудилось?

И тут он ее увидел. Белая голубка слетела с обрыва вниз и неслась к нему. Звала его, звала... Евтихия... голубка...

***

Сафор смотрел на них. Пораженно, затаив дыхание в каком-то благоговейном трепете. А потом спросил у Морфоса:

- Никогда не мог понять, зачем морскому дракону Астериону нужны были эти здоровенные как крылья плавники. А теперь понял. Это и были крылья.

Морфос ничего не ответил, он смотрел на них. На парящего в своем первом полете синего морского дракона и белую птицу, вьющуюся рядом. Когда-то очень давно... Ему уже приходилось видеть это однажды.

Просто... чтобы обрести крылья, дракону нужна была Птица Счастья.

Сафор так зачарованно и смотрел им вслед, пока его взгляд случайно не упал на узкую полоску пляжа у подножия белых скал в отлалении. На обнаженную темнокожую женщину, входившую в воду. Женщина показалась ему сказочно прекрасной. Он даже пробормотал в изумлении:

- Эээээ...

Морфос заметил не совсем адекватную реакцию темного, проследил за его взглядом. А потом, поняв в чем дело, проказливо хихикнул и скрылся. Впрочем, темный про него и думать забыл. Он быстро прикинул на себя невидимость и слетел к воде, а потом незаметно ступил на пляж недалеко от того места, где купалась незнакомая красавица.

Женщина поплавала еще немного и вышла из воды. Ее худощавое тело было и юным, и зрелым одновременно. Высокие стройные ноги, изящные узкие бедра, небольшая округлая попка. Все это сейчас предстало восторженному взгляду темного духа, который беззастенчиво разглядывал женщину, с нетерпением ожидая, когда же она повернется, чтобы он мог увидеть ее грудь. Он почему-то был уверен, что столь прекрасное тело должно быть совершенно во всем.

Однако красавица не спешила. Она подняла с гальки широкое светлое покрывало и начала обтирать это свое золотящееся в лучах солнца великолепие. Покрывало скрыло от глаз часть притягательного зрелища, и Сафор едва слышно выдохнул, проявляя нетерпение. Продолжая тщательно вытирать коротенькие курчавые волосы, прекрасная незнакомка вдруг промолвила:

- Тот, кто сейчас подглядывает за мной, должен либо показаться, либо немедленно уйти.

Темный подавился и закашлялся от неожиданности. Она что, его видит?!

В первый момент даже мелькнула позорная мысль сбежать. Дама-то оказалась не простая, да и не робкого десятка. А потом, решил - какого черта? Ну видит она его, и что? И что с того, что его банально поймали на подглядывании как мальчишку? Решил проявиться, приняв тот облик, что был ему ближе всего.

Он появился седовласым, но еще совсем не старым, крепким мужчиной, красивым мужчиной средних лет. Сафор был древним, он и сам не знал, сколько ему лет, разумеется, возраст никак не отражался на самочувствии духа, но сам предпочитал себя видеть таким.