Ирина Калюжнова - Изумрудная скрижаль

Серёгин пропустил гостей в дверь и завёл в гостиную, радуясь, что сегодня его жена и дочка отправились навестить дедушку с бабушкой на даче и останутся там ночевать. Не стоит им видеть подобных гостей. Этот Егоров пусть у него будет сколько угодно денег и предприятий, но он навсегда останется для Серёгина уголовным авторитетом Птицей. А уголовному авторитету совершенно незачем приходить к нему в дом. И то, что в своё время этот самый авторитет помог Серёгину в трудный период, когда его вышибли из системы, без которой он не мыслил своей жизни, дела не меняло. Егоров сразу же выставил на стол бутылку коньяка и пакеты, с уже тонко нарезаными в магазине напротив, колбасой и сыром. Птица держался так, как будто они с Серёгиным часто ходят друг к другу в гости. Он сел без приглашения, пригласил сесть своего спутника и весело обратился к Серёгину.

– Давай, гражданин следователь, принимай гостей.

Серёгина покоробило от такого обращения. Конечно, в своё время этот самый Птица помог ему, но это не значит, что можно позволять себе фамильярность. И надо отдать должное Птице, в то время, когда Серёгин у него работал, тот ничего подобного себе не позволял. Серёгин решил пропустить обращение мимо ушей с сразу же вести разговор в другом ключе.

– Садитесь, Виктор Владимирович, – обратился он к Егорову, и Вы тоже, пожалуйста, как Вас величать.

– Алексей Тимофеевич.

– Вот и хорошо.

Сам Серёгин тоже представился по имени и отчеству. Потом он молча принёс из кухни три бокала на тонких ножках, тарелки, салфетки и довольно умело накрыл стол.

Когда они без тоста чокнулись и выпили, Егоров сказал:

– Мы хотим задать тебе несколько вопросов. Это тебя лично никак не касается. А нам нужно знать правду, чтобы отвести подозрения от одного человека.

– Отвести подозрения, или выгородить, – спросил Серёгин.

– Отвести подозрения, – заверил его Алексей Тимофеевич, – в убийстве человека подозревают женщину, которая к этому не причастна.

Серёгин молчал, так уж, и не причастна. Это явление бывшего подследственного бывшему следователю ох как подозрительно. Что это вообще за женщина. Может это женщина Птицы. Но женщины, насколько Серёгин знал, не его слабость. И что это за мужик с ним. С какого боку такой человек может быть с Птицей связан. И что мужик этот никогда не сидел, Серёгин мог определить совершенно точно.

Алексей Тимофеевич видел, что этот бывший следователь колеблется, и решил успокоить его.

– Мы не просим сообщить ничего такого, что Вам может запретить сообщить Ваш долг, – сказал он, – только бесспорные и не секретные факты.

– Ну ладно, – согласился Серёгин, – спрашивайте.

– Скажите, Вы знаете фирму, зарегистрированную под названием «Пеон».

– Этой фирмы больше нет.

– А куда же она делась?

– Теплицы сгорели, а те два человека, которые непосредственно там работали, погибли.

– Кто поджёг теплицы, кто их убил, – спросил Алексей Тимофеевич.

– Я не их начальник службы безопасности, – лениво ответил Серёгин, – я их не охраняю и совершенно не интересуюсь, кто их убил. Могу лишь с уверенностью сказать, что не я. Кстати, того, кто профинансировал «Пеон» и организовал для него крышу, тоже убили, Вы в курсе? Это некто Семён Синявкин, по кличке – Синяк.

Егоров и Алексей Тимофеевич одновременно кивнули.

– «Пеон» был Вашим конкурентом, – вернулся к теме Алексей Тимофеевич.

– Да каким там конкурентом-отмахнулся Серёгин. – Неужели Вы думаете, что для такой мощной фирме, постоянно осуществляющей поставки, могут представлять опасность какие-то теплицы, это всё равно, что воевать с бабушками, продающими весной, занесенные в красную книгу, подснежники. Кстати, покойный Семён Синявкин дело знал. Прежде чем начать строительство теплиц, он с нами договорился. «Пеон» платил нам каждый месяц определённую сумму, якобы за охрану, а на самом деле для того, чтобы его не трогали. Так что если Вы ищете поджигателя и убийцу, то в «Рембранте» не ищите. Здесь «Пеон» никому не мешал.

Алексей Тимофеевич растерянно молчал, значит, эта нить полностью обрывается, а, какие ещё есть у него нити. Посмотрев на Алексея Тимофеевича, Егоров понял, что спрашивать больше нечего. Он поднялся и сказал:

– Спасибо, – и назвал Серёгина по имени отчеству.

– Пожалуйста, Виктор Владимирович, – ответил Серёгин. Проводив гостей, Серёгин долго курил, стоя на балконе. Он чувствовал огромное облегчение. Увидев Птицу, он сразу подумал, что речь пойдёт о фирме «Рембрант». Он сам сравнительно недавно узнал, что эта фирма занимается не только цветами, и не столько цветами. Переправка денег за границу и их отмывание – прямая уголовщина. И он бывший майор милиции должен обеспечивать всему этому охрану. Но, слава богу, Птицу интересовало совершенно не это.

Алексей Тимофеевич отвёз Птицу обратно в офис, достал из кармана телефон и позвонил Лизе на мобильный. Нужно предупредить её, чтобы она не предпринимала никаких поисков в районе фирмы «Рембрант», там, судя по всему, ловить нечего. Не нужно, чтобы Лизина энергия пропадала зря. В трубке раздались длинные гудки и продолжались до тех пор, пока на дисплее не появились слова. «Лиза не отвечает». Где она может быть? Да мало ли куда она могла отойти от телефона. Он обратил внимание, что Лиза всегда носит телефон в сумочке. Может быть, где-то повесила сумочку и не слышит звонка. Часа два часа, Алексей Тимофеевич снова позвонил Лизе на мобильный. Но ему снова никто не ответил. Он мог, конечно, попробовать позвонить ей домой, но решил этого не делать, её родителей не за чем беспокоить.

Лиза медленно шла по улице и мысленно читала аффимацию. «Я нахожу убийцу, я подбираюсь к нему всё ближе и ближе. Убийца сам выходит на меня. Я доказываю свою невиновность». Лиза шла по так называемому собачьему переулку, который соединял между собой две параллельных улицы. Почему переулок называется собачьим не знал никто, никаких собак здесь никогда не наблюдалось. Переулок сжимали двух сторон бетонные стены, за одной из которых помещалось закрытое НИИ, а за другой гремело круглосуточным гулом студенческое общежитие. Еле видимые за обоими заборами фонари кое-как освещали переулок. Темнота не смущала Лизу. Это был короткий путь, она часто здесь ходила и знала все опасные выбоины и кочки. Мерно стуча каблуками по старому асфальту, Лиза повторила аффимацию ёщё раз. Что-то не похоже, чтобы это помогало. Пока что время идёт, а её расследование не продвигается. У обоих предполагаемых убийц – алиби. Хотя возможно-ложные, а возможно и нет. Как-то очень странно Алексей Тимофеевич произнёс фразу «Это человек не из группировки». Он говорил это так, как будто повторял чужие слова… Может быть это правда один из тех ребят на фотографии,? Сеня ликвидировал дело и погубил их. Но один из них не погиб. Длинные волосы на фотографии были у человека по имени Рос, странное какое-то имя. Возможно, Сеня убил их не лично, но какое это имеет значение? Заказчиком всё-таки был он. И как это только белый колдун решился свести её с бандитом. Впрочем, ничего удивительного. Богатый человек с большой степенью вероятности может быть бандитом. Она заказала богатого мужчину, и условий о том каким путём получено это богатство отнюдь не ставила. Господи, ну почему, почему, почему она ни разу не встретила достойного человека. Мужчины все одинаковы. Хорохорятся, когда всё хорошо и никнут при любых трудностях. Во всех своих бедах обвиняют других. Не могут взять на себя ответственности, и претендуют на то, чтобы быть хозяевами положения. И если уж непременно нужно иметь с мужчиной дело, то должна быть какая-то компенсация за причинённые неудобства, компенсация за все те игры, в которые приходиться играть для того, чтобы его заполучить, а потом удерживать. Такой компенсацией в настоящее время, является только определённое количество денежных знаков. Мужчина с деньгами всё-таки более переносим, потому что знаешь, за что страдаешь. Но почему непременно нужно страдать.? От этих мыслей на Лизу накатило раздражение, и, чтобы успокоиться, она начала читать аффимацию. «Я нахожу наиболее подходящего для себя мужчину и выхожу за него замуж. Я подхожу к своей цели всё ближе и ближе. Наиболее подходящий для меня человек уже идёт мне навстречу». Господи, что за чушь она читает. Разве об этом сейчас надо думать. Нужно читать совсем другую аффимацию. «Я нахожу убийцу, убийца сам выходит на меня. Я доказываю свою непричастность к убийству». Лиза услышала за спиной шуршание шин. Не оборачиваясь, она отошла в сторону и прижалась к стене. Кого это сюда занесло? Машины заезжали в собачий переулок редко, потому что в нём нельзя было развернуться. Какой-то придурок заехал сюда в темноте, а здесь даже отойти некуда. Машина плавно объехала Лизу и остановилась, как бы поджидая её. Только теперь Лиза осознала, что переулок совершенно пуст, а бетонные стены отразят любой крик. Машина явно ждала её. А может быть, ей так кажется. Но в любом случае лучше не рисковать. Лиза не была особенно боязливой, но осторожность соблюдать нужно. Она быстро сняла туфли на высоких каблуках и бросилась бежать босиком в противоположную сторону, ведь повернуть машина не сможет. Но Лиза успела пробежать лишь несколько шагов. Чьи то грубые руки схватили её, заклеили рот чем-то липким, обвязали вокруг верёвками и потащили в машине.