Конни Мейсон - Нежный враг

Нет, она не сможет этого сделать. Пусть она и ненавидит своего нормандского мужа, но несомненно одно: что-то глубинное и не совсем понятное связывает ее и Лиона. Чувство, среднее между ненавистью и любовью. Между раем и адом. Чувство, у которого нет названия. Лион доставлял ей не только бесконечные мучения, но и ни с чем не сравнимое наслаждение.

«Он собирается избить тебя, – снова подал голос бес, сидевший внутри нее. – Может, даже убить».

Она ненавидела его. Этот человек заслуживал смерти за то, что сейчас сделал с нею. Использовал свой огромный мужской инструмент, чтобы наказать ее.

Ариана наклонила пузырек. Две круглые капли упали в вино и расползлись по поверхности. Она убрала пузырек, медленно потрясла графином, потом очень осторожно два раза ударила пальцем по горлышку пузырька, и еще две крупные капли исчезли в душистом темном вине. Вспомнив слова Эдрика о силе яда, тщательно закупорила пузырек пробкой и спрятала его в потайной карман на сюрко. Теперь она не могла думать, утратила способность мыслить. Ариана вернулась к кровати, села и сложила на коленях руки. В таком же положении она продолжала сидеть и когда, спустя два часа, вернулся Лион.

Услышав металлический лязг закрывающейся двери, Ариана подняла глаза. Перед ней стоял Лион, в руке он держал скрученный кольцом хлыст. Ее передернуло от отвращения. Он собирается стегать ее здесь, в их спальне?

Глаза Лиона сузились, он как будто старался прочитать мысли Арианы. Потом взгляд его оторвался от нее и остановился на графине с вином на столике рядом с кроватью. Ариана побледнела. Неужели он как-то догадался, что она сделала? Лион отпустил один конец хлыста и, волоча его за собой по полу, подошел к кровати. Ариана не поднимала на него взгляд, боясь выдать свою вину. Опасаясь, что, заглянув в его голубые глаза, не выдержит и признается во всем.

– Клянетесь быть верной мне? – спросил он мягко. Слишком мягко. – Расскажете, что означает письмо лорда Эдрика?

– Нет. – Она все так же не смотрела на него. – Я не могу. – Она склонила голову, ожидая страшного возмездия.

Лион смотрел на белую, по-детски хрупкую шею с лежащим на ней единственным завитком. Лиона захлестнуло желание прикоснуться к Ариане, но он не осмелился. Зная то, что ему открылось сегодня, сможет ли он когда-либо снова ей доверять? Серебряные волосы, ниспадающие каскадом на лицо и плечи, сверкающим ореолом скрывали ее черное сердце.

– Вы готовы к наказанию? – Рука его сжалась на хлысте. Ариана вздрогнула.

Взгляд ее остекленел, лицо посерело, она встала и подставила спину.

– Да, милорд. – Голос ее задрожал. – Если мне случится умереть под хлыстом, похороните меня рядом с отцом и братьями. – Она сжала кулаки и приготовилась к боли.

– Пить хочу, – вдруг пробормотал Лион. – Быть может, вино укрепит меня.

Боже! Ариана почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Она быстро повернулась, увидела, что Лион наполняет кубок, и ужас содеянного обрушился на нее во всей своей полноте. Она схватилась рукой за рот. Нет! Нет! Она не хотела, чтобы Лион умер! Он слишком молод, слишком силен, слишком полон жизни. Она, должно быть, лишилась рассудка, когда задумала что-то настолько мерзкое и отвратительное. Что она наделала? Он поднес к губам кубок. Ариана вскрикнула и в тот же миг подскочила к нему, чтобы выбить сосуд из его пальцев. Она махнула рукой и не попала. Несколько капель темной жидкости пролились через край кубка и упали на ее сюрко, оставив два кроваво-красных пятна.

Лион посмотрел на нее как на сумасшедшую.

– Если вы хотите пить, нужно было просто попросить меня. Вот. – Он протянул ей кубок. – Я поделюсь.

Ариана в ужасе воззрилась на вино. Неужели ей суждено умереть вот так, лежа на полу, корчась в агонии, быть отравленной собственной рукой? Значит, такова судьба. Она взяла кубок обеими руками, в последний раз посмотрела поверх него на человека, которого могла бы полюбить, сложись их жизнь иначе, и поднесла сосуд к губам.

Неожиданно кубок вылетел из ее рук, расплескивая отравленное вино на стены и пол.

– Безумная! Вы могли умереть и ради чего? Ради дела, которое уже проиграно? Ради человека, использовавшего вас в своих политических играх?

– Кто вам рассказал? – потрясенно прошептала она. Лучше бы он позволил ей выпить отравленное вино. Тогда ему не пришлось бы самому убивать ее.

– Ведьма.

– Надя? Как она… – Ариана замолчала, не договорив. Надя знает все, что происходит в крепости. Но зачем она рассказала Лиону?

– Не спрашивайте меня, как она узнала. Старуха остановила меня на лестнице, когда я поднимался к вашей комнате, и произнесла всего два слова: «Берегитесь вина». Понять, что она имела в виду, было несложно.

– Надя, – безвольно повторила Ариана.

– Надя, – подтвердил Лион. – Где яд? Или вы весь вылили в вино?

Отрицать очевидное было бессмысленно. Ариана достала пузырек из кармана и вложила в руку Лиона. Он посмотрел на пузырек, потом взял графин с вином и подошел к окну. Выругавшись себе под нос, вылил содержимое графина и пузырька за окно. Когда он повернулся к Ариане, лицо его было мрачнее тучи.

Ариана поняла, что поступила опрометчиво, в порыве страсти, но также осознавала: все равно не позволила бы Лиону выпить отравленное вино. Несмотря на угрозу быть сурово наказанной, она все-таки рассказала бы ему о яде, даже если потом ей пришлось бы умереть за свои грехи от его руки. Теперь же она посмотрела ему прямо в глаза, голова высоко поднята, губы на бледном лице решительно сжаты. Никогда, никогда больше она не будет бояться Нормандского Льва.

– Я готова принять наказание, милорд, – твердо произнесла Ариана, смело встретив его взгляд.

– Снимите одежду.

Ариана вздрогнула, но выполнила приказание. Оставшись голой, незащищенной, она посмотрела на него. Ручкой кнута он очертил круги вокруг ее грудей, потом провел по соскам. Когда они затвердели и выпятились, глаза его сузились, а сердце заколотилось. Ариана втянула в себя воздух – Лион провел ручкой по ее животу и опустился ниже, к пушистым светлым волосам на холме. Она тревожно вскрикнула, когда он сунул кнут ей между ног.

– Повернитесь, – приказал он хриплым голосом. Напряжение у него в штанах стало уже почти невыносимым, но он не позволил жезлу отвлечь себя. И снова она выполнила приказание, показав незащищенную спину. – Жаль портить такую красивую белую плоть.

Ручка хлыста вновь пустилась в путешествие по ее телу, на этот раз прошлась по крепким холмам ягодиц. Они сжались – должно быть, от страха, решил он, – но непроизвольное движение это казалось необыкновенно возбуждающим. Бедра у нее были длинные, с плавными очертаниями, икры – гладкие. Он вспомнил, как ноги Арианы оплетали его, когда он прижимался к ее нежному животу. Напряжение в штанах усилилось.