Конни Мейсон - Нежный враг

– Наверное, он вас очень сильно любит, – мечтательно произнесла Терса. – Мой отец убил бы мать, если бы узнал, что она тайно встречалась с другим мужчиной. Милорд Лион – великодушный человек.

– Любит? Меня? – Ариана рассмеялась. – Между мною и лордом Лионом нет никакой любви. Пойдем, Терса, я голодна и не собираюсь уморить себя голодом из-за того, что Лион приставил ко мне стражника.

Лион угрюмо смотрел в кружку с элем, думая об Ариане. Покидать комнату он жене не запрещал, но сомневался, что ей хватит смелости выйти в зал к ужину.

Яд. Святые небеса! Она намеревалась убить его. И не важно, что в последнюю минуту попыталась помешать ему выпить отраву. Важно то, что у нее возникло подобное намерение, подогреваемое человеком, который займет место в ее кровати, когда не станет законного мужа. Ему не жить, поклялся Лион. Рискуя вызвать гнев Вильгельма, он возьмет в осаду Блэкхит и собственными руками прикончит английского мерзавца.

Неожиданно в зале стало тихо. Лион осушил кружку одним глотком и поднял глаза в тот самый миг, когда в просторную комнату вошла Ариана. Никто, кроме Белтана, не подозревал, что она пыталась отравить мужа, но все догадывались: Ариана должна была сделать что-то из ряда вон выходящее, чтобы заставить Лиона приставить к ней стражу. Ее люди боялись за госпожу, а рыцари Лиона не знали, что и думать.

Чувствуя на себе любопытные взгляды, Ариана прошествовала к своему месту во главе стола и села рядом с Лионом. Сев, она не опустила взгляда и не повернула головы. Глаза ее были устремлены прямо перед собой, на что-то невидимое для остальных.

Махнув слуге, чтобы тот подлил эля в кружку, Лион сделал новый большой глоток и осторожно поставил кружку на стол.

– Не думал, что вы присоединитесь к нам, миледи.

– А я не думала, что вы желаете уморить меня голодом, милорд, – ответила Ариана натянутым голосом.

– Быть может, вы хотите отравить мой эль? – произнес он так, чтобы кроме нее этого никто не услышал.

Ариана побледнела.

– Я… я не позволила бы вам пить яд. Я не смогла бы этого сделать.

– Это только слова.

– Вы знаете, что это правда. Я попыталась вас остановить. Я не хочу, чтобы вы приняли смерть от моих рук. – Она опустила голову. – Я не хочу, чтобы вы умирали.

– Оставьте эту фальшивую жалость, миледи.

– Что вы со мной сделаете?

– Возможно, если узнаю, что вы не носите ребенка, отправлю обратно в аббатство. Если носите, подожду, пока вы родите, и отошлю вас в аббатство потом. И можете забыть о лорде Эдрике. Если судьба смилостивится, я принесу вам его голову в корзине.

У Арианы комок подступил к горлу. Она зажала рот рукой.

– Ублюдок!

– Да. И признаю это.

– Вы животное, бессердечное нормандское чудовище.

– Да, мне об этом говорили. Как, по-вашему, Лев заслужил свое прозвище?

Ариана хотела удалиться из зала, чуть утолив голод. Никогда еще она не ощущала столь враждебного отношения к себе. Казалось, все смотрят на нее, безмолвно обвиняя в страшных вещах. Сказав, что хочет уйти, она начала вставать, но тяжелая ладонь Лиона опустилась на ее руку.

– Уходите так рано, миледи? – с пренебрежением в голосе осведомился он.

– Я… я устала, – ответила Ариана, бросив на него взгляд из-под опущенных ресниц. В неровном свете факелов его профиль казался грубым и очень мужественным. И еще он был большим. Невероятно большим.

– Так ступайте и ждите меня. Завтра я начну осаду Блэкхита, а перед боем мне всегда особенно сильно хочется женской ласки. – Пальцы его ослабли, и она выдернула свою руку.

Какое-то мгновение Ариана смотрела на него, потом развернулась и бросилась прочь. Лион проводил ее мрачным взглядом, пока она ни дошла до северной башни. Сердце его наполнилось чувствами, хоть он и отказывался это признавать. Когда через несколько минут слуга привел вестника короля, Лион все так же смотрел вслед Ариане, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы сосредоточить внимание на вестнике.

Развернув лист тонкого пергамента, Лион прочитал послание, грохнул кулаком по столу и прошипел проклятие.

– Кровь Христова! Король собирает витенагемот [2]и приказывает мне ехать в Лондонтаун. Я, как барон и крупнейший землевладелец на севере, должен присутствовать, – пояснил он Белтану, стоявшему рядом, пока Лион читал. – Вильгельм просит привезти Ариану.

– А как же осада, лорд Лион? Люди рвутся в бой. Мы уже давно сидим без дела.

Лион нахмурился.

– Мы оседлаем коней и отправимся в Лондонтаун, Белтан, этого хочет Вильгельм. Завтра будем собираться, а поедем на следующий день. Витенагемот будет созван через две недели. Ты отправишься со мной. Сам выбери, кого из людей оставить охранять крепость.

– Да, милорд. Боюсь, ваша леди заартачится и не захочет ехать в оплот нормандской власти.

– Да, знаю. Во всяком случае, в Лондонтауне ей не с кем будет плести интриги.

Ариана спала, когда Лион вошел в комнату. Быстро раздевшись, он лег рядом с ней. Через тонкую ткань ее рубашки почувствовал обжигающий жар ее тела. Ответ его был мгновенным и мощным. Святые небеса, неужели ему всю жизнь предстоит хотеть собственную жену до помрачения рассудка, до боли в теле и душе? Он не хотел испытывать подобных всепоглощающих чувств ни к кому и тем более к вероломной супруге, которая ненавидела его всем сердцем. Не все женщины испытывают ненависть к нормандцам, успокоил он себя. Забрина, любовница, готова принимать его всегда, хоть днем, хоть ночью. Со смешанными чувствами он представил себе встречу с Забриной в Лондонтауне. Холодная, надменная жена может презирать его, но Забрина обрадуется встрече.

– Проснитесь, миледи, – сказал Лион и легонько потряс ее. – Проснитесь и встретьте своего мужа.

Ариана вздрогнула, открыла глаза и, почувствовав руку Лиона у себя на бедре, застонала. Разве недостаточно он ее наказал?

– Уже поздно, – пожаловалась она. – Что вам от меня нужно?

– Просто поговорить. Ваше тело меня не привлекает, – солгал Лион. Он лучше доведет собственное тело до пределов выдержки, чем признается ей, как сильно ее хочет, как отчаянно мечтает о том, чтобы она сама, по собственной воле, пошла к нему в руки и открылась.

Ариана облегченно вздохнула. Меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы Лион превратил ее в лишенную разума массу извивающейся, дрожащей плоти, сгорающей от желания ощутить его прикосновение.

– О чем еще можно говорить? Разве что попытаться убедить вас отказаться от осады Блэкхита.

– Вильгельм вызывает нас в Лондонтаун. Осады не будет.

Ариана растерянно заморгала. Осады не будет? Значит, Господь услышал ее молитвы. Но Лондонтаун? Сама мысль о нем заставила ее содрогнуться от ужаса.