Владимир Гурвич - И корабль тонет…

Правда, в связи с разгоном театра стали обо мне говорить всякое, но меня это уже не сильно волновало. Дело-то было сделано, а победителя даже если и судят, то совсем не так, как побежденного. К тому же мне было не до наветов, мне предстояли напряженные дни.

У Аллы уже не оставалось сомнений, что эта сучка метит на ее место. А вот она явно просчиталась, принимая ее за дурочку. На самом же деле это хитрая бестия, знает, как привлечь к себе мужчину, как сильней разжечь в нем желание. Не легла сразу под этого старого хрыча, решила показать характер. Все тонко рассчитала, Шаповалов непременно заведется. Он не смирится с тем, что получил отказ. И чем он решительней, тем большую цену он будет готов за нее заплатить. За то время, что они вместе, она неплохо его изучила. И практически не сомневается, что так оно и будет. Это же означает одно, ее, Аллу, вышвырнут отсюда без всякой жалости. Шаповалов это чувство не знакомо, у него все подчинено исключительно удовлетворению собственных прихотей.

Что-то она должна предпринять, чтобы избавиться от соперницы. Причем, срочно. Дорога каждая минута. Эти двое могут поладить в любой момент. И тогда она будет лишней на корабле. Но что, что же делать?

Сначала Алла металась по каюте, но вскоре ей стало в ней тесно, и она вышла на палубу. День был жаркий, обычно в такую погоду она наслаждалась горячим солнцем, которое так красиво окрашивало ее кожу в коричневый цвет, купалась в бассейне. Но сейчас ей было не до подобных приятных процедур. Нужно было немедленно найти решение, а оно не находилось.

Внезапно Алла налетела на Ромова. С тех пор, как у них было что-то отдаленно напоминающий секс, они не общались друг с другом. Но, увидев сценариста, ее, словно молния, ударила мысль.

— Женя, — почти пропела она, — так рада тебя видеть.

Ромов с недоверием уставился на нее. Большого удовольствия оттого, что лицезрит Аллу, он не испытывал. У него до сих пор не прошла на нее обида.

— С чего это вдруг? — буркнул он.

— Ты на меня обижен? — сделала она круглыми от притворного удивления глаза. Алла прекрасно понимала его чувства. Но разве она могла тогда предвидеть, что он может ей понадобиться еще раз. Правда, для других целей.

— Какая разница.

— Извини, если обидела. — Алла поцеловала Ромова в щеку. — Я знаю, иногда я веду себя не правильно. И потом переживаю от этого.

— Неужели? — не стал скрывать недоверия Ромов.

— Я бы хотела с тобою поговорить.

— О чем?

— Это конфиденциально. Пойдем к тебе в каюту. Очень прошу. — Алла обворожительно улыбнулась улыбкой, которой ее обучали в модельном агентстве. Она знала, что это грозное оружие, еще ни один мужчина против него не мог устоять. А уж этот слизняк и подавно.

Алла не ошиблась в своих расчетах, что-то изменилось в лице Ромова.

— Ну, хорошо, пойдем.

На этот раз Алла вложила в секс все свое профессиональное умение и шарм куртизанки. Ромов стонал от страсти и восторга, она тоже стонала, но с ее стороны это было только игрой. Она не испытывали ни то что оргазма, даже небольшого удовольствия. И не потому, что Ромов являлся плохим любовником, как раз по этой части он был мастак, мог дать немало очков вперед многим мужчинам, которых Алла знала. Просто ей было сейчас не до того, ее занимали совсем другие мысли и чувства.

Они расслабленно лежали, приходя в себя после бурной концовки. Ромов уже совсем другими глазами смотрел на Аллу, это был взгляд восторженного мужчины, только что пережившего самые восхитительные минуты в жизни. Алла же мысленно хвалила себя за хорошо проделанную предварительную работу. Но теперь предстоит сделать не только самое сложное, но и самое опасное. Черт знает этого сценариста, как он воспримет ее предложение.

Она повернулась к нему так, чтобы он мог бы видеть все ее прекрасное тело. Это должно было стать постоянным и дополнительным аргументом.

— Тебе понравилось, милый? — проворковала Алла.

— Не то слово, ты лучшая любовница. А у меня их было немало.

— Даже лучше Марины?

Ромов сморщился, словно проглотил что-то кислое.

— Она тебе в подметки не годится.

— Будто бы. А мне кажется, она даже очень ничего. Это в тебе говорит обида.

Ромов с некоторым подозрением посмотрел на Аллу.

— Тебе-то что до этого.

— Ты же ее ненавидишь. Разве я не права.

— Даже если и так, кому какая разница. Или у тебя на нее тоже зуб?

— Не было бы, не начинала разговор.

Ромов приподнялся и навис над Аллой.

— К чему ты клонишь?

Алла поняла, что настал самый ответственный момент.

— На нее глаз положил Шаповалов.

— На нее, — не поверил Ромов. — Чушь собачья.

— Совсем не чушь. Он пытался ею овладеть. Я сама была свидетелем.

— Что, при тебе?

— А что тут странного, этого сатиру на все наплевать. Он считает, что раз у него деньги, ему все позволено. Хотя ты прав, на этот раз это было не при мне. Она вылетела из его каюты, едва не сбив меня с ног. А когда я вошла к нему, то увидела его лежащим на полу. Она его оттолкнула.

— Значит, ничего не было.

— Не было, так будет. Или ты полагаешь, что она устоит против его миллиарда. А я его знаю, если он что-то втешил себе в голову, то непременно добьется. Он не терпит поражения. Вот увидишь, не сегодня, так завтра он ее получит.

— Ты боишься, что в этом случае он даст тебе отставку?

— Наконец допер.

— Но я-то чем могу тебе помочь?

— Устрани ее — и я заплачу тебе миллион долларов. — Никакого миллиона у Аллы и в помине не было, в ее кошельке было всего сто долларов. Остальные деньги были у нее на карточке, но она принадлежала Шаповалову. Она могла тратить с нее деньги в магазине, но не могла снять с нее ничего, так как не знала пина. Ей даже было неизвестно, сколько денег на этом счету. Но сейчас ее это не слишком беспокоило; когда придет минута расплата, она как-нибудь выкрутится.

— Каким образом устранить? — отпрянул от нее Ромов.

— А каким хочешь.

— Ты что мне предлагаешь…

— А почему бы и нет. Или ты хочешь, чтобы она стала бы новой его фавориткой, купалась бы в роскоши, а мы бы нищенствовали.

— Но у тебя же миллион долларов.

— Они у меня, пока он меня не выгнал. А как выгонит, так сразу же обнулит мой счет. Дело надо сделать, пока этого не случилось. Иначе мы останемся без денег.

— И как я, по-твоему, это должен сделать?

— Ты же сценарист, придумай.

— Нет, ты сошла с ума. Ты же предлагаешь мне совершить… — Ромов не решился выговорить последнее слово.

— За миллион долларов, дорогой.

— Хоть за пять миллионов, — мрачно произнес он. — Я больше не хочу иметь с тобой никаких контактов.

— Значит, отказываешься. — Алла вскочила с постели и несколько раз прошлась обнаженной по каюте. — Только учти, другого случая разбогатеть тебе не представится.