Владимир Гурвич - И корабль тонет…

Марина уже в какой раз подумала, с каким бы удовольствие улетела бы отсюда. И не надо обещанных денег, ролей и квартиры, все это может ей обойтись чересчур дорого. К тому же с Филиппом у нее ничего не получается путного, в последний момент он всегда увиливает. И она не знает, как это изменить.

Вместе со всеми она вышла из каюты, так ничего и не решив. Мимо нее совершенно спокойно прошествовала Алла, не только не взглянув на нее, но, даже не повернув в ее сторону головы. И от этого Марине стало только страшней. Если эта женщина так хорошо владеет собой, то, что она еще может придумать, чтобы избавиться от соперницы? Ей срочно нужен кто-то, кто может стать ее защитником.

Марина быстро прошла в свою каюту и заперла дверь на все засовы и замки. Затем закрыла крышкой иллюминатор. На всякий случай, хуже не будет, решила она.

Чтобы успокоиться, Марина выпила виски и закурила. Кто же ее способен защитить от Аллы? Ромов? На него рассчитывать не приходится, он смертельно обижен на нее за уход, К тому же он трус, боится и Шаповалова и Суздальцева. Да и Аллу скорей всего — тоже. Суздальцев? Он против Шаповалова, а значит и Аллы ни за что не пойдет. А то, что он спал с ней, для него значения не имеет, подумаешь, какая важность. Просто удовлетворил разовую похоть. Ради нее он не станет ничем рисковать. Вот Шаронов мог бы ей помочь, но она не может его просить. У него такие проблемы с сыном. А тут еще она. Получается, она совсем беззащитна.

Чтобы как-то справиться с нахлынувшими чувствами, Марина в очередной раз решила хлебнуть виски. Но выпить не успела, так как в дверь постучали. От испуга она так вздрогнула, что пролила часть напитка на брюки. А если это по ее душу. Никогда ей еще не было так страшно. У нее всегда было живое воображение. И сейчас она необычайно ярко представила картину собственного убийства. Нет, она ни за что не откроет.

Стук повторился. И сколько раз он звучал, столько раз она вздрагивала. Марина смотрела на дверь, как загипнотизированная, не зная, что предпринять. В голове не было ни одной мысли. Внезапно к ней пришла одна идея: она отворит сейчас иллюминатор и бросится в море. Плавает она неплохо, продержится на воде несколько часов. А там ее кто-нибудь подберет. Ни одна же яхта Шаповалова бороздит просторы мирового океана.

Марина поставила бокал с виски и двинулась к иллюминатору. И поняла, что не протиснется в отверстие. Что же в таком случае делать, как спастись?

Вновь в дверь постучали. Марина обернулась. «Хотите меня убить, не получится. Я буду сопротивляться до самого последнего момента».

— Марина, что с тобой, открой дверь, — услышала голос Филиппа.

Марина почувствовала огромное облегчение и бросилась отворять дверь.

— Почему так долго не открывала? — спросил юноша, подозрительно смотря на Марину.

— Я спала, — брякнула она первое, что пришло в голову.

Филипп взглянул на идеально заправленную стюардом постель, на которой не было ни одной складочки. Затем перевел взгляд на открытый иллюминатор.

— Ты странно выглядишь. Какая-то взъерошенная.

— Не обращай внимания, все в порядке. Я сейчас приведу себя в нормальный вид. А ты посиди.

Марина скрылась в ванной комнате. Подошла к зеркалу. Филипп прав, вид ужасный. Вернее, ужасны глаза, они до краев наполнены страхом. Даже странно, что он этого не разглядел.

Марина вдруг поняла, что не знает, как изгнать из глаз страх. Он еще долго из них не уйдет. По крайней мере, до тех пор, пока она не покинет этот проклятый корабль.

Она вдруг встрепенулась: а зачем пришел Филипп? Может, и он что-то против нее замышляет? Марина постаралась отбросить эту мысль подальше от себя. Причесала волосы, чиркнула помадой по губам. Все равно выглядит не важно, но все же немного лучше.

Филипп встретил ее нетерпеливым взглядом. Только сейчас она заметила, что он выглядит как-то взбудоражено: волосы плохо причесаны, ни лице, словно слайд-шоу, то появляется, то возникает непонятная улыбка. У него-то что могло случиться, подумала она?

Марина постаралась переключить свое внимание с себя на юношу. Она села рядом с ним и взяла за руку.

— А с тобой все в порядке?

— Я должен с тобой поговорить. Это очень важно.

— Ты знаешь, я всегда готова тебя выслушать.

— Это не то, о чем ты думаешь.

— Ничего я не думаю, даже не представляю, о чем пойдет речь.

— Правда? — недоверчиво взглянул Филипп на нее.

— Ты мне не веришь? — разыграла обиду Марину.

Филипп опустил голову.

— Я об этом ни с кем еще не говорил.

— Я рада, если буду первой.

Юноша кивнул.

— Ты должна это знать.

— Если скажешь, буду знать.

— Понимаешь, мне кажется, что я не такой, как все.

— Что ты имеешь в виду?

— Юношам моего возраста нравятся девушки. Да?

— Без всякого сомнения.

— А меня всегда тянуло к юношам. А к девушкам — нет.

Марина аж приподнялась с места, затем снова быстро села.

— Тебе нравятся мужчины? — решила уточнить она.

— В том-то и дело. Ты мне очень нравишься, но не так, как нравятся девушки юношам.

Вот это сюрприз, охнула внутри Марина. Такого поворота событий она совершенно не ожидала. Все, что угодно, только не это. И что она должна делать, что говорить?

— Я понимаю, — не уверенно произнесла она. — Такое случается. И не так-то уж и редко. У меня были такие знакомые. Ребята, как ребята.

— Мне так обидно, что я тебя не хочу. Ты такая красивая и хорошая.

— Ничего страшного, люди с такой ориентацией нормально живут. Так что не беспокойся. А твой отец знает?

— Я скрывал это от него, он терпеть не может такие вещи. Они его выводят из себя

— Но однажды придется ему открыться.

— Нет, я хочу, чтобы это осталось моей тайной от него.

— Но ее будет трудно сохранить, рано или поздно у тебя появится возлюбленная, то есть, я хотела сказать возлюбленный.

Филипп опустил голову.

— Если он узнает, то лишит меня наследства.

— Ты уверен?

Филипп кивнул головой.

— Однажды мы говорили на эту тему. Разумеется, не обо мне. Но он тогда именно так и сказал, что ни за что бы не сделал своим наследником гомосексуалиста.

— Но ты уверен, что если речь пойдет о тебе, он так и поступит?

— Уверен. Ты не знаешь его. Он очень упрямый.

— Тебе видней. И все же что же ты намерен делать?

Филипп не отвечал долго, он смотрел куда-то мимо нее. Марина почувствовала беспокойство: что он задумал?

— Я решил жениться. Завтра мне исполняется восемнадцать. Имею полное право.

— Но если тебя не интересуют женщины…

— Я решил жениться на тебе.

— На мне?! Ту с ума сошел.

— Вовсе нет. Я все обдумал.

— Что же ты обдумал?

— Я женюсь на тебе, и все будут думать, что у нас нормальный брак и я нормальный мужчина. Ты же будешь свободной, можешь делать, что захочешь, встречаться с кем пожелаешь. Я обещаю, что тебе будет со мной хорошо.