Денис Воронин - Кровь как лимонад

А может, причина ступора чела в том, что оружие меняет людей. Особенно — оружие в чужих руках. И твое возмущенное «Ты где права купил?» не напугает человека с «макаром».

— Вам какой их альбом больше нравится? — вдруг спрашивает чел из «мазды». — Просто спросить хотел.

Даже если Гази меломан, то сейчас он явно не настроен обсуждать музыку. Не поднимая ствола, он просто водит им из стороны в сторону. Чел пятится к своей машине, будто видит перед собой смерть с косой. Жека смотрит на Марка, боясь, что падение ухудшило его и без того не самое шикарное самочувствие, потом, напрягшись, вытаскивает его обратно на сиденье. Марк стонет, кажется, просит оставить его в покое.

Гази садится обратно за руль, заводит «приус» и, выехав на набережную, газует. Впереди, сразу за Лермонтовским — пробка. Из-за ремонта дороги перекрыта одна из полос — ближняя к каналу. Все перестраиваются и тащатся с черепашьей скоростью. Сзади, на Московском, взвывает полицейская сирена. И тут Гази выполняет трюк из арсенала велосипедистов или Джеймса Бонда. Он перепрыгивает через поребрик (подвеска жалобно хрустит) и мчится по пустынному тротуару, провожаемый гудками ошеломленных такой наглостью водителей.

Жека, хоть он и чайлдфри, думает только о том, чтобы им навстречу не попалась мамашка с коляской. Или нерасторопная бабулька, которая не успеет отпрыгнуть в сторону. Хотя куда тут отпрыгнешь? Справа — серого цвета стена полузаброшенного ДК, слева — металлическое ограждение, отделяющее тротуар от проезжей части. «Тойота» летит, занимая все свободное пространство. Правое зеркало со звоном, грохотом и осколками отрывается, задевая о водосточную трубу. Гази сквозь зубы вдыхает в себя воздух.

Старо-Петергофский совсем рядом.

И тут Гази, молчавший всю дорогу, начинает говорить, и его рассказ странно звучит в адреналиновом бегстве по тротуару.

Старая как мир история о дружбе, жадности, предательстве и мести.

Началась она в первой половине девяностых в Дагестане, в приморском городке Каспийск. Там жили трое друзей, знавших друг друга с самого детства — Ильяс, Аббас и Эмин. В то время Ильясу и Эмину было чуть больше двадцати, Аббас был постарше своих друзей — ему исполнилось двадцать пять. Завод, на котором работали друзья, дышал на ладан. После его банкротства выбирать молодым парням не пришлось, все за них решило время. Преступность — нормальная реакция нормальных людей на ненормальные условия.

Не прошедшие даром занятия единоборствами в юности. Оружие, которое легко и недорого покупалось в любой воинской части. Криминал — рэкет, наркотики, бандитизм. «Однажды в Америке», «Крестный отец» и фильмы Такеши Китано. Последние — «Точка кипения», «Сонатина», «Фейерверк», «Ребята возвращаются» — пересматривались не по одному разу. Жесткий и справедливый кодекс якудза в медитативной подаче японского режиссера срифмовался с доминантами в характере троицы: любовью к риску и отсутствием рефлексии. Само существование их банды стало странным экзистенциальным преломлением ритуалов киношных якудза, имевших довольно приблизительное сходство с якудза настоящими. Поклявшиеся друг другу в верности два даргинца и аварец. Необычные татуировки — ирэдзуми , набитые на скрытых одеждой частях тела. Ставший оябуном — боссом Ильяс, самый молодой из троицы, внешне чем-то похожий на Джонни Деппа, получил символ власти — дракона рю . Карп кои и тигр тора , отражения удачи, мужества и отваги, украсили спины сятэйев — Эмина и Аббаса.

Несколько совершенных преступлений выделили их из общей массы молодняка как хитрых и жестоких бандитов. Стоя друг за друга стеной, они выжили в кровавых конфликтах самой мутной преступной волны, «поднялись», при этом оставшись независимыми. Несколько раз приходилось улетать в Турцию, чтобы залечь на дно, уезжали «гастролировать», но каждый раз они возвращались. Ребята возвращаются…

Ильяс подумывал о том, чтобы перебраться в один из крупных городов России, где открывалось больше возможностей, когда случилось то, что случилось. По наводке они ограбили подпольное казино где-то на Ставрополье. Сорвали приличный куш. Но в каждой голове есть своя тайна. Эмин, их казначей, сбежал со всеми деньгами. Предал их дружбу, наплевал на их кодекс и репутацию. Хуже того — бросил семью: старого отца, жену и ребенка. След, по которому Ильяс и Аббас упорно шли за Эмином, не раз и не два терялся, уводил тропами нелегалов в Южную Европу, потом, через Средиземное море — в Северную Африку, где окончательно остывал…

И им снова пришлось вернуться.

Предательство разрушило равносторонний треугольник их братства. Они вдруг сделались слабыми. Пытаясь стереть в памяти произошедшее и, отчасти, — совершая побег, чтобы не стать жертвами конкурентов, они двинулись из Дагестана в Санкт-Петербург. Жили замкнуто, не касаясь дел диаспоры, не прося у нее помощи, на съемной квартире, только присматриваясь к обстановке, зная, что всему будет свое время. Они всегда были волками: то сытыми, то голодными. Чтобы не вливаться ни в какое преступное сообщество, организовали свое. Первым из новых членов, вакасю , стал Гази. И опять — рэкет, наркотики и бандитизм. Пять кубов «винта», чтобы не спать, в руках по два АК, тра-та-та-та-та…

Со временем группа превратилась в небольшой клан. Ильяс продолжал оставаться оябуном , Аббас был его правой рукой. Основной сферой их деятельности были проституция и наркоторговля — синтетические амфетамины, метадон из Киргизии. Грязные деньги Ильяс отмывал через легальный бизнес, одним из сегментов которого было кафе на Кронверкском проспекте. Под эгидой и при поддержке клана Аббас открыл свое дело — угон автомобилей. На него работало несколько угонщиков (в том числе — Жека) и пара «разборок», сам Аббас отдавал процент в «общак».

Месть стареет, но не забывается. Спустя годы объявился Эмин. Безоглядное бегство от бывших подельников и друзей в конце концов завело его на Кубу. Для дурака и Мекка недалека. Оттуда, из Гаваны, Эмин прислал весточку — небольшую посылку с отрезанным в знак раскаяния и признания своих ошибок мизинцем. Юбицумэ . Отрезанный палец напугал мать Аббаса, к которой попал в первую очередь, и разозлили самого Аббаса. Борясь с раздиравшими его эмоциями, он решил не рассказывать об этом Ильясу, чтобы тот не отобрал у него возможность самому наказать предателя. Аббас вышел на Эмина, начал с ним переговоры, предложил забыть все и вернуться в страну. Эмин, оторванный от родных, ухватился за возможность прощения. Пообещал, что вернется с подарком — чистейшим колумбийским кокаином, трафиком которого он занимался на Острове Свободы.