Барб Хэн - Мексиканские страсти

– И давно вы служите?

– Шесть лет.

Эмили проработала всего три года и боялась, что к моменту своего возвращения в Плейно работу она потеряет – единственное, что придает ее жизни стабильность. Но у такого человека, как Рид Кэмпбелл, помимо работы должна быть семья, жена…

– Представляю, как трудно приходится вашей семье.

– Вы не поверите, но мы все служаки. Один брат – федеральный маршал, второй – агент ФБР, да и сестры не лучше, – усмехнулся Рид. – Офицер полиции Плейно и защитник прав потерпевших в офисе шерифа. Словом, служба у нас в крови.

– Вот это да! Интересно. Но я имела в виду вашу жену и детей.

Рид покачал головой:

– Ни жены, ни детей у меня нет.

– Убежденный холостяк?

– Просто не хватает времени.

Эмили почти поверила, но тут уголки его губ изогнулись в улыбке. Да он шутит – он ведь такой красавец, наверняка отбоя нет от женщин.

– Вы шутите? – спросила она.

– Ну и денек сегодня, – невпопад ответил Рид и мрачно поскреб щетину на подбородке. Улыбка исчезла с его лица, как не бывало. – А вам правда лучше?

– Да, гораздо лучше. – Почему она не признается, что ей больно и страшно? Эмили втайне надеялась, что его вопрос вызван искренним интересом к ее самочувствию, а не вежливостью и желанием узнать, когда она сможет давать показания. Кроме того, она давным-давно ни с кем не откровенничала. В Доме Эмили держалась особняком. Компанию ей составляли только единоутробные братья и сестры, которых требовалось купать и кормить, что она с радостью и делала, потому что занятость позволяла свести к минимуму общение с прочими обитателями Дома. – Ну, я набила пару шишек. К утру все пройдет.

Рид недоверчиво взглянул на нее:

– Да ладно, стойкий оловянный солдатик. Я вам не верю.

Скорее всего, он хочет выяснить, позволяет ли ее состояние двигаться дальше. А она по глупости вообразила себе, что этот красавчик к ней неравнодушен. Да, совсем ей мозги отшибли. Она и не догадывалась, насколько скверно обстоят дела.

– Здесь мне угрожает опасность?

Рид смерил ее долгим взглядом:

– Когда мы подъезжали, я заметил возле корпуса подозрительного типа.

К чему эти намеки? Он ей не доверяет?

– Боюсь, что моя история напоминает бред.

– Могу вас заверить, что я и не такое слыхал.

– Но у меня лично все это не укладывается в голове.

– Что ж, это неудивительно, при всех событиях, что обрушились на вас за последние дни. Вам требуется время, чтобы осознать произошедшее. Не вините себя. Я видел мужчин, которые ломались, попав в гораздо менее сложную ситуацию, чем ваша.

Ей показалось или в его карих глазах и впрямь блеснуло нечто похожее на гордость? Хотя… она выдает желаемое за действительное. Скорее всего, она не первая жертва, перед кем он произносит эту речь. Жертва? Слово отдавало горечью на языке. Ну уж нет! Пусть у нее было трудное детство и сейчас ее обстоятельствам не позавидуешь, но она совсем не беспомощная и не жертва.

– Как странно, мы с вами едва знакомы, но у меня такое чувство, что я вас хорошо знаю.

– Мы вместе побывали в аду и вернулись обратно. Это сближает. – Рид улыбнулся, обнажая белые зубы, и его серьезность как рукой сняло.

Эмили с трудом отвела взгляд от его губ.

Эмили по опыту знала, что рассеять ореол загадочности вокруг человека лучше всего помогает близкое знакомство. Но ей совсем не хотелось, чтобы агент Кэмпбелл догадался, что он ей нравится. Когда он вошел в палату, она готова была шмыгнуть под кровать и спрятаться, но почему-то расплылась в глупой улыбке. Хорошо еще, что это продолжалось недолго. Может быть, он и не заметил.

– Вы говорите, что у вас большая семья?

– Да. С одним из моих братьев вы скоро познакомитесь – Люк приедет сюда через час. Это он работает в ФБР. – Рид встал и подошел к окну, разминая ноги. Эмили видела, как перекатываются мускулы под узкими джинсами. В его движениях было что-то от мощного и грациозного хищника, настигающего жертву.

– Может быть, врач отпустит меня завтра. – Эмили покосилась на дверь. – Здесь для нас небезопасно.

– Главное, чтобы вы отдохнули и восстановились, – сказал Рид, не уточняя, что в любой момент они должны быть готовы к отъезду. Впрочем, напряжение, исходящее от его тела, говорило лучше всяких слов.

– А вы? Вы когда-нибудь спите?

– Если у меня на руках дело, то почти не сплю. Кстати, поговорим об этом.

Рид сел на краешек стула, наклонился, поставив локти на колени и выжидающе взглянул на нее.

– Вы уже знаете, что я работаю в компьютерной компании, – начала Эмили. – В сущности, ничем другим я не занимаюсь. Мне обещали повышение, так что последние месяцы я тружусь как пчелка. Поэтому я испугалась, когда вы стали звонить моему начальнику.

Это признание заставило Эмили с новой силой ощутить, насколько однообразна и пуста ее жизнь, где нет ничего, кроме работы. К слову, что скажет Джаред, когда увидит ее в понедельник – избитую точно боксерская груша? Он привык к ее безотказности, что под предлогом обучения он может спихивать на нее большую часть своих дел. Если ее отпуск неожиданно затянется, он этого не поймет. Он уволит ее. При этой мысли в желудке у Эмили тяжело шевельнулся страх. Да и сможет ли она вообще вернуться к обычной жизни, если за ней по пятам следует Дуэно? Приехать как ни в чем не бывало и выйти на работу?

– Слушайте, что мне делать? Как мне остаться в живых? – спросила Эмили, пристально глядя на Рида.

– Я поговорю с братом Ником насчет программы защиты свидетелей. Он – федеральный маршал.

То есть она вынуждена будет скрываться, отказавшись от того, чего достигла собственным трудом? Перспектива начинать жизнь заново пугала ее. Печально, что все мысли ее о работе, а не о семье и друзьях, которых у нее нет. Эмили ощутила такое пронзительно-горькое одиночество, что Рид, видя, как омрачилось ее лицо, вскочил и торопливо заговорил:

– Нет, это совсем не обязательно, это один из вариантов. Честно говоря, я бы тоже не смог оставить семью.

Хорошо, что он не умеет читать ее мысли. Человек, окруженный родственниками, всегда готовыми прийти на помощь, не поймет ее – ведь ей негде искать поддержки, кроме как в работе. Грустная мысль, тяжело ложащаяся на сердце, но оттого не менее правдивая.

И все-таки Эмили не сдавалась.

– Ничего, все в порядке, – сказала она, упрямо складывая руки на груди. – Весьма разумный вариант, достойный рассмотрения.

– Думаю, мы должны рассматривать все возможности, позволяющие обеспечить вашу безопасность, пока этот мерзавец не окажется за решеткой.

Эмили всегда верила, что найдет выход из любой ситуации, но это касалось работы. Общение с людьми, с семьей давалось ей куда тяжелее. Раньше ей не претило одиночество – наоборот, ей нравилось быть одной. Так отчего внезапно одиночество пугает ее точно смертный приговор? Пусть ей и придется начать жизнь с чистого листа и даже под другим именем, но разве это не идеальное решение многих ее проблем?