Барб Хэн - Мексиканские страсти

– Да здесь он.

– Откуда вы знаете?

– Вы что, не слышите? – Он взмахнул рукой.

Неужели это Рид устроил пожарную тревогу? Облегчение, которое невольно почувствовала Эмили, придало ей сил.

– Я пойду впереди, – шепнул Люк. – Если что-то не так, жмите руку.

– Хорошо.

Дверь, скрипнув, приоткрылась, и они цепочкой вышли в коридор. Эмили шла посередине, держа за руки Люка и медсестру. Вдруг в темноте возникли два мужских силуэта. Они приближались. Со страху Эмили что было сил стиснула ладонь Люка, но тот оставался совершенно спокойным, будто потерял чувствительность. Когда мужчины подошли, стало ясно, что один из них – Рид. Эмили не сдержалась – протянула руку и дотронулась до него, дабы убедиться, что это действительно Рид, живой и невредимый.

– Нам удалось их прогнать, но это ненадолго. – Ее мягко окутал богатый тембр его голоса, и сильная рука обняла за талию.

Рид продолжал поддерживать Эмили, пока они двигались вслед за медсестрой к служебному лифту. Люк теперь шел сзади.

– У тебя кровь. Что случилось? – спросила Эмили, нащупав мокрое пятно на рукаве.

– Да? – удивился Рид. – Но это не моя кровь. Эй, тебя задело? – обратился он к другу.

– Пустяки, просто царапина, – ответил Стивен, – вот тут, с правой стороны.

– Ничего себе царапина, – возразил Рид, – кровь так и хлещет!

– Не беспокойтесь, я позабочусь о нем, – вмешалась медсестра, – а вы уходите. – Она сняла с себя халат и протянула его Эмили: – Надевайте. Вас так труднее узнать.

– Нет, я не брошу Тейлора, – упрямо заявил Рид.

– Здесь останусь я, – сказал Люк. – Мы догоним вас, когда его подлатают. Обещаю, что с ним ничего не случится.

Рид кивнул и стал помогать Эмили с халатом, вольно или невольно делая это с такой нежностью, что по всему ее телу разлилось тепло – совершенно неуместная реакция перед выходом на парковку, полную людей Дуэно, которые поджидают ее, чтобы убить.

– Отлично, – похвалила медсестра, оглядев ее в халате. – Ну а я на выходе притворюсь, что я – это вы. Сделаю вид, что хромаю, а ребята будут меня поддерживать.

Эмили это совсем не понравилось. Ей не хотелось, чтобы эта девушка рисковала ради нее жизнью.

– Мне кажется, это слишком опасно.

Мужчины согласно закивали.

– Вы не поймете, – сказала медсестра, – вы считаете, что глупо с моей стороны лезть под пули, когда мы с вами едва знакомы. Но мой брат погиб на каникулах в Мексике от рук таких же негодяев. Я должна сделать это в память о нем.

– Но это другие люди, – возразила Эмили, зная, впрочем, что медсестру не переубедить. Ей и самой близка была идея поквитаться за прошлое.

– В некотором роде те же самые – отлиты по одной форме. Убивают невинных, разрушают судьбы. Пусть моему брату уже не поможешь, но вам я могу помочь. Прошу вас, не отказывайтесь от моей помощи.

Возразить никто не осмелился. Сняв с себя бронежилет, Рид надел его на медсестру и затем обратился к Эмили:

– Ты сможешь идти без поддержки?

– Попробую, – ответила она, хотя по спине пробежал холодок.

Обняв брата и Стивена, Рид сказал медсестре:

– Я буду перед вами еще в большем долгу, если вы позаботитесь об этом парне.

Эмили была уверена, что в противном случае без Стивена они не уйдут. Ее охватило одно из чувств, название которому ей было трудно подобрать. Она и не знала, что на свете существует такая преданность. В Доме, где она жила, люди приходили и уходили когда хотели. Детьми никто толком не занимался, поскольку считалось, что любое расписание делает из человека раба, и уроки проводились нерегулярно. Помимо пары рабочих тетрадей и домашних брошюрок о том, как жить в мире и любви, учебной литературы им не давали. Эмили была целиком за мир и любовь, вот только любовью в Доме и не пахло. Никто не укладывал ее спать и не подтыкал одеяло, как делал отец, когда они жили вместе, не отводил ее на площадку поиграть с детьми – выходить за пределы Дома было запрещено. Некому было обнять ее и успокоить ни тогда, когда она плакала, набивая синяки и шишки, ни когда засыпала в слезах, что в первое время случалось часто. Потом Эмили стала помогать матери с малышами и за работой на время забывала о своих печалях. Работа позволяла ей отвлечься. Может быть, и по сей день так?

Лифт, звякнув, остановился на нижнем этаже, двери открылись. Рид взял ее за руку, и они вышли.

– Готова?

– Надеюсь…

Эмили понимала, что хоть она и в халате, это не способ скрыть хромоту или передвигаться быстрее. Она и стоит-то с трудом, а ходит и подавно. Рид тоже это понимал и был почти в отчаянии. Если он хочет вытащить ее отсюда, у него есть два пути: оставить Эмили ненадолго одну, пока он подгонит грузовик, либо нести ее на руках. Нет, первое отпадает, потому что бросить ее без присмотра хоть на минуту он не может, остается второе. Удастся ли незаметно добраться с ней до грузовика? Хорошо еще, что на парковке есть люди, покинувшие здание по тревоге, среди которых Эмили будет не так выделяться. Хватит с них и одного раненого.

При мысли о Стивене его охватило жгучее чувство вины, сменившееся стучащим в висках гневом. Придется ехать домой к Тейлору, объясняться и извиняться перед Кирой за то, что произошло, – а иначе он не может, он просто лишится сна.

Стоп! Жена и ребенок – пусть и чужие – это отвлекающий момент, чего сейчас он не может себе позволить, когда соображать необходимо быстро и четко. Наверное, Лесли была права: с его работой не стоит заводить семью, чтобы жена и дети не боялись всякий раз, что он не вернется домой. И сам-то он как будет работать, зная, что они мучаются? И все-таки в глубине души Рид надеялся, что бывает иначе. Вот если бы дома его ждала Эмили…

Люди на парковке собирались группами, бродили среди машин поодиночке, задумчиво поглядывали на здание.

– Идем медленно и уверенно, – Рид сжал теплую руку Эмили, – не суетимся. – Ее тепло отозвалось и в нем, причем в местах, где совсем не следовало. И все-таки касаться ее казалось таким естественным. А еще их недавний поцелуй никак не шел у него из головы, что совсем не способствовало концентрации внимания. Рид заметил, что вблизи Эмили ему трудно сосредоточиться, но когда ее нет – все еще хуже.

Тем временем они благополучно добрались в конец парковки, где стоял грузовик. С одной стороны, Рид испытывал громадное облегчение, но вместе с тем ему было тревожно за брата и друга, остающихся в опасности. Когда они отъедут, он сразу позвонит Люку.

– Давай-ка я тебе помогу. – Поддерживая Эмили за талию, он подсадил ее в кабину, и пока садился сам, заметил, что она несколько раз зевнула. – Спи, тебе нужно отдыхать.

– Наверное, я не смогу.

– А ты закрой глаза и сразу уснешь.

Когда Рид включил двигатель, Эмили положила голову ему на плечо.