Екатерина Сереброва - Нотариус

– Безусловно, можете, – кивнул Александр. – Но я хорошо все обдумаю, не стану давать вам гарантий на согласие, – сослался он, с трудом сохраняя себя спокойным, еле контролируя себя и свои страхи, так внезапно и некстати прорывающиеся наружу.

Семен Викторович кивнул.

– Мой сын занял крупную сумму денег у не очень добропорядочных лиц, – хищно ухмыльнулся Коновалов: Сашу невольно передернуло, хотя внешне он никак и не выказывал изменений, творящихся у него внутри. – Те оформили сделку с ним. Однако Илья был несовершеннолетним на тот момент, следовательно, она не имеет никакой юридической силы. Но представьте себе кредиторов, – он криво улыбнулся, разведя руками, – естественно, они найдут лазейку, чтобы содрать с него денег свыше долга, да еще выдать это законно. В крайнем случае при просрочке долг спишут на законного представителя Ильи – на меня, – Саша вскинул брови. – Да, сумма вполне мне по силам. Не думайте, что я не вступлюсь за сына, если придется. Но и отвечать перед бесчестными людьми за то, чего не совершал, я никак не намерен. Я хочу расторгнуть договор между ними и Ильей.

– А долг?

– С долгом Илья справится, – уверенно ответил Коновалов. – Уж лучше он сделает это, не завися от кредиторов никакими бумагами.

– Но, если вы и так, и так отдадите сумму, зачем бумажная волокита? – искренне не понимал Александр.

– Чтобы избежать дополнительных издержек, конечно же, – снисходительно пояснил Семен Викторович, вновь улыбаясь вполне радушно. – Заключить новый договор – Илья уже волен сам распоряжаться своими делами, но контроль не помешает.

– Понятно. Да, пожалуй, имеет смысл пересоставить договор. Но не уверен, хочу ли вмешиваться в ваши внутренние разбирательства…

– Не волнуйтесь, Александр, задача вполне безобидная. Просто я не желаю получить огласку – только и всего, – заверил Коновалов. – Мы и с вами заключим соглашение, если вы возьметесь. Предоставить вам копию заключенной сделки?

– Будьте любезны. Я бы ознакомился с ним дома.

– Как вам будет угодно.

Семен Викторович в воздухе щелкнул пальцами, и двери кухни раскрылись. На пороге образовался швейцар – как он умудрился услышать столь глухой звук? Не иначе был прямо под дверью! Саша был изумлен: при всей таинственности Коновалов допускал такие оплошности. То с горничной, то со швейцаром.

– Принесите из моего кабинета синюю папку, – небрежно бросил через плечо Семен Викторович, не глядя на своего служащего.

Тот с гордым видом развернулся и удалился. Не успел Александр и прийти в себя, как швейцар возвратился с нужными документами. Коновалов отдал Остапенко папку, на чем они и распрощались, обменявшись рукопожатием и скупыми улыбками. Саша от растерянности едва не споткнулся о порог, но, к счастью, вполне благополучно покинул дом.

Выбравшись к машине, он, наконец, облегченно выдохнул. Сел в салон, включил зажигание, заглянул в папку… В кровь ударил адреналин, и Саша с неким извращенным мазохистским чувством глубокого удовлетворения подумал: ну вот и оно. Новое рисковое дело.

Коновалов мирно попивал коньяк, не делая и попыток утолить свое любопытство. А ему было ой как интересно, как там Остапенко. Отошел ли от разговора? Унялось ли его волнение? Безусловно, Семен Викторович заметил состояние Александра. Но он был уверен, что тот пока не признал его, иначе реакция, конечно, была бы иной. Ратовать за победу и праздновать успех было рано, но кое-что прояснилось, и Коновалов не мог не признать этого, не возгордиться собой. Он потянулся в карман халата за телефоном и набрал хорошо знакомые цифры – адресат не был забит в телефонную книгу. Семен и без того отлично представлял, чей это номер, и что звонить ему стоит только по острой надобности. Как вот сейчас, когда появились положительные вести.

«Я нашел нотариуса, который все уладит…».

«Он подписался на твои условия?», – прозвучал строгий мужской голос – единственный, вызывающий у Коновалова трепет, близкий к страху, но позволяющий достойно держаться и отвечать на равных.

«Нет, пока он не полностью согласен. Но я знаю рычаги давления», – заверил он.

«Найди более сговорчивого», – полуприказ, полупросьба.

«Нет, именно нам он нужен».

«У тебя мало времени», – акцентировал тот.

«Да, я справлюсь и очень скоро. Он – хороший специалист. И немного мне обязан. Так что сделка почти состоялась».

«Действуй», – коротко одобрили Коновалова, и отключились.

Семен Викторович откинулся на спинку стула и, довольно прищурившись, сложил руки в замок перед собой. План вырисовывался хороший.

Саша раздумывал, браться ли ему за рискованное дело. Зацепиться в нем было, за что, и там вправду требовалось покопаться и разобраться. Пока внезапно в голову не пришел самый очевидный и простой вопрос: с чего вдруг крупному бизнесмену вообще интересоваться им, неизвестным нотариусом? Почему Коновалову было не обратиться в любое другое, но с обширной практикой и репутацией юридическое агентство?

Допустим, он действительно не желает огласки – оно и понятно. Однако все равно многое не сходилось: при необходимости можно выйти и на надежного, проверенного, подкупного юриста, малоизвестного в широких кругах, но довольно популярного в узких. Как раз в таких, в каких вращался Коновалов. Даже если он не хотел впутывать личного помощника. Да и что, в конце концов, такого уж особенного и загадочного в договоре, который не вызывал чрезмерных опасений? Понятно, что от «кредиторов» добра не ищут. Но в чем тут риск нотариуса? Ох и темнил Коновалов. Или перемудрил, или реально не договаривал. У его сына ведь даже срок выплаты не вышел (до конца оставалось более двух недель), с чего было волноваться заранее?

С другой стороны, так ли важны причины? Ничего компрометирующего в документах не было, совесть на сей счет Александра не терзала, он был готов выполнить условие. Да и заработать не помешало бы, ведь скоро выйдет его собственный срок выплаты аренды за офис, а клиентов и день с огнем не сыщешь.

Таких серьезных и крупных клиентов, правда, у Остапенко тоже никогда не было.

С неопределенными чувствами Саша вернулся домой.

На кухне их двухкомнатной квартирки дожидалась Александра его верная супруга Нина. То была худенькая, без выделяющихся форм, светловолосая, голубоглазая женщина с небольшой усталостью в глазах. Однако при виде мужа она тут же встрепенулась, и былой живой блеск озарил ее, омолодив.

– Привет, Ромашка, – добро улыбнулся ей Александр.

Нина и в самом деле когда-то походила на цветущую ромашку: крапинки на носу, широкая улыбка, русые волосы – все это навевало на Сашу именно такие ассоциации.

Сейчас неожиданно свалившаяся болезнь не щадила женщину, ее худоба и бледность усилились, но Александр по-прежнему видел в супруге ту свою Ромашку, пышущую здоровьем и жизнелюбием.