Каролина Беркут - Свето во мраке

Джек резко нажал на тормоза, развернул машину, нарушая все мыслимые правила дорожного движения, и врубив сирену, понёся обратно. К дому Габриэллы.

Серой машины здесь больше не было. Все выглядело как всегда. Тихо. Обычно. Спокойно.

Джек забежал в её подъезд, и стал кулаком стучать в дверь.

— Габи! Это я! Открой!

Ответа не последовало.

Когда Джек достал Беретту и несколько раз выстрелил в дверной замок. Дверь приоткрылась, и Джек немедленно ворвался в квартиру.

Её здесь нет.

Джеку показалось, что по его груди невидимый зверь ударил огромной когтистой лапой, вырывая куски плоти и сердце. Он больше не чувствовал, что оно у него бьётся.

— Габи! — Прокричал он, обводя её спальню глазами. — Габи!

Тишина. В её комнате, на кровати стоял открытый чемодан. Пустой. Её телефон лежал у шкафа на полу. И там высвечивался его номер.

Чёрт. Она хотела ему звонить. Она что-то заподозрила, или заметила и собиралась звонить.

И следов борьбы нет. Ни перевернутых предметов мебели. Ни разбросанных вещей. Крови, слава богу, тоже нет. Да и много ли надо физически крепкому мужчине, чтобы обездвижить хрупкую девушку.

Джек впервые в жизни ощутил этот лишающий разума, всепоглощающий страх за чужую жизнь. Что этот подонок сделал с его Габи?

На звук выстрела вышла старушка-соседка и пристально рассматривала его через приоткрытую дверь.

— Полиция. — Прохрипел Джек, — кивая на свой значок. — Вы видели что-то необычное минут двадцать назад? Крики? Звуки борьбы? Что-нибудь необычное?

— Нет. — Старушка на всякий случай вернулась в свою квартиру. — Я ничего не слышала. Только выстрелы две минуты назад.

— Понятно.

Джек выбежал из подъезда, на ходу вызывая бригаду криминалистов. Пусть проверят её квартиру на «пальчики». Хоть он и заранее знал, что ни черта там не обнаружится.

Где её икать? И как на неё вышел этот ублюдок? Габи же все время была с ним. За исключением супермаркета, где расплатилась картой.

Джек снова ощутил, как холод прошёлся у него по спине.

Только бы успеть.

О'Нилл на полном ходу, не выключая серены, нёсся к тому самому торговому центру, где Габриэлла покупала продукты в обед. И как он раньше не предал этому значения? Идиот. Она же говорила, что расплатилась картой, а он пропустил мимо ушей. Да и как в огромном магазине не может быть сдачи? Только простофиля в такое поверит. Или добрая и доверчивая девушка.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Джек видел, что руки у него дрожали. Давно он так не переживал. Вернее он ещё никогда прежде так сильно не переживал.

— Сэм, — прокричал в трубку Джек. — Немедленно. Пробей по нашей базе супермаркет по Ламбет-Роад. Меня интересует, расплачивались ли убитые девушки там карточками. Это очень срочно.

— Я понял. — Ответил его заместитель. — Две минуты.

Джек не убирал трубку от уха, слушая, как Сэм барабанит пальцами по своей клавиатуре, вбивая данные в базу.

— Есть. Три первых убитых девушки совершали там покупки. Четвертая убитая не имела банковской карты вообще.

— Хорошо, — хрипло сказал Джек отключаясь. До этого чертового супермаркета осталось ехать меньше минуты.

А сейчас каждая секунда у него на счету. Даже подумать страшно, что этот ублюдок может сделать с его Габриэллой. Или уже делает.

Джек почувствовал, как по его виску скатилась капелька пота, ныряя за воротник его рубашки.

Как он сможет жить, если Габи не станет? Зачем ему тогда жить? Без неё…

Сознание возвращалось с трудом. Голова очень сильно болела, в висках стучало, затылок ныл, и боль отдавалась в шею.

И было холодно. Габи поняла, что лежит на голом бетонном полу. И что запястья у неё связаны крепко накрепко. Руки затекли, и пошевелить ими не получилось. Холод немного привёл её в чувства.

И ещё был запах. Запах запёкшейся старой крови. С лёгким металлическим оттенком. Этот запах заполнял собой всё пространство.

С огромным усилием девушка приоткрыла глаза. Ничего не разобрать. Это у неё в глазах всё так плывёт, или здесь такое слабое освещение? Габи снова попыталась открыть глаза. В этот раз получилось лучше.

— Привет, Клер. — Над ней на корточках сидел мужчина, и внимательно рассматривал её.

Габриэлла вздрогнула от так близко раздавшегося чужого голоса. Превозмогая боль в шее, она повернула голову на звук.

— Я не Клер, — слабо сказала она, стараясь рассмотреть в тусклом свете лицо говорившего мужчины. Голос его она уже когда-то слышала. Память возвращалась с трудом. — Я знаю тебя. Ты тот самый парень, что спутал меня со своей знакомой сегодня на кассе в супермаркете.

— Меня зовут Чарли. Хорошенько запомни это имя, Клер. — Он протянул руку, и провёл пальцами по её щеке. Габи чувствовала, что он прикасается к ней в перчатке. Холодная резина неприятно скользила по её коже. Но у девушки не было сил, чтобы увернуться от этой руки.

— Отпусти меня, Чарли, — прошептала она. — Умоляю, отпусти меня.

— Умоляешь? — Он холодно усмехнулся. — Нет. Умолять ты будешь по-другому.

Он встал на ноги, и прошёлся куда-то. Габи со своего места не видела куда. Она слышала неприятный металлический звук, эхом разносившийся по сырому холодному подвалу. И ей стало по-настоящему страшно. На ум пришла та самая газета, что сегодня утром на первой полосе написала статью о серийном маньяке.

— Чарли Баклер? Нет. Это один из наших самых лучших сотрудников. — Напротив Джека стояла женщина-менеджер из торгового зала. Джек, не отрываясь, смотрел в монитор, где чёрно-белое видео без звука показывало, как этот самый Чарли помогает Габриэлле складывать покупки в пакеты. — Чарли всегда предельно вежлив, обходителен даже с самыми назойливыми покупателями. Никогда не опаздывает. Идеальный работник того месяца — вот смотрите на доску почета. Ни одного прогула.

— Что у него со щекой? — Джек перемотал видео немного назад, и нажал на паузу, когда кассир повернул голову влево.

— О, это какое-то недоразумение с котом. — С улыбкой проговорила женщина-менеджер, рассматривая повязку на щеке Чарли Баклера. По всему её виду было понятно, что она очарована этим кассиром. — Чарли сказал, что его оцарапал кот его друга накануне вечером.

— И последний вопрос. — Джек в упор посмотрел на женщину своим тяжёлым немигающим взглядом. — Какая машина у этого Чарли?

Габи было страшно. Так страшно, что не было сил даже вздохнуть. Казалось, что лёгкие у неё окаменели, и не желали выполнять своих прямых функций. И ещё она боялась, что начнётся истерика.

Эй, жизнь! Ну, сколько можно-то? Может хватит уже? Сперва трое арабов в переулке, потом не самая успешная дедушкина операция, завершившаяся комой. И в довершение всего — этот маньяк — звезда полицейских хроник.