Каролина Беркут - Свето во мраке

— Так я тебя ещё пока и не задержал! — Джек холодно усмехнулся. Он и не собирался изображать из себя хорошего полицейского. Не его роль. — Твои права я тебе ещё не зачитывал. Наручники тоже не одевал. Так Чарли? А что это ты так косишься на дверь, приятель? Пахнет попыткой к бегству! — Джек выстрелил в его другую ногу. — Чарли закричал на весь подвал.

Отвернувшись от него, Джек направился к Габриэлле.

— Крошка. — Он одной рукой поднял её с пола, прижимая к себе. Его глаза прошлись по её телу, проверяя, все ли с ней в порядке. Взгляд задержался на разбитой губе.

— Чарли, скажи ка мне, у тебя когда-нибудь раньше был бойфренд? — Джек снова повернулся к нему. — Я уверен, что очень скоро он у тебя появится. Ты симпатичный белый мальчик, Чарли. В тюрьме таких любят, можешь даже не сомневаться. — Джек ещё раз усмехнулся, глядя в глаза того, кто так безжалостно убивал молодых девушек. Того, кто чуть не убил его Габи.

— Я не попаду в тюрьму! — жмурясь от боли, выдавил Чарли.

— Да? Неужели ты надеешься, что получишь палату люкс с мягкими стенами? Брось, Чарли. Мы ведь с тобой понимаем, что этого не произойдет. — Джек снова навел на него пистолет. В обойме осталось две пули. Не колеблясь, Джек навел оружие мужчине между ног.

— Нет, — прокричал тот. — Нет.

Джек холоднокровно выстрелил.

Вой Чарли заполни собой весь подвал. Под ним уже собиралась довольно приличная лужа крови. И без того бордовый бетон лоснился, напитываясь.

Есть ещё одна пуля. Последняя.

Джек усмехнулся, снова наводя на него пистолет.

— Неужели ещё одна попытка к бегству? Не смотри на дверь, Чарли. Не то я буду вынужден применить меры.

— Да я не смотрю на эту чертову дверь! Не смотрю, — слабо простонал Чарли Баклер.

Джек усмехнулся, наводя пистолет на его вторую руку. Без двух рук он даже поесть сам не сможет. Или почесаться. Джек взвел курок.

— Джек, не надо больше, — тихо проговорила Габи. — Хватит. Пожалуйста.

— Неужели тебе стало его жалко, крошка. — Джек, тем не менее, опустил свою Беретту. — Ты хоть представляешь, что он собирался с тобой сделать? И что творил с девушками раньше? Он бы не пожалел тебя, крошка.

Габи вспомнила банку с женскими руками, и непроизвольно вздрогнула.

— Оставь его, Джек. — Габи сильнее прижалась к своему спасителю. — Пусть Чарли арестуют. Посадят в тюрьму. Он должен получить по заслугам. Но только после того, как пройдет суд над ним.

Джек мягко улыбнулся, прижимая девушку к себе обеими руками. Свой пистолет, он просто засунул за пояс. Чтобы было удобнее достать, если что.

— Хорошо, Габи.

Чарли еще раз протяжно взвыл, пытаясь пошевелиться.

Тишину подвала нарушили звуки приближающихся полицейских сирен. Ещё минута, и отряд спецназа ввалился в тёмный подвал.

— Не топтать! — рявкнул Джек. — Выходим. Двое заберите вон тот мешок дерьма, что стонет в углу. И медика сюда. Кажется, я немного ранил Чарли Баклера при задержании. — Он взял Габи на руки, чтобы вынести из этого жуткого места. — Это ещё что такое? — Он указал рукой на цепь, что от её ноги змеёй струилась по полу. — Чертов ублюдок! — Габи слышала в голосе Джека такую ярость, что даже ей стало жутко. — Сейчас освободим тебя, не бойся, крошка. Всё будет хорошо.

Позже, когда одна скорая увезла заключенного в тюремную больницу, и вместе со скорой помощью уехала значительная часть полицейских, вокруг стало поспокойнее. Несколько экспертов-криминалистов ещё работали в доме и в подвале, собирая улики, фотографируя всё подряд, и посыпая поверхности каким-то порошком, чтобы найти отпечатки. Ещё трое полицейских оцепили двор, разгоняя сонных, но всё равно не менее любопытных, соседей. Кто-то уже растянул широкую жёлтую ленту по всему периметру участка, огораживая место преступления от зевак.

Дождливую тёмную ночь освещали только мигалки на полицейских машинах, разрезая небо белыми и синими вспышками.

Скоро должен был наступить рассвет. Его первые робкие лучи уже коснулись края небосвода, превращая его из непроглядно-чёрного в тёмно-серый. Это была очень долгая ночь. Но после ночи всегда наступает день. Ещё ни разу не бывало по-другому.

Габи сидела в машине Джека, кутаясь в его пиджак, чтобы согреться. По радио иногда включалась полицейская волна. И там то и дело поздравляли Детектива О'Нилла с успешным раскрытием дела. Снова он у нее герой. Девушка невольно улыбнулась.

Завтра с утра все газеты снова на первой полосе будут разглагольствовать о Чарли Баклере. Она уже сейчас видела, как репортеры из-за желтой ленты делали фото дома. Да, эти даже из самого ужасного события готовы раздуть сенсацию.

Габриэлла из окна наблюдала, как Джек руководит оставшимися полицейскими, раздавая беглые команды. И было что-то в его подтянутой сильной фигуре такого, что ему невозможно было не подчиниться. Настоящий полицейский, с правильной осанкой, с мускулистым телом. Габи была готова смотреть на него часами.

Позже, когда уехал ещё один патрульный автомобиль с полицией, Джек вернулся к ней в машину. Куртка на нем отсырела от ночной влажности и моросящего дождя.

— Как ты? — нежно спросил он, прикасаясь рукой к её щеке. Его взгляд снова остановился на её разбитой губе. Губа уже не болела. У Габи остался только неприятный осадок от воспоминания, когда к ее губам прикасался Чарли. Всё время хотелось, вытереть рот, чтобы не чувствовать ничего. Не вспоминать.

— Поцелуй меня, Джек, — тихо шепнула она. Так хотелось прижаться к нему, раствориться в его руках, и забыть весь тот кошмар, через который она прошла сегодня.

Джек притянул её к себе, и очень бережно коснулся её губ своими губами. Габи обняла его за плечи, и прильнула всем телом. Она чувствовала, как осторожен с ней был Джек. Как деликатно его руки держали её за талию, не опускаясь ниже, и не поднимаясь выше. Хоть она и ощущала, с каким трудом он себя сдерживает.

— Я до сих пор не могу поверить, что успел. — Тихо сказал он, отстранившись от её губ. — Не знаю, что бы делал, если бы не нашёл тебя. Если бы доехал слишком поздно. О, Габи, я не вижу своей жизни без тебя. Ты словно лучик света, озарила мою серую, тусклую жизнь. Нет, даже не жизнь. Без тебя я существовал, медленно убивая себя сигаретами и спиртным. А в том тёмном переулке я просто захотел ускориться, так как сигареты делали свое дело слишком медленно. Я не хотел жить. — Он улыбнулся. — Пока не появилась ты, добрая, внимательная, заботливая. Ты снова разбудила во мне тягу к жизни. И мне захотелось жить. Именно жить, а не существовать, как раньше. За столь короткий срок ты стала мне ближе, чем некоторые люди, которых я знал годами. Ты мой лучик света, Габи. Ты самое дорогое, что у меня когда-либо было. И если бы с тобой сегодня случилось что-то, то я бы не жил без тебя.