Каролина Беркут - Свето во мраке

— Я не принесу тебе сигареты. — Твердо проговорила она. — Во-первых, потому что в больнице нельзя курить. Во-вторых — это не улучшит твоё здоровье. Ну, а в-третьих, у меня есть кое-что получше. — Габи снова встретилась с ним глазами, и выдержала его тяжелый, давящий взгляд. Во взгляде Джека появилось лёгкое удивление и заинтересованность.

Девушка достала из кармана своего белого халата две баночки детского питания.

— Что это за дрянь?

— У тебя изрезана поджелудочная железа и слегка задет кишечник. — Невозмутимо начала она. — Это будет твоим ужином. Ты ведь отказался сегодня от больничной еды.

— Я не голоден.

— Глупости. Я не уйду из твоей палаты, пока ты не съешь хотя бы одну баночку. — Габи подошла к его постели и поставила детское питание на тумбочку у его изголовья. — Ну же. Это вкусно. Дети ведь едят. И знаешь, Джек, в нашей больнице есть два типа пациентов. Одни действительно болеют, а другие жалуются на питание. К какой группе отнести тебя?

— А ты из настойчивых. — Джек ехидно усмехнулся и поднял руки вверх, сдаваясь. — Ладно. Я попробую это.

— Ты был полицейским? — Спросила Габи, наблюдая, как он морщится, но ест яблочное пюре одноразовой детской ложечкой, что шла в комплекте к банке.

— Я завязал. — Он снова криво улыбнулся. — Люди — чёртовы ублюдки. И я не вижу смысла их защищать от самих себя. Пусть развлекаются так, как им это нравится. Мне всё равно.

— Люди хорошие, — возразила Габи.

Джек посмотрел в её доверчивые широко распахнутые голубые глаза, и снова цинично усмехнулся. Габи заметила, что Джек ни на секунду не отводит от нее своего пристального, изучающего взгляда. Это ее заволновало. Никто прежде так никогда не смотрел на нее. Так пристально. Так откровенно. Девушка отметила, как необычно сочетаются его русые волосы и холодные серые глаза. Взгляд Джека казался пронизывающим, резким. Габи не могла даже вздохнуть, чувствуя на себе этот давящий взгляд.

— Люди хорошие. — С насмешкой повторил ее фразу мужчина. — Чушь. Я бывал на стольких местах преступлений, что и не могу сосчитать. Хорошие люди не совершают убийств. Не грабят и не насилуют. — Его взгляд все еще не отпускал ее. И девушка почувствовала, как по всему ее телу пробежались мурашки. И это от одного только его взгляда. Ладони почему-то вспотели.

— Среди людей есть негодяи. — Согласилась Габриэлла, присаживаясь на край его кровати у ног. — Но основная масса людей добрые и хорошие. Негодяи просто очень активные. Вот поэтому только их и видно.

Джек молчал, обдумывая её слова. И не высказал возражений, когда Габи села на его постель.

— Крошка, как тебя зовут? — наконец спросил он, все еще рассматривая ее своим внимательным взглядом.

— Габриэлла. Габриэлла Бартон.

— Габриэлла, что ты делала ночью в том переулке? — вкрадчиво спросил Джек. — Искала хороших людей? И много нашла? — Он цинично усмехнулся.

— Я спешила на работу. Я опаздывала, и немного решила сократить путь, пройдя через переулки. — В её голосе проскользнуло чувство вины. Ведь это из-за неё Джек сейчас лежит с трубкой в животе и в повязках. Она сидела на его кровати так близко от его ног, что чувствовала теплоту его тела. И эта близость волновала Габриэллу. Не меньше, чем его подмечающий все детали взгляд.

— Мне не нравится, что ты ходишь по тёмным переулкам ночью. Ты больше не будешь этого делать, — властно, с полной уверенностью, сказал он.

Габриэлла невольно улыбнулась. Мужчина в бинтах, раненный, и обессиленный указывает ей как поступать. И он не шутит, с удивлением подумала Габи. Он действительно не шутит.

— Оповестить кого-нибудь из твоих родных, что ты в порядке? — Габриэлла сидела слишком близко от него, на его постели, и Джек, казалось, не имел ничего против. Интересно, его тоже волнует эта близость? По его виду ничего невозможно понять.

— Некого оповещать. — Он снова изобразил подобие ехидной улыбки. С разбитой губой это больше походило на злобный оскал.

— Может быть, тебе что-то нужно принести из дома? — завтра суббота. И у Габи целое утро свободно от лекций. — Я могу что-нибудь принести. Одежда, обувь, телефон?

— Почему ты беспокоишься обо мне? — в его взгляде, сосредоточенном на ней, было легкое удивление и заинтересованность. Люди сейчас настолько испортились, что когда видишь перед собой чистого и искреннего человека, то невольно начинаешь искать, в чём же тут подвох.

— Потому что ты этого заслуживаешь. Ты очень хороший человек, Джек, — просто ответила Габриэлла.

— Я? Речь точно обо мне? — с сарказмом сказал он.

У него голос курильщика, подумала Габи. Низкий, немного хриплый, и от этого такой волнующий.

— Доедай, я зайду проверить, как у тебя дела ближе к утру. — Габриэлла поднялась с постели, и направилась к двери. — И ещё раз спасибо, Джек. За то, что не прошёл мимо. За то, что не проявил равнодушие, и не побоялся вступить в неравный бой. И да, в том переулке я нашла одного хорошего человека. Тебя.

Ночь была темной, холодной. И снаружи не переставая лил дождь. Крупные капли ударяли по стеклам больничных окон, словно по барабанной установке.

Всю ночную смену Габриэлла не могла ни на чем сосредоточиться. Её мысли то и дело возвращались к Джеку. Она вспоминала его взгляд, что так пристально рассматривал ее. Его голые мускулистые руки, что лежали поверх голубого одеяла. Его низкий хрипловатый голос.

Каждый раз, проходя по коридору, Габи замирала у двери в его палату, прислушиваясь. Она даже не дышала, стоя у его двери. Затем, взяв себя в руки, спешила отойти как можно дальше. Сегодняшняя смена была спокойной. И девушке даже удалось поспать три часа под утро в одной из пустующих палат. Но эти серые глаза не отпускали ее даже во сне.

Что за наваждение?

И что ей с этим делать дальше?

Габи знала, что Джек старшее ее лет на десять. Но такая разница в возрасте её абсолютно не пугала. Что такое возраст? Для неё это не играло роли. Габи привлекала его сила, как физическая, так и сила характера. Привлекала его внешность. Все в нем.

От одного голоса её тело покрывалось мурашками.

Утром Габи тихо вошла в его палату. Джек крепко спал, и выглядел таким безмятежным. Почти не опасным. Габи немного постояла, слушая его размеренное дыхание, а затем окрыленная, полетела на лекции в медицинский колледж.

Баночка тыквенного пюре на завтрак. Мерзость та еще. О'Нилл с трудом съел это, превозмогая отвращение. Вообще весь день не задался с самого утра.

Для полного счастья к нему в палату заявился сам комиссар полиции.

— Ты пришёл, чтобы взять показания? — Джек пытался сесть в кровати, превозмогая боль. И ещё эта странная чертова трубка из бока его живота, она ужасно раздражала Джека. Майкл МакКаллен стоял у его постели, молча за ним наблюдая. — Не смеши меня Майки. — Чуть хрипло продолжил Джек. — Чтобы лично ты занимался обычным разбоем. Сам Комиссар полиции. Да ни в жизнь. Чего ты хочешь? Хотя, я и так догадываюсь. Можешь не утруждать себя ответом.