Александра Гейл - Дело Кристофера

Входя в конференционные помещения мельбурнского университета, я отчего-то полагала, что в Шоне после его гадкого поступка должно было хоть что-то измениться. Я не знала, что именно, меня бы устроило любое внешнее проявление, такое, как надпись «шлюха» на лбу или хвост со стрелочкой. Однако, мои надежды по поводу Шона Картера не оправдывались никогда. Он разочаровывал меня даже в этом. Иными словами, когда я вошла в двери, он просто и естественно разговаривал с людьми научной среды. И все в нем, и выражение лица, и прическа, и костюм — все было до тошноты знакомо и типично. Кажется, изменилось только одно: меня он стал отталкивать еще больше, хоть я и полагала, что такого случиться не может в принципе. Ну почему он не пропустил складочку на костюме, почему не бросил на меня виноватый взгляд? О нет, он был в точно том же порядке, что и всегда. А я не спала ночь под предлогом подготовки к конференции. Как он может быть психопатом настолько?! Картер сказал: я хочу секса, и мне плевать с кем он будет. Не ты, так она. И ведь нашлась же эта «она» — очередная восторженная идиотка. А он действительно не пошутил, воспользовался! Свинья, кобель. Чтоб ему гонорею подхватить! Ведь она мне не передастся? О нет, конечно, я к нему не вернусь! Еще чего! Урод! Кретин… Ах да, у меня доклад, у меня доклад!

Пока я глазела на Шона, пытаясь доказать, что паранормальные явления существуют, и от одного лишь пристального ненавидящего взгляда вполне себе реально умереть на месте, до меня добрался один из профессоров-близнецов. Пришлось срочно включать свою улыбку а-ля мир полон добра и единорогов. Да, Шон Картер сбросил меня с высоты нескольких этажей, но это не значит, что я не должна была встать и найти лифт обратно! Я рассказала профессору, что буду делать доклад, один из двух, вместо Клегга, а затем, наконец, обратила внимание на остальную часть собравшихся. В этот момент Такаши Мияки как раз здоровался с Картером.

Внезапно испугавшись еще одной случайной встречи, я поискала глазами Карину Граданскую, но той не обнаружилось.

— Клегг, ты знаешь кто это? — шепнула я, кивая на Такаши.

— Такаши Мияки? Ох, Конелл, давай, познакомь нас. Я бы полжизни за такую возможность отдал!

— Должен будешь? — прищурилась я, охотно забыв, что он за последние сутки на годы вперед со мной расплатился.

— Да! Да! — не стал он возражать.

— Отличненько!

Однако, свои силы я переоценила, потому что следующие пять шагов к Такаши стоили мне пяти лет жизни. Если бы не пыхтящий от восторга Клегг, который бы меня, поверни я назад, за волосы поволок в сторону японца, я бы с воплем рванула прочь.

— Доктор Мияки, — воскликнула я радостно, и только услышав этот комариный писк, поняла, что переигрываю. Но Такаши уже в прошлый раз видел мою многочасовую улыбку до ушей и, кажется, не удивился.

— Мисс Конелл! — без проблем вспомнил он меня, что не могло не радовать. — Вы с докладом? — Да, сэр, — улыбнулась я еще шире.

— Охотно послушаю! — закивал, как китайский… пардон, японский болванчик, Такаши.

— Позвольте представить вам моего научного руководителя, доктор Роберт Клегг.

Параллельное программирование.

После этих слов Такаши внезапно как-то оживился и тут же протянул Робу руку для пожатия. А я все стояла и улыбалась, старательно игнорируя Шона Картера. Но когда Такаши и Клегг окончательно переключились друг на друга, я поняла, что улыбка становится натянутой и все больше напоминает откровенный оскал. Начала считать секунды до того момента, когда смогу уйти и спрятаться ото всех в туалете. По-тихому сбежать, однако, мне не удалось, так как происходящим заинтересовались и два мельбурнских профессора-близнеца, и, не представляя, что творят, начали разговор с нами с Шоном одновременно. А я ничего не могла сделать, разве что во всеуслышание объявить, что кумир миллионов людей — кобель без стыда и совести! Моя улыбка все меркла и меркла, а банкет продолжался… И конца этому кошмару не было видно.

Но я победила: за весь день не сказала Шону Картеру не единого слова. Я собой гордилась!

Было так странно спать с Клеггом в одном номере. Ну, в смысле, я и раньше ночевала у него дома, но там были Мадлен и отдельная комната… А тут уж пришлось довольствоваться малым, не могла же я отправиться к Шону в номер, я б его придушила. И села. А поскольку ученых приехало много, свободных комнат в отеле не осталось. Только люксы, а я все еще не нашла свой клад на Монте-Кристо. В общем, мы с Робертом застряли в одном номере, и хотя дружно делали вил, что все в порядке, уснуть мне не удалось. В итоге я закрылась в ванной и до заиканий повторяла свой доклад.

На второй день конференции, прямо перед первым кофе-брейком, я стояла на сцене и настраивала проектор. А владели мной неловкость и раздражение. Нет, не из-за доклада, выступление меня не пугало, просто мужчины… они как матричные принтеры, знаете ли, только набок поставленные. Лента у тех ездит вправо-влево-вправо-влево, а если поставить упомянутым образом, будет аккурат как надо — вниз-вверх-вниз-вверх. Разумеется, это я о том, с каким завидным энтузиазмом проходятся по мне их ученые глазенки. В любых других условиях меня бы это не бесило, но сейчас, когда я старалась выглядеть не просто блондинистой пустышкой, пыталась доказать, что чего-то стою, откровенно расстраивало. И успокоиться мне удалось только когда я увидела на экране свое имя, самое-самое первое. Тогда я улыбнулась огромному экрану и начала свой доклад, по итогам которого Такаши Мияки задал мне целых три вопроса. Это очень хорошо, значит ему было интересно. Справедливости ради надо сказать, что ему было интересно параллельное программирование, а не я, не Клегг и не конференция. Почему? О, вы очень скоро узнаете, где была собака зарыта.

Кофе-брейк явился для меня возможностью позавтракать, а то я не могла с утра ни крошки проглотить. Ну да, чуть-чуть переживала, а как же иначе? Так что долгожданные кофе и булочка стали для меня настоящим праздником. Поправка — могли бы стать, так как стоило мне откусить первый кусочек, за спиной раздался голос Шона:

— Мисс Конелл, поздравляю с блестящим докладом.

Я уже было заготовила пять вариантов, куда сейчас его с этими поздравлениями пошлю, но обернулась и замерла. За спиной Картера стояло не меньше дюжины человек. И все тоже как начнут выражать свои восторги, да еще и перебивая друг друга, словно журналисты на пресс-конференции. А у меня в одной руке стаканчик с кофе, в другой — надкушенная булка. Видно, у меня такой талант — загадочным образом оказываться в дебильных ситуациях. Шон, что, не видел, что я ем?! Я уже говорила, что ненавижу этого человека? Раз триста уже набежало?

Да с какого перепугу все ему чуть не в ножки кланяются? Он же моральный урод! И извращенец в придачу! Ну, вот сами подумайте, кто бы еще вместо извинений притащил толпу рассыпающихся в любезностях восторженных старцев? Так и хотелось спросить у кого-нибудь из них мое имя, а не длину ног. И теперь это сообщество матричных принтеров стояло около меня и пялилось на то, как я долбаную булку доесть не могу! Я зажмурилась.