Пола Грейвс - Секретное досье на любимого

Она в плену? Или еще играет свою роль?

– Они точно знают, что она секретный агент? Насколько Куинн в этом уверен? – спросил он Джона.

– Он не послал бы нас за ней, будь он не уверен.

Даллас снова взглянул на окно. Ники исчезла, вместо нее между шторами появился высокий широкоплечий мужчина, который с хмурым видом вглядывался в лес.

– Дел Макклинток, – пояснил Джон.

Даллас еще раз посмотрел на мужчину, прежде чем он, как и Ники, отошел от окна и исчез из поля зрения.

– Если они знают, что она агент, почему не прикончили ее? – От этих произнесенных вслух слов у него заболел живот. – Кажется, они даже не взяли ее в плен?

– Если ты имеешь в виду, что она не прикована к стене в подвале, то нет, – ответил Джон. – Но есть много других способов удерживать человека в плену.

Даллас посмотрел на вагончик, его взгляд остановился на окне, где он видел Ники.

– Я знаю, – сказал он.

Именно это его и пугало.

– Я не знала, что они собираются с вами так поступить, – мягкий голос Линетт Колли выдернул Ники из полудремы. Она выпрямилась и взглянула на женщину, которая сидела в кресле-качалке напротив, держа спящего ребенка на руках.

Сахар в крови Джейсона наконец достиг нормального уровня и не поднялся даже после легкого ужина. Мальчик вскоре заснул, измотанный болезнью и волнениями.

– Вы давно здесь сидите? – спросила она, подавив зевок.

– Всего несколько минут. Мужчины только что закончили ужинать.

Ники оглядела комнату, убедилась, что они одни, и тихо спросила:

– Кто здесь сейчас?

– Дел и Тревор. Остальные уехали еще до того, как я приготовила ужин. Не думаю, что они вернутся до утра.

Ники встала и выглянула в окно. Снаружи наступила ночь, лишь на западе небо еще сохраняло легкие сине-фиолетовые тона.

– Этот вагончик всегда так охраняется?

– Нет, – устало ответила Линетт. – Когда я вышла замуж за Тревора, он был простым поваром. Мы жили, наверное, бедно, но счастливо. А потом я узнала, что жду ребенка. И все усложнилось.

– Быть бедным и счастливым оказалось недостаточно?

– Видимо, нет. – Она вздохнула. – Приходится идти на ухищрения, и вот вы получаете то, чего никогда не имели, потом желаете все больше и больше.

Я клянусь, эти горы – настоящий ад на земле. И Тревор уже сам превратился в дьявола. Потому что он местный король.

– Я выросла в горах, – пробормотала Ники, поворачиваясь к Линетт. – Когда я смотрю на эту дикую прекрасную природу, не понимаю, как она может порождать зло.

– Вы считаете меня ужасной матерью?

– Я думаю, вы любите сына. И вы напуганы. Не знаете, как его защитить. – Она подошла к качалке и присела перед Линетт, думая о Кейли Пикетт и том младенце, борющемся за жизнь, несмотря на то что все против него. Эти горы могут быть суровыми и неумолимыми, но здесь все еще можно встретить милосердие, мужество, чудеса.

То, что Ники собиралась сказать, могло убить ее – она это знала. Но это также могло спасти три жизни.

– Линетт, если я вытащу вас с Джейсоном отсюда, то помогу достать все необходимое, чтобы обеспечить ему нормальную жизнь, насколько это возможно. Я знаю, ты этого для него хочешь.

Слезы навернулись Линетт на глаза.

– Тревор не позволит мне вывезти его отсюда.

– Если это правда, то мы должны увезти его отсюда без ведома Тревора.

Ники видела, что эта мысль причиняла Линетт боль. Несмотря на недостатки и грехи Тревора, он что-то значил для своей жены. Расставание разобьет ей сердце. Но если она не оставит его, то может потерять сына. Чертов Тревор. Черт его побери за то, что поставил эту женщину перед таким выбором.

– Вы уже помогли ему. Разве вы не можете и дальше это делать? – Линетт смотрела на своего спящего сына, и слезы капали из ее глаз ему на щеку. Мальчик пошевелился во сне, провел рукой по лицу, почувствовав слезы матери.

– Недолго. Он нуждается в тщательном обследовании и частых посещениях врача.

– Я не могу себе этого позволить. Вы знаете, что не могу.

– Существуют программы и люди, которые могут помочь вам.

Линетт подняла на нее глаза.

– Полагаю, такие, как вы?

– Да.

Она покачала головой:

– Если мы выберемся отсюда, вы возбудите дело против Тревора.

– Если мы сбежим, сомневаюсь, что кто-то вообще сможет отыскать Тревора в ближайшее время. – Ники знала: он не попадется, чтобы ответить перед законом. Что члены Горной Пехоты умели делать, так это исчезать, когда в воздухе пахло жареным.

Линетт поморщилась.

– Я знаю, что вы не можете этого понять, но я люблю его.

Ники накрыла руку Линетт ладонью.

– Я понимаю. Я знаю, что значит любить тяжелого человека.

– Вы влюблены в Дела? – спросила Линетт.

Ники посмотрела ей в глаза:

– Нет.

– Но у вас есть мужчина? – Губы Линетт чуть изогнулись в улыбке, которая преобразила ее изможденное лицо: какой же симпатичной девушкой она была, когда Тревор Колли сделал ее своей невестой. – Вы такая хорошенькая. С ним тоже тяжело?

У Ники перед глазами мелькнуло лицо Далласа, и она ощутила острую боль тоски. Что он сейчас думает? Она должна была вернуться домой сто лет назад. Он начал паниковать? Уже воспользовался ее телефоном, чтобы позвать на помощь?

Что, если он пытается найти ее? Наверняка он рискнет жизнью ради нее. Но бандитов много. Будь Даллас даже в лучшей боевой форме, а Ники знала, что он еще не полностью восстановил свои силы. Один безоружный против двух вооруженных парней – он ничего не сможет сделать и сам, скорее всего, погибнет.

– С ним очень тяжело, – призналась она вслух. – Он очень упрямый.

Но она его все равно любит. О боже , подумала Ники. Я люблю его?

Она оторопела, сама себе изумляясь.

– Вы могли бы оставить его?

– Я оставила его, чтобы приехать сюда. – Ники смотрела на Джейсона, ее сердце сжалось от горечи и жалости. – Я знала, что, может быть, никогда больше его не увижу, если соглашусь на эту работу. Но это было правильное решение. – Она посмотрела на Линетт. – Здесь у Джейсона никогда не будет нормальной жизни. Тревор никогда и ничего для этого не сделает. Вы ведь это знаете?

Губы Линетт задрожали, но она кивнула.

– Отсюда можно выйти так, чтобы Дел и Тревор не увидели?

Линетт посмотрела на нее долгим взглядом.

– Нам не стоит беспокоиться о Деле и Треворе.

Ники удивилась:

– Почему?

Линетт поцеловала сына в макушку и слабо улыбнулась.

– Потому что я положила диазепам в тушеную говядину, которую приготовила на ужин. Они проспят, по крайней мере, пару часов.

Невозможно было понять, сколько людей находится в вагончике, хотя за последний час Даллас видел еще одного мужчину, выглядывавшего в одно из окон, и силуэт женщины в том же окне, где до этого показалась Ники.