Людмила Бояджиева - Жизнь в розовом свете

Гастроли в Югославии подходили к концу. Октябрь выдался дождливым, с моря дул резкий ветер. На опустевшей набережной Сплита тревожно махали зелеными «крыльями» растущие вдоль берега пальмы. С тротуаров исчезли столики, спрятались под зонты продавцы попкорна и восточных сладостей, цветы на балконах поникли, даже чайки, покачиваясь на волнах с зябким отвращением, кричали особенно громко и по-вороньи нагло.

Агнес велела поплотнее закрыть окна трехкомнатных апартаментов в отеле «Риц», выходящих к морю. Она предпочитала классический «дворцовый» стиль, упорно избегая модных стеклянно-металлических интерьеров и декора в авангардистской манере. «Моим перьям и мехам необходима рама из позолоты, бархата и хрусталя, что-то времен Штрауса, Оффенбаха, „Мулен Руж“. Подумайте сами, дорогой, разве не смешно — я и Модильяни, — объяснила она мэру Сплита. Господин Стефович — большой поклонник актрисы, предложил ей расположиться в особняке для приемов именитых гостей, оформленным художником-абстракционистом. Агнес отказалась и перебралась в „Риц“».

Здесь все соответствовало настроению примадонны — отличные декорации для «Травиаты» где-нибудь в Метрополитен-опера. Хворать на широком ложе, декорированном золотистым штофом, среди торжественного, хрусталем поблескивающего полумрака, букетов свежих роз, специально отобранных для спальни, среди небрежно разбросанного по креслам кружевного белья, валяющихся на ковре афиш с собственным, весьма удачным изображением весьма приятно. Весь свободный день Агнес провалялась в постели, жалуясь на горло и головокружение. Вместо того, чтобы, как обычно бывало, принять ледяную ванну и объявить веселую вечеринку, она заперлась в номере, послав к чертям всех визитеров.

В бледно-сиреневой воздушной сорочке, отделанной шелковым гипюром, звезда лежала на высоких подушках с распущенными по атласу кудрями и слушала перестук дождя на жестяном карнизе балкона. В дверь постучали и тут же, не дожидаясь разрешения, боком с подносом в руках в неё протиснулся Питер, исполнявший обязанности сиделки и доверенного лица.

Агнес достала градусник, посмотрела на противно дергающийся ртутный столбик и недовольно отбросила его на тумбочку.

— Завтра я буду петь.

— Ни в коем случае! — Питер установил на одеяле поднос с чашкой подогретого кагора и медом в серебряной вазочке. Он был одет по-домашнему в широкие фланелевые брюки и вязаный жакет с полосатым орнаментом.

Агнес отхлебнула горячее вино. — Мы похожи на супругов, засыпанных снежной лавиной в альпийском домике. Представляешь, сплошной снег и ни одного огонька на много километров вокруг.

— Только театр и касса с объявлением: «Билеты могут быть возвращены. В связи с болезнью Агнес Петти спектакль отменяется!!»

— Перестань! — Она разозлилась, уронив на кружево тягучую каплю меда. — Отмены не будет.

— У тебя плохо с горлом. Ты рискуешь потерять голос, — монотонно, словно заученный текст, произнес Питер, сдерживая себя изо всех сил. Ничто не действовало на Агнес столь целительно, как уговоры отдохнуть и расслабиться. А ему больше всего хотелось именно этого. Вместо того чтобы вскочить и сплясать канкан, демонстрируя боевую форму, Агнес тяжко вздохнула.

— Пару дней отлежишься и все будет в порядке, — сказал Питер, в тайне рассчитывая на то, что именно сегодня выпадет долгожданный случай: Агнес отменит спектакль и серьезно задумается о будущем.

Больная посмотрела на него мученическими, затравленными глазами.

— Пару дней за десять лет?! Не много же ты мне даешь, Пит. Я не идол, не каменная статуя — я слабая, уставшая женщина… Ты не заметил?

— Придумываешь новый имидж? Не стоит — ореол победительницы твой фирменный знак.

— Отвратительный, мерзкий Тихоня! Полагаешь, легко держаться на коне? Вкалывать, как одержимая, выдерживать столько лет бешеный галоп?

— Не-человечески трудно, дорогая. За все это, — Питер махнул головой, обозначив шикарные апартаменты, разбросанные на полу трубочки афиш, вещи, — за все это ты дорого платишь… — Он кисло улыбнулся одними уголками губ. — Агнес Петти не может позволить себе быть обыкновенной уставшей женщиной.

— Пит… — Агнес спрятала лицо в ладонях. — Кажется, кажется… Он заметил, как из-под пальцев с искристыми перстнями, блеснув в мягком свете лампы, скатилась алмазная слеза. Агнес умела эффектно рыдать, не размазывая грима. А в свете рампы её слезы искрились как настоящие драгоценности. Даже сейчас она плакала так, что не запеть волнующим бельканто и не обнять её было совершенно невозможно.

Питер не умел петь. Он осторожно притянул к себе Агнес. Поцелуй, настоящий любовный поцелуй, которого он ждал столько лет, наконец случился. А потом произошло то, что, тоже, вероятно, должно было случиться давным давно…

— Слава Богу! — одобрила Ди. — Честное слово, не понимаю, почему этот рыжий симпатяга махнул на себя рукой? Он не так уж дурен, насколько я понимаю.

— Вовсе не дурен! Нескладный Тихоня давно превратился в крепкого и весьма обаятельного мужчину. Питер Бруклин, между делом, закончил экономический факультет Университета, блеснул в чемпионатах тенниса. Девушкам он нравился своей основательностью и мужественной внешностью, словно несущей печать тайной любви. Женщина инстинктивно стремится завоевать победу над романтическим влюбленным, прочно принадлежащему другой. Он, правда, не слишком постился. Но все так — мимоходом, абсолютно несерьезно.

Только с Агнес Пит выглядел овечкой, очкастым слабаком, рохлей. Он не мог смириться, что женщина, которую он боготворит, платит ему деньги, а по праздникам выделяет за усердную работу надбавку. Согласись, Ди, такая форма отношений не на пользу высоким чувствам.

— И все же она снизошла к изнывающему от страсти парню. Попал, как говорится, под руку… Ах, у неё просто было кислое настроение.

— Да, Агнес не пропустила добычи. Она не сомневалась в безграничной преданности старого друга, но все же ришала укрепить позиции.

— А ты знаешь, милый, что по части фигуры не уступаешь голливудским красавчикам? — Агнес с любопытством оглядела лежавшего рядом с ней Пита. Да и в любви отнюдь не новичок. — Она усмехнулась. — Я-то воображала, что мой Тихоня чуть ли не девственник… И порой думала: «А что если… что если рядом с тобой, Агнешка, заколдованный принц — мужчина твоей мечты?» Ха! Наивная дурочка… — Она вскочила, набросила пеньюар и нервно зашагала по комнате. Из-под атласных туфелек разлетались валявшиеся на ковре рулоны афиш.

— Агни, все было так чудесно… — Пит растерянно сел, прикрываясь одеялом.

— Чудесно?! — Она бурно рассмеялась, достала из кармана висящего на стуле жакета Питера сигареты, щелкнула зажигалкой.