Джессика Клер - Последний удар

Через секунду он облизывает палец и протирает им мою покрасневшую щёку, изучая его на свету. Косметики нет. Он издаёт хмыкающий звук.

— Хорошо. Ты можешь идти.

— Благодарю вас, сэр, — отвечаю я. Затем беру протянутый мне список вместе с деньгами и спешу к выходу.

На двери шесть замков и четыре засова. Моим дрожащим пальцам требуется некоторое время, чтобы отпереть их. И вот я получаю возможность выйти наружу.

Я выхожу.

И никогда больше не войду в этот дом снова.

Я тщательно закрываю дверь и жду. Моих ушей достигают звуки закрывающейся двери и запирания всех засовов. Хорошо. На мгновение я останавливаюсь на веранде и оглядываю двор. Наш маленький дом с покосившимся забором и сломанной калиткой, которую мы так и не починили. Трава по колено, потому что отец разрешает мне косить её только один раз в месяц. Наш дом окружают акры сельскохозяйственных угодий, которые мы отдали соседним фермам. Сами мы ничего не выращиваем, ведь это подразумевает нахождение снаружи.

И Миллерсы никогда не выходят на улицу, только это не помогло. Я знаю, что когда мне было восемь, отец видел убийство моей матери в магазине во время покупок. Я была слишком маленькой, чтобы хорошо её помнить, только улыбку, счастливое лицо, тёплые каштановые волосы и тёплые глаза, которые в один день исчезли. И я знаю, что отец сообщил об убийце в полицию, но тот оказался несовершеннолетним. Стечение обстоятельств, случайная стрельба в магазине, а моя мать стала её жертвой. Два года спустя убийцу выпустили, и в суде он сказал, что сделал это ради моего отца, чтобы испортить ему жизнь.

Я думаю, это была просто бравада, ничего кроме бахвальства маленького мальчика, полного ярости. Но мой отец воспринял это слишком близко к сердцу. Он отказался покидать дом, убедив себя, что только там он в безопасности.

Я не могу ненавидеть его за это. Хочу, но не могу. Я знаю, на что походит жизнь, каждый день которой проводишь в страхе.

Я иду вниз по дороге, практически бегом пускаясь к автобусной остановке, так у меня будет больше времени, чтобы всё успеть. Автобус прибывает пару минут спустя, и я отправляюсь в местный продуктовый магазин. Беру тележку так просто, как будто это обычный день. И осторожно выбираю продукты из списка. Когда я подхожу к кассе, кассир хмурится. Он узнаёт моё лицо. В этом магазине все меня ненавидят, но мне плевать.

Упаковав свои покупки в пакеты, я сразу же отправляюсь к стойке обслуживания клиентов. Я выкладываю два только что купленных товара — витамины и ибупрофен — на стойку.

— Мне нужно обменять это.

Клерк за стойкой уже знает мой распорядок. Уверена, она считает меня сумасшедшей, но она просто машет рукой.

— Возьмите, что вам нужно, и вернитесь обратно.

Я выполняю это и пять минут спустя обмениваю дорогостоящие препараты на более дешёвые аналоги. После стольких лет изучения рецептов, я знаю, на каких из них не печатают наименования брендов, и всегда обмениваю на них. Это — единственная возможность сэкономить деньги, чтобы отец ничего не заметил.

Теперь у меня есть семьсот пятнадцать долларов.

Я беру продукты и иду на почту, чтобы купить марки, после чего направляюсь в библиотеку. Туда, конечно, нужно было зайти в первую очередь, потому что продуктовый магазин дальше, но сегодня мне всё равно.

Я шагаю к полке с романами и ищу книгу, которую читала. Здесь, в укромной безопасности других книг, её никто не возьмёт, пока я не закончу чтение. Я вытаскиваю книгу и стоя читаю главу номер семь. Мне бы хотелось взять книгу домой, но отец никогда не позволит мне держать дома такую литературу. Мне разрешено читать только классику. Поэтому я прихожу в библиотеку так часто, как только могу, и прочитываю по одной главе за раз.

Несколько минут спустя я с мечтательным вдохом закрываю книгу. Герой только что поцеловал героиню, и его рука скользнула в её трусики. Я хочу продолжить чтение, но не могу себе этого позволить. Ещё столько всего нужно сделать. Я буду представлять, как он прикасается к ней. Я тоже хочу, чтобы ко мне кто-то прикоснулся.

Я тоже хочу героя. Большого, сильного, красивого принца, который придёт спасти меня от моей несчастной жизни. Но так как никто ко мне не пришёл, мне нужно спасать себя самостоятельно.

Я перемещаюсь в отдел научно-популярной литературы и беру книгу по астрономии. Затем замираю и возвращаю книгу назад. Даже не знаю, почему до сих пор продолжаю притворяться. Я больше не вернусь домой к отцу. Не сегодня. Я возвращаюсь в отдел романтической литературы и забираю свой роман.

После этого иду к компьютеру и захожу в электронную почту, которую создала специально для себя. Если бы только отец узнал, что в библиотеке есть компьютеры с доступом в интернет, он никогда бы меня сюда не отпустил.

Там уже есть ответ на моё письмо. Я начинаю танцевать на стуле, пребывая в такой взволнованности, что едва ли могу это вынести.

Дэйзи, я так рада, что ты нашла моё объявление! Ты уверена, что не хочешь посмотреть место, прежде чем переезжать? Оно не идеальное, но там есть крыша над головой, да и оплата достаточно низкая. Приходи поздороваться, прежде чем решишь что-то. Мы должны пообедать вместе. Целую-обнимаю. Рейган .

В конце письма написан телефонный номер. Я распечатываю его вместе со списком объявлений о поиске квартир в Миннеаполисе. Расстроится ли она, если я пообедаю с ней, а потом просто-напросто никуда не уйду? Надеюсь, что нет.

Есть ещё и второе письмо. Подтверждение о собеседовании на работу. Сегодня, в десять тридцать. Идеальное время.

Также я распечатываю расписание автобусов. А потом проверяю свою книгу и отправляюсь домой. Автобус высадит меня за пятнадцать минут до того, как придёт человек, с которым я планирую встретиться. Я иду крайне медленно, наблюдая, как перед заколоченным домом моего отца останавливается машина.

Он показывается как раз вовремя, и я спешу встретиться с человеком, который выходит из машины. Это большой лысеющий мужчина средних лет. С серьёзным взглядом. У него тёмная щетина и он хмурится, когда я выбегаю из-за кустов с полными сумками продуктов в руках.

— Я Дэйзи Миллер, — представляюсь я, задерживая дыхание, и протягиваю ему руку.

— Джон Итон, — отвечает он и бросает взгляд на наш заколоченный дом, заросший травой. — Здесь кто-то живёт?

— Мой отец, — на его скептический взгляд я добавляю: — Он агарофоб. Не выходит из дома. Вот почему окна заколочены.

Я хочу рассказать ему больше о сумасшествии и контроле моего отца, что с годами только ухудшались, но не могу. Мне нужно идти.

На его лице появляется взгляд полный сочувствия.

— Я понимаю.

— Он будет нуждаться в помощнике два раза в неделю, — говорю я. — Вот почему я наняла вас, — мои слова выходят такими спокойными, несмотря на то, что внутри меня всё танцует. — Мне нужно, чтобы вы зашли и взглянули на его поручения, чтобы закончить это. Проверьте всё, в чём он нуждается. Он не пользуется электронной почтой и не ответит на звонок, если вы позвоните один раз, поэтому сбросьте и позвоните ещё раз. Так он понимает, кто ему звонит.