Джени Крауч - Спасательный круг для любимой

Боюсь вернуться к себе домой. Одним словом, не очень, как видите.

Шерри взяла ее за руку.

– Бояться всех этих вещей вполне нормально. Вы можете никогда не избавиться от этих страхов, и это тоже нормально.

– Да, но ни один из них не идет ни в какое сравнение с тем, когда кто-то звонит в дверь. Бедный курьер, должно быть, решил, что в этом доме живут сумасшедшие. Раздался звонок, и я чуть с катушек не съехала, мама и кузина зарыдали. А он всего лишь доставил туфли, которые кузина заказала несколько дней тому назад.

Джон и Шерри переглянулись. Они оба знали, что насильник позвонил, Жасмин открыла дверь, и он ворвался в дом.

Джон хотел утешить Жасмин, но знал, что не сможет. А вот Шерри могла, и она обняла женщину.

– Знаете что? – сказала она, гладя Жасмин по спине. – Пусть кузина отключит дверной звонок. И у себя дома тоже его отключите, когда вернетесь туда. Если, конечно, вы решите вернуться. Если же переедете в другое место, то и там отключите звонок. Просто отключайте эти чертовы звонки везде, где вы живете или отдыхаете. И это будет нормально.

– Но это трусость какая-то, – пропищала Жасмин.

– Нет, – в один голос возразили Шерри и Джон.

– Никакая это не трусость, – продолжил Джон.

– Вам не надо ни перед кем извиняться за то, какой способ выживания выберете, – добавила Шерри. – Залечивайте свои раны столько и так, как сочтете нужным.

– Вы встали с кровати, вышли на улицу, стоите тут и разговариваете с нами. Это гораздо больше, чем смогли бы другие в вашей ситуации, – заметил Джон.

– Спасибо вам, ребята. Думаю, мне надо зайти в дом и немного отдохнуть. Описание татуировки отняло гораздо больше сил, чем я предполагала. – Жасмин повернулась к Шерри. – Вы покажете картинку агенту Хаттону?

– Конечно.

Жасмин перевела взгляд на Джона:

– Справитесь без меня? Я больше не хочу смотреть на нее сегодня.

– Конечно, справимся, все отлично. Об этом можете не беспокоиться.

– Да, просто идите и отдохните, Жасмин, – согласилась с ним Шерри. – Если вспомните что-то, я с удовольствием навещу вас еще раз.

Жасмин кивнула и пошла наверх по внешней лестнице, где ее ждали мама и кузина.

Джон повернулся к Шерри:

– Я понимаю, тебе было нелегко прийти сюда, и очень тебе признателен.

– Я сделала это не ради вас, агент, а ради этой храброй женщины.

– В любом случае спасибо.

– Все прошло не так плохо, как я думала, – вздохнула Шерри.

– Жасмин вспомнила что-нибудь полезное?

– Ну, он темнокожий. Это она помнит.

– Как афроамериканец?

– Нет, но кожа у него не светлая. Может, мексиканец или выходец из Латинской Америки. – Шерри достала альбом, который держала подмышкой. – В основном она запомнила его руки. На нем были латексные или резиновые перчатки.

– Ничего удивительного, учитывая тот факт, что следов на месте преступления он не оставляет.

Шерри открыла альбом на нужной страничке. На ней она изобразила руку, вытянутую под необычным углом. Пальцы и ладонь до самого запястья были закрыты перчаткой, а чуть выше из-под манжеты белой офисной рубашки выглядывала наколка в виде черепа с двумя мишенями в глазницах.

– Интересная татушка, – пробормотал Джон. – Попрошу полицейский департамент Корпус-Кристи проверить, не является ли она отличительным знаком какой-нибудь местной группировки. Это первое, что нужно сделать.

Шерри согласилась с ним.

– Что-нибудь еще про рубашку она вспомнила?

– Нет, это была обычная манжета, как на простой рубашке, которую мужчины надевают в офис или что-то в этом роде.

Джон снова взглянул на картинку.

– Рука повернута под каким-то странным углом.

– Да, именно так описала ее Жасмин. Я пару раз перепроверила, чтобы убедиться. Думаю, он неудачно вывернул руку, когда бросал жертву на пол. Но мы только выиграли от этого, потому что в ином случае она бы тату не увидела.

– Это хорошо. То есть настолько хорошо, насколько это может быть в данной ситуации. – Он заметил, что Шерри кусает губу, изучая рисунок. Через несколько секунд ему удалось отвлечься от ее губ. Почти. – Что-то не так?

Она пожала плечами:

– Просто это не лучшее из моих творений. Я вижу, где…

Он подождал продолжения, но оно так и не последовало.

– Где что?

– Где меня начало трясти от холода. Линии получились неровными, нечеткими.

– По мне, так все просто отлично.

Шерри вновь принялась терзать губу.

– Приступ был сильный?

Прежде чем Джон успел сообразить, что делает, он протянул руку и провел большим пальцем по ее губе, пока она не искусала ее до крови. Их глаза встретились на одно очень жаркое мгновение, но Шерри поспешно отвела взгляд, и он отступил.

– Прости. Продолжай, пожалуйста. Я просто не хотел, чтобы ты повредила губу.

К его удивлению, ее щеки залились нежным румянцем.

– Меня трясло от холода, только когда мне передавался ужас Жасмин.

– Это понятно.

– Я пыталась сосредоточиться на Жасмин, что было и хорошо и плохо. Я старалась сосредоточиться на том, что сама я в полном порядке. Я постаралась набраться мужества, внимательно выслушать потерпевшую и при этом не выкинуть какой-нибудь фокус.

Джон улыбнулся, услышав ее «набраться мужества».

– И ты справилась.

– Только потому, что она практически ничего не вспомнила, а на улице за тридцать градусов. Не знаю, чем бы все кончилось в ином случае.

– Я уверен, у тебя бы все равно все получилось.

Шерри немного расслабилась и даже улыбнулась ему.

Ее красота внезапно поразила его в самое сердце, и ему пришли в голову очень неуместные мысли. Но ее улыбка разогнала их. Он понял, что сейчас она такая, какой была до того, как у нее начались панические атаки, – живая, улыбающаяся, легкая.

Она сделала движение закрыть альбом, но не успела – Джон заметил свой портрет. Вот это да! Она проделала большую работу с тех пор, как он видел этот рисунок в последний раз. Он и тогда счел его хорошим, но сейчас это был просто шедевр!

– Невероятно! – Он понятия не имел, что карандашный рисунок может быть настолько реалистичным.

Она попыталась забрать у него альбом, но Джон сделал шаг в сторону, не отрывая взгляда от листа.

– Ты два дня его дорисовывала?

– Нет, агент Хаттон. Хотите верьте, хотите нет, но мне есть чем заняться. Я потратила на него полчаса сегодня днем.

Отлично, снова «агент Хаттон». Джон не мог оторваться от рисунка.

– Ты сделала это за полчаса? По памяти?

– Отдайте мне альбом!

Она была смущена. Ее щеки вновь мило зарозовели. Джону нравилось это куда больше, чем белое, словно присыпанное мукой, лицо. У Шерри был такой вид, будто она собиралась ударить его, и Хаттону пришлось-таки подчиниться.

– У вас настоящий талант.

– Благодарю. Но боюсь, сейчас он утрачен или временно пропал. У меня получилось нарисовать это, потому что я не думала ни о чем плохом. Все гораздо сложнее, когда выслушиваешь рассказ о кошмарах, случившихся с человеком, причем из первых уст.