Елена Коюшева - Мои прекрасные принцы

— Я предлагаю вам успокоиться и внимательно выслушать меня.

— А в чем собственно дело? — не унималась я.

Валентина выпустила клубок дыма и беспристрастно заявила:

— Дело в вас и моем брате. Вы готовы выслушать меня?

Я недобро ухмыльнулась.

— Да, что вы все прицепились к нам?! Мы любим друг друга, неужели этого мало?! — взорвалась, не выдержав, я.

— В том то и дело, что……. Вдруг взгляд женщины упал на футляр, лежавший на столе. В это мгновение её лицо вытянулось в неподдельном изумлении.

— Что это? — прошептала она.

— Это моё! — гордо заявила я и сгребла футляр в ладонь.

— Нет, нет, не может быть! — завопила Валентина и, закрыв лицо руками заревела.

Тут я окончательно потеряла контроль над собой и громко крикнула:

— Да может кто-нибудь объяснить, что здесь происходит!

Женщина в момент успокоилась, её лицо вновь приняло маску безразличия и холодности.

— Откуда у тебя эти драгоценности?

— Завидно? Небось, тебе твой муженек не дарит таких подарков?!

Валентина скривилась в недовольной ухмылке и при этом её лицо не капли, не утратило своей привлекательности. Резким движением пальцев она затушила окурок сигареты и продолжила:

— А мне и не нужно чужого, своего хватает. Довольствуюсь тем, на что денег хватает, в отличие от некоторых.

После этих слов мои нервы окончательно не выдержали. Я вскочила со стула и вцепилась женщине в копну рыжих волос. Та от неожиданности вскрикнула, и, перехватив мою руку, ловким движением положила ее на стол.

Запястье охватило тупой ноющей болью, хотелось стонать от беспомощности, но я, проявив волю, сдержалась.

— Отпусти, больно! — простонала я.

Валентина разжала пальцы, и моя рука почувствовала облегчение.

— Ты постоянно говоришь загадками. Зачем ты пришла?!

— Дура ты, Танька, жалко мне стало твою молодость, и искренние чувства к человеку…………… начала Валентина, как вдруг в двери раздался пронзительный писк звонка. Мы замерли на месте. Мне даже показалось, что меня парализовало. Звонок продолжал пищать, как оголтелый. Валентина заметно нервничала.

— Таня, ты кого-то ждёшь? — еле слышно прошептала она.

— Сергей должен за мной прийти.

Послышался шорох в замочной скважине.

— Надо открыть дверь, а то он всю братву сюда приведет. А эти мордовороты церемонится, не станут, — констатировала Валентина.

Я открыла дверь. Сергей влетел в квартиру и заключил меня в свои железные объятия.

— Малыш, что происходит, почему ты мне так долго не открывала?

Я стояла, ни жива, ни мертва.

— Да ты вся дрожишь, что произошло?!

— Мне больно, — жалобно произнесла я.

Сергей ослабил хватку, и я увидела, как по вискам у него струится пот. Получается он нервничал не меньше чем я. В этот момент он повернул голову в сторону кухни и в миг выпустил меня из объятий.

— Валентина?!!

— Привет, — глухо отозвалась женщина.

Сергей замешкался от растерянности и с секунду смотрел то на Валентину, то на меня. Когда наши взгляды встретились, у меня остановилось дыхание. Я постаралась улыбнуться, но улыбка получилась какая-то неестественная. Я с трудом взяла себя в руки, и когда Сергей прошел на кухню, приняла безразличный вид.

Полянский окинул свирепым взглядом сестру и сел рядом на стул.

Валентина отодвинулась и прижалась в угол к стене. Я видела как страх пылал в ее глазах. Сергей повернулся ко мне и зло прошипел:

— Малыш, а что она здесь делает?

Я взглянула на Полянского и широко улыбнулась:

— Валя, пришла навестить меня. Очень переживала по поводу укола, который вчера сделала. Вдруг со мной, что не так.

— Сестрица у меня больно сердобольная стала. Вроде раньше за ней такого не наблюдалось.

— Сереж, Таня, все же твоя невеста, — попробовала оправдаться женщина.

— Ладно, проехали, — процедил сквозь зубы Полянский. — Значит так: Валентина собираешься и уходишь домой, некогда нам с тобой разглагольствовать. Татьяна, а нас с тобой внизу машина ждет. Так, что обе на выход.

Женщина выскочила из-за стола и даже не попрощавшись, выбежала из квартиры Оставшись наедине с Сергеем мое сердце неприятно заныло. Я не понимала, что произошло, почему в глазах Сергея таилась лишь лютая ненависть к своей сестре. В данной ситуации приход Вали и его мотивация, так же оставались сплошной загадкой. Пугали отнюдь не люди, а их мотивы которые руководили ими. Я ощущала будто стою посередине шахматной доски, и никак не могу определиться какими фигурами мне играть, черными или белыми. А вообще я не знаю, где черные а где белые и существует ли разница между цветом или это очередная маска, за которой спряталось зло.

— Таня, ну что ты опять где-то витаешь! Пойдем! — крикнул Сергей и выдернул меня из раздумий.

За все время пока мы спускались по лестнице, я не удержалась и задала один единственный вопрос:

— Сережа, можно вопрос?

— Разумеется малыш.

— Куда мы едем?

— Увидишь. Думаю, тебе понравится.

— Что происходит между Валей и тобой? — возможно, этот вопрос сейчас не стоило озвучивать, но он соскочил с языка помимо моей воли.

Сергей резко остановился и повернулся ко мне.

— Это уже второй вопрос. — У нас все отлично, — отрезал он.

— Тогда почему Валентина тебя боится?

— Бред! И я не хочу это обсуждать — Сергей покраснел и со всей силой сжал кулак.

Я поняла, что он не настроен на этот разговор и по-моему я задела через, чур, больную рану.

Мы вышли из подъезда, у которого нас ожидал черный джип. Я села в машину рядом с Сергеем и подозрительно посмотрела на него. На переднем сидении сидел бритоголовый мордоворот, вызывающий отвращения.

— Это Боксер, — представил мне мордоворота Сергей.

— А почему Боксер?

В кабине раздался дикий смех.

— Эй, Боксер, объясни, почему ты Боксер!

— Ну, ты Поляна загнул, я ведь только показать могу, — продолжал ржать мордоворот.

- Серега, по дороге надо Лютого подобрать, — сообщил Боксер.

— Без базара.

Еще с полчаса мы колесили по городу и собирали братков. При выезде из города в нашей машине было так тесно, что даже семечки негде было упасть.

Пока мы ехали в неизвестном мне направлении, мобильник Сергея разрывался от звонков, на которые отвечать он не торопился.

— Сережа, кто это? Может с работы?

После того как я произнесла слово работа, в салоне машины раздался некрасивый вульгарный смех.

— У меня выходной, — отрезал Полянский.

Джип обогнул кольцевую и выехал на загородное шоссе. Город ускользал и терялся за горизонтом, а вскоре и совсем исчез из виду. Я не знаю, как долго мы гнали на бешеной скорости по гладкому асфальту. В салоне царило веселье, и только мне было не по себе. Неожиданно машина резко затормозила и свернула вглубь леса. Дорога без конца петляла и казалась бесконечной. На душе сделалось как-то неприятно, и признаюсь, я испугалась. Душа томилась в страхе до тех пор, пока джип не остановился у добротного частного дома. Нас окружал дикий сосновый бор. Двухэтажный дом одиноко соседствовал с первозданной природой.