Тэми Хоуг - Алиби-клуб

Барбаро подался к нему, выставив обе руки перед собой.

– Хватит, – тихо приказал он. – Никто из вас не пришел сюда с целью неприятно провести время. Довольно.

– Не я это начал, – нетерпеливо ответил Беннет.

– Нет. Ты никогда ни за что не отвечаешь, – возразила я. – Пускаешь газы, и виноват кто-то другой.

– Боже милостивый, – промолвил Броуди. – Такое впечатление, что вы женаты.

Я отвернулась от Беннета, медленно и глубоко втянула воздух, стараясь обуздать эмоции. Я свой злейший враг и всегда им была. С Беннетом нужно сохранять хладнокровие. Хотя бы притвориться, что он не оказывает на меня никакого влияния. Но мои чувства к Беннету сидели во мне в течение долгого времени как гнойный нарыв. Тот, кто сказал, что время – лучший лекарь, не знает ни хрена.

– Нет, – ответила я Броуди, пытаясь выдавить полуулыбку. – Мне едва удалось избежать этой участи.

– Мне нужно идти, – заявила я, соскальзывая со стула. – В конце концов, я не член клуба, так ведь?

Если кто-то из них и поймал подтекст, вида не подал. Я сделала пару шагов к двери, прежде чем Броуди проговорил:

– Не уходи из-за него, – указал он на Беннета сигарой.

– Все нормально, Джим, – отозвался Беннет. – Елена не первый раз убегает.

Мне хотелось его ударить. Душить так, как двадцать лет назад он душил Марию Невин. Ярость, обжигавшая все нутро, была неистовой. Я отошла всего на два шага, и мне пришлось собрать все силы, чтобы не распустить руки.

– Ты действительно хочешь это сделать, Беннет? – тихо спросила я. – Действительно хочешь подтолкнуть меня? Тебе, как и всем, следует знать, что я ломаного гроша не дам за чье-либо мнение о моей персоне или о том, чем я занимаюсь.

– Хочешь вернуться в выпуски новостей? – наступала я. – Хочешь, чтобы раскопали дело Марии Невин и распространили в средствах массовой информации, наживаясь на этом? Потому что, если подтолкнешь меня, гарантирую что так и случится. Ты впутаешь в это свою семью. Журналисты разобьют лагерь у порога твоего дома, будут ходить по пятам за твоей женой, устроят на нее травлю…

– Оставь ее в покое.

– Не лезь ко мне, Беннет, – предупредила я низким голосом, вибрировавшим от бешенства. – Мне терять нечего.

Я повернулась и вышла.

На улицы опустилась ночь. Похолодало настолько, что захотелось накинуть пиджак. Я его с собой не захватила, но остатков моего гнева было достаточно, чтобы согреться.

И какого черта мне теперь делать? Как мне теперь повернуть произошедшее в свою пользу? Я только что купила обратный билет из ближайшего окружения, или Джим Броуди из тех, кто держит друзей близко, а врагов еще ближе?

Я – бывший коп. Преследовала корыстные цели по отношению к Беннету Уокеру, одному из немногих избранных друзей Броуди. Я только что угрожала ему неприятностями.

«Ничего из случившегося не было сюрпризом», – твердила я себе. Конечно, Беннет Уокер явился бы. Они его друзья. Естественно, все они выяснили бы, что я когда-то служила в полиции детективом.

Моя авантюра заключалась в том, что Броуди захочет видеть меня в пределах досягаемости и иметь возможность на меня влиять. И я подозревала, что он мог использовать для этого Барбаро.

– Елена.

В яблочко. Я обернулась. Он был по-прежнему одет в рубашку поло, белые бриджи, и сапоги до колен из светло-коричневой кожи. Серьезный Барбаро выглядел не менее сексуально, чем широко улыбающийся. Пожалуй, даже более.

– Я тут подумала, что тебе, возможно, поручили устранить ущерб, – заметила я. Он притворился, что не понял смысл сказанного.

– Тебя прислал патрон.

– Никто меня не присылал, – раздраженно ответил он. – Я не прислуга. Просто не хочу видеть тебя расстроенной. Не желаю, чтобы твой вечер пошел насмарку из-за этой… обиды между тобой и Беннетом.

– Это трудная задача. Ты говоришь о злости, выдерживаемой годами, как односолодовый виски в бочке в течение двадцати лет.

– Его поведение… – начал Барбаро, подбирая слова, которые хотел до меня донести. – Он вел себя не по-джентельменски. Прошу за это прощения.

– Почему ты извиняешься? Кроме того, мне до леди далеко, – призналась я.

Барбаро запустил руку в густую, вьющуюся шевелюру. Ему бы на обложке дамского романа красоваться.

– Прости, Хуан, – извинилась я. – Точно не знаю, но подозреваю, что в моем роду было много обиженных и мстительных женщин.

– К чему все это? – спросил Барбаро.

– В каком смысле?

– К чему поддерживать эту злобу? Что хорошего она несет?

– Он избил и изнасиловал женщину, – выпалила я. – Кто-то должен из-за этого злиться.

– Женщина, которую, как ты утверждаешь, изнасиловали.

– Я утверждаю? Я говорю, потому что это правда.

– И что твоя злость сделает? Накажет Беннета? Думаешь, он не спит ночами, ощущая тяжесть твоей ярости?

Конечно, нет. Если бы моя злость могла обрушиться на Бенента Уокера, то убила бы его давным-давно.

– Ненавидеть кого-то – все равно, что самому принимать яд и ждать, когда тот человек умрет.

– Спасибо, отец Барбаро, – съязвила я. – Оставь свою проповедь для тех, кому она интересна. Тебе легко говорить «что было, то прошло и быльем поросло». Тебя там не было. Ты никогда не видел, что он сотворил с той девушкой.

«Или с этой», – подумала я, но никогда не произнесла бы вслух.

– Ты не его наказываешь, Елена. Ты себя наказываешь.

Я промолчала. Не хотела ступать на этот путь даже мысленно. И уж определенно не собиралась прощать Беннета Уокера за его грехи. Зачем мне это? Зачем это кому-то? Почему кто-то должен это делать?

Барбаро тронул мое плечо.

– Не хочу видеть, как ты грустишь над тем, чего не в силах изменить, Елена.

– Но именно из-за таких вещей нужно переживать, Хуан, – настаивала я. – Ты хочешь его простить потому, что это просто удобнее? Система дала сбой. Ну да ладно. Я ничего не могу с этим поделать, так почему бы не притвориться, что он никогда не издевался над женщиной, пока собирался на мне жениться, а потом ожидал, что я буду ради него лжесвидетельствовать.

– Я ничего не понимаю, – недоумевала я. – Не понимаю, как ты можешь думать, что все в порядке. Это ненормально.

Барбаро отвел взгляд и вздохнул.

– Если ты не можешь этого увидеть, что мне о тебе думать? – спросила я. – Ты попросту закрываешь глаза на все неприятное? В ночь убийства Ирины ты также отвел глаза? Кто-то увлекся, девушка мертва, жаль, конечно, но уже ничего не поделать. Так продолжим веселье.

– Как ты можешь так обо мне думать? – потребовал он.

– А почему не могу? – задала я встречный вопрос. – Мы знакомы двадцать четыре часа. Я встретила тебя, потому что убили девушку. Откуда мне знать, что не ты это сделал?

– Я говорил тебе, что это не я.