Беверли Лонг - Невеста с бурным прошлым

Он посмеялся.

– Ну что же, хорошо, что ты не можешь до него добраться. Не мучай его. То, что ты смогла вспомнить про кольцо, уже кое-что. Остальное тоже придет. Я возьму твое платье. Пожалуй, не надо его сжигать. Там могут оказаться улики, которые не следует уничтожать. Может быть, не стоит торопиться, пытаясь избавиться от него.

– Не уверена, что уловила смысл.

– Те не знаешь, это новое платье или его позаимствовали у кого-то?

Он видел, что вопрос удивил ее. Она закрыла глаза.

– Оно висело на мягкой вешалке, такие бывают в магазинах свадебных платьев. Платье с широким вырезом вешают на петли, пришитые с изнанки, если его нельзя повесить как обычно. Кто-то вешал мое платье на такие петли. Я не видела ярлычок, но думаю, вполне возможно, оно новое.

Она открыла глаза.

– К чему ты клонишь?

– Магазины продают определенные марки одежды. Даже свадебные платья. Так?

– Думаешь, мы могли бы определить магазин, где оно куплено, по фирме?

– Возможно, но я не уверена, что сама ходила туда. В этом случае нам ничего не смогут рассказать обо мне.

– Но, может быть, платье забирал один из тех типов в «мерседесах»? Например, заплатил кредитной карточкой. Пожалуй, тогда мы бы смогли что-нибудь узнать о них.

– Во всяком случае, больше нам не от чего отталкиваться. Итак, с чего начать?

– Мы знаем, где ты в конце концов оказалась. Вряд ли они засунули тебя в свадебное платье, а потом доставили сюда самолетом. Давай обзвоним все магазины свадебных платьев в штате Миссури, попробуем выяснить, продают ли они платья этой фирмы.

– Это может сработать. Но магазинов может оказаться несколько. Это большой штат и, возможно, популярный брэнд.

– Начнем с тех, что ближе. Готова попробовать?

– Да я на голове готова стоять, лишь бы это помогло.

Розовый ярлычок свидетельствовал, что это фирма «Дженна Маккой».

Наводя справки, они узнали, что платья этой фирмы завезли в семнадцать магазинов штата Миссури. Это обескураживало, если не сказать сильнее.

– Мы знаем о семнадцати, – сказала она.

– О восьми, если остановиться на основных магазинах Канзас-Сити, Колумбии и Сент-Луиса. Они ближе всего к тому месту, где я тебя нашел.

– Восемь, – повторила она. – Будем звонить и выяснять?

– Может получиться. Возможно, мы смогли бы узнать имя человека и электронный адрес.

– А по-моему, там подумают, что мы сошли с ума. Я прямо слышу, как меня спрашивают: «Эй, мадам, вы купили платье. Как это вы не знаете где?»

– Я и не утверждал, что это идеальный план.

Она ничего не могла с собой поделать. Просто засмеялась. Он пытался сделать невинный вид, впрочем безуспешно.

– Дай мне об этом подумать, за это время приготовлю десерт.

– Настоящий десерт?

– Увидишь.

На кухне она нашла банку с вишневой начинкой для пирога и банку измельченных ананасов, открыла обе, смешала в кастрюле и распределила сверху содержимое коробки с сухой смесью для выпечки кекса. Еще добавила найденное в холодильнике масло.

Она уже открывала духовку, когда Кэл крикнул:

– Как там продвигается?

– Хорошо, будет готово через сорок пять минут.

– Последний раз я ел домашний десерт лет пять назад. Думаю, смогу подождать еще немного.

Она вытерла руки и вернулась. Он сидел на диване и глядел в мобильник.

– Спасибо тебе за труды. Представляю, как это сложно.

– Конечно. Сложно. Замечательно. Разочаровывающе. Волнующе. Каждый день отличался от другого. Порой даже каждый час. Я повидал немало мест на земле.

Она засмеялась:

– Держу пари, так оно и есть.

– Для меня это было не так сложно, как для парней, у которых дома остались жены и дети. Не знаю, как они справлялись.

Не надо бы ей совать нос.

– А у тебя никого не осталось в прошлом? Как там говорят о моряках – девушка в каждом порту?

– Ну, может, и не в каждом, – смеясь, возразил он. – Я много где побывал.

Она была готова поклясться, что по его вине разбилось немало сердец.

– У тебя усталый вид, почему бы тебе не вздремнуть?

– Надо присмотреть за кексом. – Она махнула рукой в сторону кухни.

– Я смогу. Достану его ровно через сорок пять минут. Обещаю не забыть.

Он прав. Она, конечно, немного поспала прошлой ночью, но все равно чувствовала себя усталой, словно выбилась из сил давным-давно.

– Спасибо.

Женщина поднялась наверх, сбросила сапоги и легла. Сделала глубокий вдох, затем еще один. «Думай, – приказала она себе. – Разберись». Во что она была одета? Голубые штаны и заправленная в них рубашка того же цвета. Кроссовки.

Но она не носила спортивную обувь. Совершенно точно. Голубые брюки и рубашки слишком просты. Ей привычнее в красивом льняном платье.

Она попыталась вспомнить себе комнату, в которой находилась. Позади стены золотистого цвета. Какие-то обои. И это все, что она смогла представить.

Все мысли о сне ушли. События возвращались. Да, так все и было. Она лишь надеялась, что еще не поздно, и ничего больше не говорила Кэлу, но всякий раз, когда думала о субботе, ее охватывала дурнота.

Она притворилась, будто поспала около часа, встала и спустилась. Внизу увидела стремянку. Это что-то новое.

Кэл на кухне. Действительно, вынул кекс из духовки. Тот красиво подрумянился и уже лишился большого квадратного куска.

– Привет. Ты поспала?

– Немного. Зачем нужна стремянка?

– Если представится возможность, возьмусь за покраску, пока мы здесь. Тут довольно высокие потолки. Так что лестница точно нужна.

– Для твоего брата это будет приятный сюрприз.

– Уж ты мне поверь. Кроме того, это меньшее, что я могу сделать.

В его тоне она разобрала что-то неподходящее к такой беззаботной фразе. Это слышалось каждый раз, когда он начинал говорить о брате. Злость. Боль. Возможно, печаль. Однако, что бы там ни было, Кэлу все-таки повезло.

Что бы она отдала ради того, чтобы вернуть сестру? У нее подогнулись колени. Кэл едва успел ее подхватить.

– Что такое?

Она запустила дрожащую руку в волосы.

– У меня была сестра. Она умерла, когда мне было семь лет. Она была на пять лет старше.

Он перенес ее из кухни в гостиную и посадил на диван.

– Как ее звали?

– Мия. Я звала Моя Мия. Она была для меня всем.

Горячие слезы потекли по ее щекам.

– Как ее фамилия?

– Мия… – Она закрыла глаза. Черт возьми. Почему не вспоминается? – Не знаю.

– Все хорошо. Как она умерла?

– Я вижу, как она бежит вниз по лестнице, рюкзак болтается на плече. Она опаздывает.

– Куда?

– Не знаю.

– Может, авария?

– Она была всего на пять лет старше. Когда мне было семь, ей двенадцать. Слишком мало, чтобы водить машину.

– Вести машину мог кто-то другой. Родители.

Как это было бы ужасно. Но, кажется, все иначе.