Беверли Лонг - Невеста с бурным прошлым

Его джинсы были мокрыми от снега. Он потянул носом.

– Пахнет великолепно.

Было приятно сделать для него что-то, даже просто собрать перекус.

– Значит, снегодув заработал?

– После небольших уговоров. – Он сбросил куртку.

– Похоже, ты умеешь обращаться с техникой.

– Мой второй диплом по машиностроению. Я помешан на технике.

– Ты не похож на помешанного. – Она приказала себе держать мысли под замком.

– Да? – Он поднял подбородок.

В выцветших голубых джинсах, сидящих низко на бедрах, и фланелевой рубашке он выглядел сексуально и немного опасно. Вокруг него еще витал холодный воздух, щеки и нос покраснели от ветра.

– Мне всегда нравилось разбираться, как что работает. А когда пошел служить, оказалось, мне есть что предложить сослуживцам. Если у меня есть проволока, клейкая лента и острый нож, я могу что угодно заставить снова работать.

– Отличный навык.

Он снова принюхался.

– Похоже, и у тебя кое-какие навыки имеются.

– Ну, это так, ерунда. Можем начинать, если ты готов.

Он прошел за ней на кухню, вымыл руки и сел за стол.

– Изумительно.

Будто она сделала что-то особенное. Однако на душе у нее потеплело.

– Спасибо. Так или иначе, нам понадобятся молоко, яйца и свежие овощи.

– Без проблем. – Он взял большую порцию спагетти. – Завтра съезжу в город. Просто составь мне список.

Он сказал это так, словно ожидал, что она останется.

– Возможно, к завтрашнему дню я все вспомню.

– Будем надеяться.

– И избавлю тебя от проблем, связанных с моим обществом, как только смогу.

Пусть он поймет, она не собирается злоупотреблять его гостеприимством.

– Замечательно.

Она положила вилку.

– Знаю, я подвергаю тебя опасности, находясь здесь.

– Неужели похоже, что меня это беспокоит?

– А может быть, должно беспокоить. И тебе следует велеть мне проваливать.

Он посмотрел на свой наполовину съеденный обед.

– Как я могу тебя выгнать, когда ты так готовишь? Я что, похож на психа?

Возможно, он сам хочет неприятностей.

– Я только объяснила тебе мои намерения.

– Яснее не бывает. – Он показал на хлебную корзинку. – Не передашь мне булочку?

После обеда они убрали со стола. Он вымыл, а она вытерла посуду.

– Пойдем осмотрим дом, – предложил он.

Рядом с кухней располагалась главная спальня. Ее тоже недавно покрасили, но мебели пока не было. Примыкавшая к ней ванная была чиста, там не осталось ни единого признака Брика Дугана.

Он подумал, не это ли сделал Чейз в первую очередь. Он ведь тоже испытал на себе гнусный характер Брика, когда защищал от него всех в семье.

И Кэл позволил ему. Это знание до сих пор ранило его чувством вины.

Когда они со Снегурочкой поднялись наверх, сразу стало очевидно, что у Чейза есть планы и на второй этаж, но не хватает времени их осуществить.

В комнате Брэя было пусто, за исключением запечатанных банок с краской. Кэл открыл стенной шкаф. Тот был набит старыми зимними куртками и пальто. Он узнал одежду, которую мать носила на протяжении нескольких лет. Она умерла восемь лет назад, а Брик так ничего и не выкинул. Может, он был сентиментален. Или просто ленив. Не важно. Хотя что-то могло подойти Снегурочке.

Комната Чейза, как и шкаф, тоже была пуста.

Он не удивился, когда открыл дверь в свою комнату и увидел, что и ее недавно перекрасили. От кровати остался только матрас на полу и пружинная сетка. Чистые простыни и одеяла лежали на матрасе. Он открыл дверь шкафа. Там была женская и мужская одежда.

Не Брика и не матери. Все принадлежало Чейзу и Рэйни. Он повернулся к Снегурочке.

– Не подойдет ли тебе что-нибудь из этого?

Она посмотрела на некоторые вещи, изучила ярлычки с размерами.

– Да, правда, я ненавижу брать чужие вещи без разрешения.

– Чейза это не заботит, и, хотя я не знаю Рэйни, если мой брат любит ее, значит, она не из тех, кого это будет сильно беспокоить.

Она кивнула.

– Наверно, хочешь, чтобы я вернула твои брюки?

– Я рад, что они пригодились. Оставлю тебя ненадолго, чтобы ты что-нибудь выбрала.

Оказывается, он умеет быть джентльменом. Даже когда его либидо воспрянуло при одной мысли о ее раздевании.

Она кивнула, он вышел из спальни. Пятая ступенька, как всегда, скрипнула. Это пробудило в нем шквал воспоминаний. О том, как ему было четырнадцать – пятнадцать лет, и он ждал, когда брат вернется домой, так чтобы Брик не услышал, что он пришел поздно, выпивши. Он вздрагивал, слыша скрип шагов и думая, хоть бы Чейз шел осторожнее, а Брик спал крепче.

Потом, когда Чейз и Брик начинали ругаться и кричать, он залезал под одеяло. Дальше Брик переходил от ругани к рукоприкладству.

А Кэл просто лежал и боялся.

Однажды он поговорил с Чейзом, призывая брата к осторожности, а тот лишь улыбнулся.

Он был таким тупым ослом, никогда не спрашивал, почему Брик так сильно цеплялся к Чейзу, а к нему нет. До тех пор, пока Брик ему не сказал.

В тот день все изменилось.

Но с тех пор прошло больше восьми лет, и нужно забыть это. А если и не забыть, то хотя бы принять. Вот почему он вернулся домой на День благодарения.

Он сел в гостиной на диван и посмотрел на дорогу. Там обычно проходило мало машин, а сегодня не было ни одной. Солнце светило, делая комнату с большими окнами теплее, чем остальная часть дома.

Кэл закрыл глаза и позволил себе расслабиться. Он дома. К лучшему или к худшему. Вернулся в Рэйвзвилл.

Пять минут спустя он услышал, как наверху открылась и закрылась дверь. Легкие шаги по лестнице. Он улыбнулся, когда появилась Снегурочка.

Она надела голубую джинсовую рубашку, черный свитер и сапоги до колен. Черные леггинсы. Снегурочка выглядела сногсшибательно. Сексуально. «Она замужем, – напомнил он себе, – или близка к этому».

– Что ты хочешь сделать со свадебным платьем? – Он очень хотел как можно скорее прийти в себя.

Она выглядела удивленной.

– Я не знаю.

– По-моему, не нужно оставлять его в машине. Не хочу возиться с ним, если придется быстро ее менять.

Она кивнула:

– Конечно. Предлагаю занести его в дом. Думаю, оно будет очень хорошо гореть.

Он пристально посмотрел на нее.

– Как ты можешь быть уверена, что платье для тебя не имеет значения или не нужно тебе?

– Не знаю, как это объяснить. Могу сказать, если бы на самом деле вышла замуж, знала бы. Я чувствую это.

Услышанное было трудно назвать образцовой логикой.

– На мне нет кольца.

– Может, ты из тех, кто просто не любит ювелирные украшения?

– Кое в чем ты не прав.

– В чем?

– У меня есть кольцо. Любимое кольцо. Серебряное. Широкое и тяжелое. Сейчас я понимаю это. Однако понятия не имею, как оно у меня оказалось и где теперь. Честное слово, мне хочется разорвать мозг на части.