Беверли Лонг - Невеста с бурным прошлым

– Помню, родители приходят домой и говорят, что Мии больше нет. Бабушка тоже находилась там и плакала.

– Твоя бабушка живет с вами?

– Не знаю.

– Как ее зовут?

Она смотрела на руки, словно увидев себя семилетней. За обеденным столом. Бабушка на кухне печет хлеб.

– Нана.

Она подняла глаза.

Он смотрел на нее с нежным беспокойством. Плотина, которую она выстроила, чтобы сдерживать слезы, чувства и леденящий страх, рассыпалась, и она зарыдала.

Она плакала о сестре, которую не могла вспомнить. И о том, что оставалось за пределами памяти. Она плакала о женщине в свадебном платье, попавшей в метель. Рыдала, потому что не знала, начнет ли все меняться к лучшему.

Он привлек ее к себе. Гладил волосы. Баюкал. Разделил ее горе. Дал свою силу.

И когда выплакалась, она остановилась. Чувствовала себя совершенно опустошенной.

Отстранилась, и он отпустил ее. Она откинулась на мягкую спинку дивана.

– Прости.

– Не надо. Должно быть, ты давно это копила.

– Надеюсь, банк опустел.

Он улыбнулся.

– Принести тебе чего-нибудь? Воды? Кофе?

– Может, немного воды.

Он встал, и она, воспользовавшись моментом, взяла себя в руки. Конечно, он не подписывался иметь на руках истеричку.

– Я буду в порядке, – пообещала она, когда Кэл вернулся.

Он кивнул, задумчиво глядя на нее.

– Хочешь пирога?

Она засмеялась:

– Может быть, позже. Это тяжело. Просто ждать, не зная, произойдет ли то, чего ты ждешь.

– Прошло всего чуть больше суток.

– А такое впечатление, что гораздо больше. Наверное, похоже на то, как смотришь на воду и ждешь, когда она закипит. – Она оглядела комнату. – Знаешь, что бы мне сейчас пригодилось?

– Что?

– Кисть.

– Что-что?

– Могу я помочь тебе красить? Мне нужно что-нибудь делать. Иначе сойду с ума, если буду просто сидеть сложа руки, ожидая, что память наконец-то проснется.

– Тебе, наверное, лучше отдыхать. Позволить мозгу полностью отключиться.

– Я не могу спать. Пожалуйста.

Он решил начать с комнаты Брэя и не стал стелить на пол защитную пленку. Ковер старый, и его, без сомнения, следовало заменить, прежде чем они выставят дом на продажу.

Он нашел палку, чтобы перемешивать краску, поднос и несколько кистей.

– «Летний взрыв», – прочитал он на банке. – Интересно, что это за цвет?

– Звучит очень мило.

Он открыл крышку, помешал краску.

– Зеленый.

Она посмотрела через его плечо.

– Не зеленый. Зеленый слишком бросается в глаза. Это цвет приглушенного шалфея с лиловым оттенком.

Она держалась молодцом, но ему было больно видеть следы слез на ее щеках. Она потеряла сестру. «Мою Мию».

Зато это первая серьезная зацепка на пути к выяснению, кто она такая. Инстинкт подсказывал, что она все еще в опасности. Типы из «мерседесов» вернулись, решительно настроенные ее найти. Кэл пожалел, что неожиданно появился грузовик компании, когда они прятались на складе. Он хотел стычки, чтобы раз и навсегда выяснить, почему те шли по следам Снегурочки.

В течение следующих часов они работали в тишине. Она несколько раз выскальзывала из комнаты, торопливо объяснив, что разыгрался аппетит, и ей, пожалуй, нужно что-нибудь состряпать на ужин.

«Чем-нибудь» в итоге оказался бифштекс средней прожарки с картофелем и морковью. Было очень вкусно. После ужина, неся тарелку к раковине, он, к своему удивлению, обнаружил подробный список продуктов из холодильника, шкафов и морозильной камеры. Кусок мяса для жаркого, 1,5 кг. Четыре картофелины. И так далее.

Кэл вернулся в гостиную и посмотрел в окно. Он оказался прав насчет дороги. Снегоуборщик проехал около восьми, значит, главные дороги уже очищены или близки к этому, иначе второстепенные дороги остались бы без внимания. Следовательно, типы из «мерседесов» преодолеют разделявшее их расстояние еще быстрее.

Зазвонил его телефон.

– Привет, Чейз.

– Я просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо.

– Все прекрасно. У меня была пара свободных часов, и я начал красить комнату Брэя. Подумал, что так мы быстрее подготовим дом к продаже.

– «Летний взрыв»? И как он?

Кэл хотел было сказать о том, что это цвет приглушенного шалфея с лиловым оттенком, но остановился. Брат вызвал бы скорую, решив, что он надышался парами краски.

– Приятный.

– Кстати, о доме, – произнес Чейз нерешительно.

– Да?

– Я хочу выкупить твою долю и долю Брэя, чтобы это был наш с Рэйни дом.

– Конечно. Никогда бы не подумал, что ты этого хочешь.

– Большое спасибо, Кэл.

После того как Чейз повесил трубку, Кэл продолжал стоять у окна. Чейз возвращается, чтобы остаться. Ну и ну.

– Ты говорил по телефону? – спросила Снегурочка.

– Да, с Чейзом. Он хочет выкупить мою долю и долю Брэя.

– И что ты об этом думаешь?

– Думаю, это здорово. Его голос был радостным. Мы договорились.

– Это хорошо, если тебя это устраивает. Я устала.

– Думаю, мне пока рано ложиться. Спокойной ночи. Спасибо за ужин. Было очень вкусно.

Она улыбнулась и ушла наверх. Он сел на диван, потянулся за книгой в сумке, но, почитав около часа, понял, что ему не интересна биография Тедди Рузвельта, отложил книгу, вытянулся, свесил ноги с дивана и закрыл глаза.

Он спал до тех пор, пока не услышал скрип лестницы, сразу же пришел в полную боевую готовность, стал перебирать варианты, оценивая опасность. Тело подсказывало, что он спал около четырех часов. Кэл вздохнул. Не было никаких изменений температуры, которые сказали бы, что открыто окно или дверь. Необычных шумов тоже не раздавалось.

Это, наверное, Снегурочка. Неужели пытается улизнуть? Он перевернулся, несколько раз моргнул, прежде чем глаза привыкли к темноте.

Она стояла на лестнице, по-прежнему одетая в его штаны и футболку.

– Немного рановато для завтрака.

– Я должна сказать тебе кое-что. И это не может ждать до утра.

Его сердце быстро забилось, и вовсе не из-за того, что он проснулся от глубокого сна. Нет, это Снегурочка, которая все больше и больше становилась частью его жизни.

– Присаживайся.

– Я вспомнила, как попала в сугроб.

– Я слушаю.

– Я находилась в багажнике машины. Наверное, спала, или меня вырубили, потому что когда проснулась, меня тошнило. Автомобиль не двигался, но я слышала шум и знала, что надо выбираться. Я смогла вывернуть руки так, чтобы дотянуться до механизма открытия багажника. Надо было им это предусмотреть.

Он почувствовал жар в животе. Она была связана, засунута в багажник. Могла умереть. Вероятно, ее накачали наркотиками, именно поэтому ей и было плохо, когда пришла в себя. Ей повезло, что типы из «мерседесов» недооценили ее и не рассчитали, как долго она пробудет без сознания.

– Я выбралась из багажника. На мне было свадебное платье.