Бет Флинн - Девять минут (ЛП)

- Ты сделал это? – прошептала я.

- Да, я. Ну, так есть еще какие-нибудь вопросы по поводу твоего старого имени?

- Как ты собираешься называть меня?

- Никак. По крайней мере, пока.

Он вернулся к моим личным вещам, взял кошелек с правами и четырьмя долларами и кинул его Мо.

- Сожги это.

Чтобы обзавестись новым именем, много времени не понадобилось. Из банды ко мне никто практически не обращался. Но если и случалось такое, это обычно была Уиллоу, называвшая меня «уродливой сукой». Хотя и это недолго длилось.

Я пробыла там уже несколько дней и начала узнавать некоторых из них по именам. Был полдень, мы сидели за потертым столиком для пикника, обедая. Я, впрочем, не ела. По очевидным причинам аппетита у меня не было. Я сидела слева от Гризза, Уиллоу была справа.

Так прошли последние несколько дней. Я всегда находилась рядом с Гриззом. Всегда в поле его зрения, кроме ванной комнаты. Уиллоу не могла переварить, что я все время была рядом с ним, и при любой возможности пыталась оказаться поблизости. Она бы и на полу в его комнате спала, если бы он разрешил.

В общем, мы продолжали есть, и Уиллоу открыла рот, начиная фразу: «Ну, уродливая сука, так когда ты собираешься…».

Гризз ударил ее наотмашь так сильно, что она слетела бы со скамейки, но сидевший рядом Грант поймал ее за левую руку и уберег от падения.

Моложе всех в этой компании был Грант. Он много не говорил, прикинуть его возраст у меня не получалось, но, казалось, что он был немногим старше меня. Меня не покидало чувство, что он наблюдал за мной, но каждый раз, когда я смотрела на него, он занимался чем-то другим.

Рука Уиллоу метнулась ко рту. Когда она отвела ее в сторону, на ладони лежал зуб. Кровь стекала из ее носа и рта. Это была не обычная оплеуха. Рука Гризза сжалась в кулак, и силы, намеренно вложенной в удар, хватило, чтобы выбить этот зуб, а может, и нос сломать. Если раньше я думала, что Уиллоу ненавидит меня, то вот теперь стало ясно - уровень ее враждебности достиг нового пика.

Пара человек из сидящих засмеялись. Мо оставалась безучастной, но, думаю, я уловила намек на улыбку, прежде чем она вернулась к своей тарелке.

Чики, сидевшая напротив Уиллоу, сказала: «Господи, Гризз, ну что за нежности, вступаешься за свой «подарочек»? С чего тебя вдруг волнует, как Уиллоу ее называет?».

Едва она произнесла это, как в ее глазах я разглядела сожаление о сказанном. Но, видимо, Гризз не собирался реагировать так, как она опасалась. Несколько секунд спустя напряжение покинуло ее. Он дожевал и, проглотив еду, как ни в чем не бывало, сказал: «Просто надоело слушать это».

Уиллоу пыталась не плакать, но ее тело содрогалось. Она подскочила и попыталась быстро выбраться из-за стола. Выглядело неуклюже. Будучи зажатой между Гриззом и Грантом, ей приходилось отступать спиной. Грант попытался помочь ей, но гордая Уиллоу лишь шикнула на него и, не сказав больше ни слова, зашагала обратно в мотель.

Она, должно быть, отыскала Фрогги, которого не было за столом, потому что несколько минут спустя мы услышали двигатель байка, а затем увидели, как они вдвоем медленно проезжают мимо нас в сторону трассы-84.

Во второй раз я увидела, как Гризз жестоко обошелся с Уиллоу. Я уже знала, что она спала с Гриззом, или спала, пока я не появилась. Впрочем, мне этого все еще не приходилось делать, но не думаю, что кто-то был в курсе ситуации. Я все еще не могла сообразить, почему он не стал насиловать меня. Он уж точно выглядел, как человек, способный на такое. Может, ждал, пока у меня закончатся менструации? Не знаю. Совершенно очевидно, что он был жестоким человеком, неспособным испытывать иные чувства, кроме гнева. Вдобавок к его равнодушию ему оставалось лишь поднять на меня руку.

Я не знала, заботило ли его, что думают остальные о его отношении ко мне. Кажется, всем было в новинку видеть своего главаря, заступающимся за пятнадцатилетнюю пленницу. Складывалось впечатление, что он предоставил им всем возможность думать, что пожелают на этот счет. Поубивай они тут друг друга, он вряд ли бы вмешался или как-то выразил заинтересованность.

В предстоящие годы я увижу, как он на многих людях дает волю своей бесчеловечности, независимо от их пола, возраста и физических возможностей. Это не имело значения. Интересно, было ли это обычным делом для его женщин – быть избитой или лишиться языка. Позже я пойму, что жестокость ради жесткости он никогда не проявлял. Он не получал от этого удовольствие. Причинение боли другим людям не радовало и не развлекало его, однако, не было заметно ни грамма сожаления, когда он делал это. Он был твердо убежден, что они получали то, на что напрашивались. Идти наперекор ему даже по малейшему поводу означало столкнуться с последствиями. Лишь раз за все годы, проведенные с Гриззом, я услышала от него слово сожаления.

Он требовал подчинения, неважно, каким бы ни был повод. Ты ослушался – значит, ты заплатишь. Я увижу множество примеров того, как самые разные люди жесточайше расплачивались за неповиновение или за поступки, которые ему не нравились.

Уже этой ночью я увижу, как кое-кто поплатится.

День шел к закату, и я прикинула, что кто-то должен был разжечь костер в яме, как и в предыдущие ночи. Так они называли то место, где я в первую ночь встретилась со всеми: яма.

Сидя в комнате Гризза, я читала одну из своих библиотечных книг, пытаясь, как и во все последние дни, вести себя обыденно, насколько это вообще было возможно. Но, по правде говоря, я просто таращилась на страницы. Мой разум безостановочно метался, пытаясь выдумать, как сбежать отсюда.

Впервые с момента моего прибытия, Гризз пожелал, чтобы я покинула комнату. Что-то ему нужно было сделать. Может, телефонный звонок? Не знаю.

Он подошел к двери, открыл ее и крикнул: «Грант. Сюда». Он стоял там, пока не появился Грант. Гризз кивнул на меня и сказал: «Отведи ее к яме. Я буду через несколько минут».

Я удивленно посмотрела на него. Что-то новенькое. Я захлопнула книгу и надела сандалии. Ненавижу ходить босой. Забавно, росла-то я с матерью, которая ненавидела ходить обутой.

Я запомнила, какими прохладными здесь бывают ночи, и попросила: «Можно мне накинуть что-нибудь?».

- Да. Грант, дай ей свою куртку.

Грант снял и без слов передал ее мне. Одевшись, я последовала за ним к яме.

Мы присели на два стула, стоявших рядом. Уиллоу и Фрогги нигде не было видно. Мне не очень хорошо запомнился мотоцикл Фрогги, чтобы точно сказать, был он тут припаркован или нет. Они, возможно, и не возвращались обратно. Мо сидела на земле напротив огня, как и в первую ночь. Еще несколько человек расположились на покосившихся стульях, вытянув ноги. Все пили пиво.