Сандра Браун - Алиби

— Насиловал ее? Я?! Она такое сказала?!!

— Послушайте, детектив Смайлоу, — вмешался адвокат, — я и мой клиент были уверены, что его обвиняют в похищении у потерпевшей ее сумочки. В заявлении мисс Роджерс ничего не говорится об изнасиловании.

— Она сообщила это женщине-полицейскому, — хладнокровно объяснил Смайлоу. — Мисс Роджерс постеснялась обсуждать столь интимные подробности с полицейскими-мужчинами, которые задержали Бобби.

— Мне нужно поговорить с клиентом, — быстро сказал Хайнц. — Изнасилование — это серьезно, очень серьезно. Бобби, успевший оправиться от первоначального потрясения, посмотрел на адвоката с насмешкой.

— Нечего тут разговаривать, — заявил он. — Я не насиловал эту жирную корову. Мы все делали по обоюдному согласию. Смайлоу достал из папки листок бумаги с какими-то заметками.

— Вы познакомились в ночном клубе, — сказал он. — Согласно показаниям мисс Роджерс ты намеренно ее напоил.

— Действительно, мы выпили по паре коктейлей, — согласился Бобби. — И она действительно здорово наклюкалась, но я не заставлял ее пить. Она сама…

— Потом ты поднялся в ее номер и занимался с ней сексом. — Смайлоу оторвал взгляд от бумаги и бросил на Бобби быстрый взгляд. — Это правда?

В его взгляде скрывался вызов, и Бобби не удержался от соблазна ответить на него.

— Да, это правда. И ей так понравилось, что она просто визжала от восторга.

Хайнц нервно откашлялся.

— Мистер Тримбл, я советую вам ничего больше не говорить.

Как вам известно, все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Бобби повернулся к нему:

— Ты серьезно думаешь, что я позволю какой-то там шлюхе обвинить меня в изнасиловании? Что я не буду защищаться?

— Суд для этого и существует, но…

— Пошли бы вы со своим судом к чертовой матери! — взорвался Бобби и снова повернулся к Смайлоу. — Она врет, детектив. Эта чертова шлюха все врет!

— Ты хочешь сказать, что она не была пьяна и что ты не занимался с ней любовью?

— Конечно, я ее трахнул. Но она так напилась, что сама меня об этом просила.

Смайлоу сделал скорбное лицо.

— Знаешь что, Бобби, — сказал он, с сокрушенным видом потирая лоб, — я-то тебе верю, но с формальной точки зрения твое положение весьма и весьма сомнительно. Когда дело касается преступлений против личности, процессуальные нормы очень строги. Из-за повышенного внимания, которое пресса и общественность проявляют к правам жертв изнасилования, прокуроры и судьи вынуждены прибегать к самым жестким мерам. Оно и понятно — никому не хочется, чтобы его обвинили в том, что он, дескать, выпустил на свободу насильника…

— Я никогда не насиловал женщин! — воскликнул Бобби. — Скорее наоборот.

— Понимаю, — сочувственно кивнул Смайлоу. — Но если мисс Роджерс заявит, что ты подпоил ее и что из-за этого на момент соития она пребывала в состоянии ограниченной дееспособности, тогда, парень, хорошему прокурору не составит труда добиться, чтобы тебе изменили статью. Сам понимаешь, кража — это одно, а изнасилование — совсем другое…

Бобби сложил руки на груди — отчасти потому, что такая поза казалась ему достаточно независимой и небрежной, отчасти потому, что ему вдруг стало зябко. Ему ужасно не хотелось в тюрьму. В юности он уже побывал за решеткой, и ему там не понравилось. Чертовски не понравилось. Еще тогда Бобби поклялся, что никогда и ни за что не сядет снова, чего бы это ни стоило.

Сейчас он был близок к панике и, боясь, что голос выдаст его, молчал.

Смайлоу тем временем продолжал:

— Во время ареста у тебя были найдены наркотики.

— Ну и что? — Бобби пожал плечами. — Подумаешь — несколько сигарет с “травкой”. Этой… — как ее там? — мисс Роджерс, я их не предлагал.

— Не предлагал? — Смайлоу строго посмотрел на него. Бобби деланно рассмеялся.

— К чему зря переводить хороший товар? Мне не нужно было ее умасливать — она так хотела лечь со мной, что готова была сама купить мне марихуану, героин, крэк… Мне стоило только попросить.

— Допустим, ты говоришь правду, и тем не менее это серьезная проблема, Бобби. Кому, как ты думаешь, скорее поверят присяжные? Простой скромной учительнице или такому прожженному типу, как ты?

Пока Бобби придумывал ответ, дверь отворилась и в комнату для допросов вошла какая-то женщина. Миниатюрная, темноволосая, с блестящими черными глазами, она походила на сердитую галку, впрочем, довольно симпатичную. Бобби сразу отметил стройные ноги и небольшие острые грудки, однако эти внешние атрибуты женственности не могли его обмануть. Перед ним был настоящий крепкий орешек в юбке.

— Надеюсь, этот мешок с дерьмом еще не признался и вы не успели оформить явку с повинной? — осведомилась она.

Детектив Смайлоу отрицательно покачал головой и представил вошедшую как Стефани Манделл, помощницу окружного прокурора. При звуке этого имени адвокат Хайнц как-то сразу позеленел и напрягся, и Бобби счел это дурным предзнаменованием.

Тем временем Смайлоу предложил прокурорше стул, но она ответила, что предпочитает стоять.

— Я ненадолго, — сказала она. — Я зашла, только чтобы сообщить мистеру Тримблу, что дела об изнасиловании — моя специальность и что даже для тех, кто совершил это преступление впервые, я требую как минимум стерилизации. И отнюдь не химической, а хи-рур-ги-чес-кой, — с удовольствием произнесла она по складам и, опершись руками о стол, прошипела Бобби прямо в лицо:

— За то, что ты сделал с бедной мисс Роджерс, я готова отрезать тебе яйца собственными руками! Бобби отшатнулся.

— Я ее не насиловал!

Но неподдельная искренность, прозвучавшая в его голосе, не произвела на Стефи Манделл никакого впечатления. Ухмыльнувшись, она произнесла исполненным угрозы голосом:

— Увидимся в суде, Бобби!

Потом она круто повернулась на каблуках и вышла, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Смайлоу сидел, озабоченно потирая подбородок и сочувственно качая головой.

— Не повезло тебе, Бобби, — сказал он. — Если Стефи Манделл будет обвинителем по твоему делу, от тебя мокрого места не останется. Она умеет добиваться своего. Ты сгниешь в тюрьме.

— Может быть, мистеру Тримблу стоило бы сознаться в каком-нибудь другом, не таком серьезном преступлении? — осторожно вставил адвокат.

Бобби свирепо глянул на него.

— Мне не в чем сознаваться, потому что я ни в чем не виноват, ясно?

— Но ведь…

— Заткнись! — бросил Бобби.

— Послушайте, джентльмены, — вмешался Смайлоу. — Мне тут пришла в голову одна неплохая идея. Кажется, я знаю способ удовлетворить мисс Манделл, не проливая ничьей крови.

— Что у тебя на уме? — буркнул Бобби.

— Мисс Манделл будет выступать обвинителем по делу об убийстве Люта Петтиджона…